Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

— Нет, по-моему, ситуация настолько критическая, что в его голосе не просто просьба была, а слезная мольба. И какой-то страх, переживание, что может пропустить нечто важное. Он страстно желал, чтобы я хоть на пару секунд задержался, а Тимофеевич пронесся на скоростях и полетел дальше. Не стал бы я ему объяснять причину задержки. И времени на пояснения не хватило бы, и вряд ли понял бы чего.

— Да, — Вася задумался и от напряжения ума закрыл глаза. — Так только одного я не пойму: проблема в чем?

— Я завтра с самого утра лечу по этому маршруту самостоятельно. Но ведь, даже предположить невозможно, сколько продлиться этот разговор. Уж пяти минут нам точно может не хватить. Я с первого раза даже понять не сумею, чего они хотят от меня. А если придется более подробные разъяснения? Как мне быть?

— И что ты хочешь этим сказать? — Вася уже переходил на шепот, поскольку в словах друга проскальзывала задуманная афера, а такие намеки не для посторонних ушей.

— Мне нужно придумать уважительную причину, чтобы сесть в этом районе и задержаться на некое продолжительное время. Хотя бы и на весь день, но это невозможно. Скорее всего, разговор затянется надолго, но прилетят спасатели быстрей, чем хотелось бы.

— Если поделишься информацией, то очень дешево продам маленькую идейку, — хитро подмигнул Вася.

— Продавай, — не торгуясь, согласился Володя. — Надеюсь, что цена подъемная. Потяну.

— Потянешь, почти ведь даром отдаю, но о цене попозже. Ты при подлете к этому месту передай руководителю, что почувствовал некую неисправность в работе двигателя. Мелкую, но требующую срочной посадки на всякий случай. Никто не осудит, если сядешь по существенным признакам неисправности. Вот о признаках подумай сам. Такие назови, чтобы поверили, что дальнейший полет представляется небезопасным.

— Так проще пожарный кран перекрыть и садиться на авторотации под самим деревом, — обрадовался Володя.

— Нет, не нужно, — не согласился Вася. — Очень экстремально и не безопасно. Там, насколько я помню, полянка небольшая. Вертолет-то хрен с ним, а вот вдруг дерево испортишь, и вместо беседы предсмертные стоны услышишь. Ты сядь нежно, рядом, комфортно. А я Циркунова сразу же настрою на позитив, чтобы зазря не волновался. Только потом после твоей посадки поговорю, а то еще занервничает и сорвет полет. А уж потом наври ему полный короб, чтобы поверил и не серчал. А тебя никто за это не осудит. Все знают, что ты опытный летчик, грамотный, поступаешь по инструкции. И Циркунов поддержит. Мы на предсказание свалим.

— У тебя, Вася, иногда просветления ума наступают, и очень удачные идеи с мыслями возникают, — Володя похлопал Васю по лбу. Лежачего бить по плечу весьма неудобно.

— Спасибо, конечно, за комплимент, но мог бы выразить его без применения физической силы, да и немного комфортней, и приятней. Рукоприкладство впечатление портит.

Утром сам Циркунов чуть не испортил весь задуманный план. Он решил сегодня прокатить вместо Володиного самостоятельного полета контрольный маршрут других членов экипажа. Нет, конечно, это не ужасно, но ведь настрой души и тела уже на встречу с незнакомцем. И перестраиваться абсолютно не хотелось. Однако, не скажешь же ему вот так в лоб, что его перемена плана совершенно не вписывается в тайную аферу друзей. И они в корне не согласны с такой перестановкой.

— И чего теперь переживать? — спокойно отреагировал Вася на такое известие. — Завтра, послезавтра слетаешь к своему дереву. Главное, что ты теперь точно знаешь про него всю правду.

— Нет, как ты не хочешь понять! — переживал горячо и эмоционально Володя. — Во-первых, я уже настроил себя на содержательную и длительную беседу с деревом. Теперь больше ни о чем не желаю даже думать, лишь об этой встрече. А во-вторых, Вася, как бы чего не вышло! Очень напугано и тревожно уговаривал он меня задержаться и послушать. Видать, не просто для них важен это разговор, но и есть в нем некая острая необходимость. Жизненно важная. Вот о чем я беспокоюсь, а не просто обычное любопытство толкает меня, торопит.

— Ну, и это не проблема. Кого он планирует первым прокатить? — спросил Вася, словно сам не помнил план.

— Вроде, как Петрова. У него и получалось, что до обеда двоих, и после обеда. А мне останется полчаса на зону.

— Значит, Петрова нужно срочно выводить из строя. По болезни или по несчастному случаю.

— Вася, вот только не хулигань, а то тебя самого надолго выведут из строя суток на десять губы, — испугался Володя.

— Пугаться, надо нет. Мы провернем мирную операцию без физического контакта, — подмигнул Вася и побежал искать Петрова.

Вернулся Вася через десять минут с хитрой и лукавой улыбкой, намекающей на удачный исход.

— Все, Петров приболел. Только ты ему должен три пачки примы привезти из увольнения. Он за это обещал на медицинском осмотре сильно кашлянуть и шмыгнуть носом пару раз.

— Ты думаешь, медичка поверит? Она может засомневаться и тщательней осмотреть симулянта.

— Нет, ты сам отупел. Она не привыкла от такого рода деятельности симуляций. Другое дело, если на работы, в наряд, а от полетов добровольно еще никто не отказывался. Все равно, на всякий случай, отправит отдохнуть до утра. И еще таблетку с собой даст.

Получилось по Васиному плану. Почти. Потому что, все равно Володю запланировали сразу после обеда. Однако, это намного приятней и комфортней, чем перенос такого важного мероприятия на следующий день. Терпение у Володи и без того было уже на пределе. Он мог запросто наплевать на все эти полеты и на попутных машинах помчаться к заветному месту. Ох, не зря звал его тот неизвестный!

— Может лучше Циркунова заранее предупредить, чтобы сильно не волновался, — словно передумал и пожалел инструктора Володя. — Пусть знает, что ничего не случилось.

— Да ты что, с ума сошел? — резко попытался возразить Вася. — А если он с перепуга такой шум поднимет, что потом у нас с тобой надолго задницы болеть будут. Лучше уж пусть он поволнуется несколько минут. У него морда крупная, красная. Лишнее волнение выдержит.

— Не нужно так жестоко, — не соглашался Володя. — Ты после моего взлета намекни, что такая посадка для его же блага и нужна. Мол, предсказания предупредили меня, что она необходима для предотвращения некой беды. Сам выдумай ужастик или страшное чего-нибудь. Пусть сильно не сердится на нас.

— Ладно, — обрадовался Вася. — Как и договорились. А я такую байку сочиню, что сам уговорит тебя садиться. Только ты потом не расколись и жди моего рассказа. А для всех остальных у тебя обычная вынужденная посадка по предполагаемому дефекту. Скажешь, чихнул, пукнул, а чтобы совсем не заглох, вот ты и присел на полянку.