Дуров Викторович - Часть 1

– Да я же не собираюсь в том мире селиться, только доберусь до следующего лаза и покину этот мир Ду. Проберусь потихоньку, дворами-огородами.

Рянц улыбнулась, подлила Михаилу вина. Задумчиво заговорила:

– У вас может получиться. Лаз выводит каждый раз в разные места, но всегда в безопасные, что в мире Ду означает – безлюдные. Я не знаю, к какому лазу вы пойдете потом, но ближайший будет расположен в сорока циклах пути, не меньше… скорее всего – больше.

Стали пересчитывать, сколько в цикле Рянц авиаторских переходов, у Михаила получилось, что расстояние между лазами будет с полтысячи километров. Далековато, но могло быть хуже.

– Правда, тот лаз расположен посреди пустыни, которая тоже хорошо умеет убивать, – продолжала Рянц. – И выводит он в мир, где опасность представляют не люди… там вообще нет людей, потому что есть невидимая смерть.

Услышав про невидимую смерть, Михаил напрягся. И так чувствовал себя как на экзамене, а тут еще и ужасы какие-то.

– Невидимая смерть – лучи, но человеческий глаз их не различает. Они проходят сквозь человеческую плоть, как обычный свет сквозь воду, и разрушают тело изнутри.

Тьху ты, она имеет ввиду обычную радиацию, жесткое излучение, в цефане есть соответственные слова. То ли привыкла рассказывать про радиацию людям малообразованным, которым умные слова неизвестны, то ли самой образованности не хватает.

– И насколько там высокий уровень радиации? – заинтересованно спросил Михаил. Заодно выяснит, знакомо ли Рянц слово «радиация».

Жанщина понимающе улыбнулась, ответила:

– Радиоактивные вещества в том мире рассеяны очень неравномерно, если есть возможность измерять уровень радиацию, можно найти безопасный путь. Впрочем, бродячему колдуну будет достаточно внимательно отнестись к своим предчувствиям.

Михаил почувствовал облегчение, это не укрылось от Рянц. Она с нажимом спросила:

– Почему вы хотите покинуть Обитаемое Пространство? Ведь этот мир великолепен!

– Ага, если бы здесь людей не было, – с сарказмом ответил Михаил. – То здесь эпоха закрытых общин, то голодные кольца, то мутные капли. Скоро еще что-нибудь придумают.

– Бродячего колдуна предчувствие предупредит о любой беде.

Здесь Михаил был готов спорить и в споре победить. Чутье ограничено, он об этом не только читал, он это на собственной нежной коже прочувствовал. Но Рянц добавила:

– И я не верю, что мир, к которому вы стремитесь, безопаснее или хотя бы удобнее Обитаемого Пространства.

А здесь – не поспоришь. Михаил решил выложить все как есть:

– Я стремлюсь не к миру, а к человеку, к женщине. У нас с ней… чувственная связь.

Благодаря совершенству языка цефан, Михаилу удалось выразить понятие «чувственная связь» так, что больше ничего объяснять не надо, все понятно. На каком-то другом языке и за час не объяснишь.

Рянц задумалась. Потом сказала:

– Тогда я понимаю, почему вам не нравится Обитаемое Пространство – здесь нет этой женщины. Вы стремитесь снова соединиться с ней. Но ведь она тоже должна ощущать вас и тоже стремится соединиться с вами. Почему вы не можете дождаться ее здесь?

– Это не по-мужски! – возмутился Михаил.

Рянц непонимающе нахмурилась. Странно, что тут непонятного?

– Вы же сами говорите, что мой путь к ней навстречу пройдет через опасные места… я не имею права ожидать… допускать, чтобы она так рисковала, – попытался втолковать Михаил. – Да у меня попросту больше шансов добраться до нее живым! А если с ней что-нибудь случится… я не имею права рисковать. То есть, я не хочу, чтобы рисковала Ника.

– У того, что вы называете чувственной связью, есть другое название: великое соединение, – сказала Рянц ровным голосом. – Со мной подобного так и не произошло… Но я знаю, что двое людей становятся одним целым, как бы далеко друг от друга не находились. И есть у великого соединения особенность: если умирает одни, то вскоре умирает другой.

Новая информация, однако. Если Ника умрет, Михаил все равно жить не собирается, слишком крепко они связаны. Смерть Ники пугает гораздо больше, чем собственная смерть. Но получается, что для безопасности Ники Михаил обязан беречь самого себя, пожертвовать собой ради Ники – не выйдет.

– Тогда тем более это я должен идти навстречу Нике, – горячо заговорил Михаил. – У меня же больше шансов!

– Вы слишком уверены в своей силе. У женщины в том же мире Ду больше шансов остаться незамеченной. Просто потому, что на женщин обращают гораздо меньше внимания, они считаются низшими существами.

– Тогда лучше Нике не видеть этого мира Ду!

Рянц подождала, пока ее собеседник успокоится, подлила еще вина, сказала:

– Я редко рассказываю об этом… это тайна. Но вам скажу: в Обитаемом Пространстве люди бессмертны.

– Да, пока в голодное кольцо не попадут.

– Ошибаетесь.

Выдержала паузу, продолжила:

– В Обитаемом Пространстве умершие рождаются снова. Вернее – не рождаются, возникают из ничего…

– Мне ничего такого не рассказывали! – пораженно перебил Михаил.

– Потому что прямо здесь ничего такого не происходит. Умирают, конечно, но возрождаются очень далеко отсюда. Возможно – на бесконечном расстоянии, ведь этот мир бесконечен.

Михаил как-то очень быстро навоображал себе, что места воскресения умерших разбрасывает по всему Обитаемому Пространству случайным порядком, и воскресшие оказываются в одиночестве, на почти бесконечном расстоянии от ближайшего разумного существа.

– И что, один воскресает? То есть – в одиночестве?

Рянц, сверкнув белыми как снег зубами, сдержанно засмеялась. Наверное, тоже этого одиночку представила. Хотя, если такое действительно происходит, смешного мало, можно сделать вывод, что на самом деле воскресают не в одиночестве. Иначе чего бы она смеялась.

Правильный оказался вывод, Рянц рассказала:

– Я умерла совсем маленькой, потому не помню, в какой общине родилась… впервые. Даже не знаю, родилась я здесь, в Обитаемом Пространстве, или в другом мире. И как умерла – тоже не знаю. Но возродилась я не одна. Одновременно рядом со мной появились из ничего несколько тысяч человек.

– Ага, – успокоено протянул Михаил. – А если он там опять умрет?

– Такое случалось, и люди воскресали снова в этой же общине. Просто приходили ниоткуда.

– Уже и на тот свет не сбежишь, – ухмыльнулся Михаил.

Даже если Рянц не была знакома с понятием «тот свет», то догадалась, объяснила:

– Это была хорошая страна… она нравилась воскресшим. Очень нравилась, там… очень красивый лес, можно жить внутри деревьев. И все люди нравились друг другу, им было легко жить вместе… хотя поначалу многие были в шоковом состоянии, они плохо умерли. Некоторых казнили, другие – от голода. Было несколько самоубийц. Но жизнь и отношения между людьми очень быстро и очень легко наладилась. Они обрели покой, это для многих самое ценное. А еще там было поровну женщин и мужчин, и каждый нашел себе супруга.