Александр Рубан - Сон войны (сборник)

Они помолчали.

— А вывод? — спросил наконец Демодок.

— Выбор, ты хочешь сказать? Я его уже сделал. Наденька тоже. А твой выбор зависит от цели. И — в какой-то мере — от обстоятельств. Обстоятельства у тебя крутые: кто-то подарил тебе десять знаков, то есть, явно завысил уровень твоей компетенции. А человек, вылезающий за пределы своей компетенции, как правило, погибает — и не только в нашей профессии. Кому-то ты здесь очень мешаешь…

— Там я мешал богам, — сказал Демодок. — Ну, а здесь — если рассуждать по аналогии, — Информаторию?

— Разве что если по аналогии. Тиран-компьютер — это сказки двадцатого века. У компьютера есть пользователи, их наверняка можно обнаружить, ухватить за шкирку, вышвырнуть… сесть на их место… Только все это чушь. Я остаюсь тут не для того, чтобы вершить революции и основывать новые религии.

— Ты — остаешься?!

— Да. И давай не будем об этом. Я нужен им, Дима. Они тут слишком все одинаковые, не миновать им Мертвых сфер, если не будет таких, как я… поперечных. Мне не надо ни стрелять, ни проповедовать, мне надо просто быть. Здесь. Самим собой… И все. Кончили. Давай о тебе. Ты хочешь вернуться?

— Естественно.

— Очень хочешь? Ты ведь уже старый человек!

— Очень… Очень хочу.

— А если не доживешь и умрешь в пути? Он может оказаться слишком долгим!

— Все равно. Лучше в пути, чем… Хватит с меня богов!

— Понятно… Путь такой. Почти на пределе досягаемости моего шлюпа я обнаружил мир, который тоже вряд ли тебе понравится, но из которого, может быть…

ЭПИЛОГ

«У нас, товарищ Горбачев, появился новенький. Все психи как психи, а этот буйный. То есть буйных у нас тоже хватает и я вам писал про одного прошлую неделю, но чтобы такой буйный?! Вот почитайте, что он говорит: он говорит, что звезда над объединением „Томскнефть“, которая символизирует газовый факел наших славных томских нефтяников, будто это совсем не звезда, а радиобакен для заоблачных сфер и что все мы покатимся в загробный мир, если не будет под ней честного человека. Это он так глупо понимает вашу Перестройку. Псих, что с него возьмешь, лечить надо! Но это еще семечки, что он говорит, и это еще невредно, а вот и ягодки. Он как-то раз говорил, что из объединения „Томскнефть“ наших славных томских нефтяников надо сделать музей завоевания природы, а из Областного совета — музей политического руководства, а из Областного театра — музей управления культурой, и что однажды это уже сделали. А я точно знаю, что никаких музеев там не было и все томичи это вам скажут, и что деревья там всегда росли, а он говорит: вокруг музеев была базальтовая площадь километром диаметр и называлась Пантеон, а это всегда была площадь Революции. И получается он не просто псих, а псих вредный. И для Перестройки вредный, и для нас несчастных, которые хотят вылечиться. Что он с Гомером дружил это его личное дело и никого не касается, пускай бы лечился себе от своего Гомера и нас бы не мучил. А он пристает к нам что-бы все были терпеливыми и друг-дружку понимали. А как его поймешь когда он про загробные сферы заговаривается и говорит что все мы ненастоящие, он один только. Как же быть терпеливыми, когда от таких как он терпение у Народа лопнуло и вы, товарищ Горбачев, Перестройку начали!! А он обложился своим Гомером которого ему сестра принесла и сказала что можно, и он каждый день что-то пишет, а мне писать не разрешают. Сестра хитрющая и все мои письма находит и отбирает, но два раза не нашла и я их за окошко выбросил, добрый человек подберет и отправит. И это письмо я тоже за окошко выброшу если сестра не найдет. А у него не отбирают и говорят что пусть пишет, его это успокаивает.

А меня может быть тоже!!!

Вот написал вам письмо дорогой Михаил Сергеевич, и на душе как-то лучше, а вы сверху скажите что-бы у него тоже тогда отбирали потому-что про Гомера он тоже наврет».