Александр Романов - Где-то у Проциона

Внешне Вадим отделывался ответными наездами. Но внутренне – про себя, правда, а не вслух – ругался почти всерьез. Ну не мог он работать быстрее! И так его андроид не покладал рук буквально от зари до зари. Круглосуточно, то есть. Но для тонкой настройки всего комплекса одного человека никак не было достаточно! Хоть разорвись…

У Лунина даже по одно время возникла мысль вызвать с полярной шапки Семенова… Но по размышлении он от этой идеи отказался. Генриху тоже хватало забот: завод как раз начал изготовление тел для остальных участников экспедиции. И оставлять основную базу без андромеханика в такой момент было нельзя.

Не говоря уже о том, что подобную идею на корню пресек бы Кремер, не давший бы осуществиться этакой глупости…

Потому приходилось крутиться с тем, что есть.

То есть с собой, единственным…

Ну а от пикировок польза была несомненна – этого Лунин не мог не признать. Они однозначно препятствовали отчуждению между присланными для спасения "терминаторами" и людьми "устаревшей конструкции". Дошло до того, в конце концов, что оба "пегасовца" принялись защищать несчастного андролога от его жестоких собратьев. Что, безусловно, можно было считать успехом новоутопической медицины. Ага…

Одним словом – похоже было, что жизнь потихоньку налаживается.

5

Вадим сидел перед стойкой для носителей с тестером в руках и проводил выборочную проверку ячеек.

Все шло хорошо. И единичное и комплексное тестирования были уже позади, все работало, и запуск хранилища для индивидуальных моСков можно было считать практически законченным. Ну, осталась, конечно, еще кое-какая периферия – вроде той же наноремонтной системы или боксов для андроидов – да еще всякая мелочь наподобие отделки или шкафов для скафандров. Но с ней можно было управиться и потом.

Главное – что теперь можно будет зажить, наконец, по-человечески.

Эту нехитрую мысль Лунин по ходу дела пытался донести до присутствующих тут же Ривьеры и Мияги. Которые забрели к нему на огонек после ужина. Рабочий день для них закончился, перерабатывать им, в медицинских целях, было запрещено, а удовлетворять любопытство, наоборот – рекомендовано. Вот они и удовлетворяли.

Вадим был не против. В компании все веселей. Он только с удивлением обнаружил, что люди – "настоящие" люди – жутко нетрудоспособны. Пусть даже со скидкой на ранения. Всего каких-то восемь часов работы – и все! Требуется еще шестнадцать отдыхать. В то время как все андроиды пахали круглосуточно. Успевая только спирт глушить да забегать к Вадиму на техконтроль. А ведь раньше ему казалось, что различий практически нет… Смешно. Ведь сам же он андроидов и проектировал. И с Горчинским они не раз обсуждали все эти возможные отличия. Но одно дело – рассуждать теоретически, а совсем другое – почувствовать это все на своей собственной шкуре. Очень две большие разницы, как сказали бы в Одессе…

Вот и сейчас Вадим успевал одновременно трындеть с гостями, отслеживать дюжину параметров в системах ячейки и еще философствовать по всему этому поводу. И все это без особого труда для себя. Правда, для этого ему пришлось залезть во внутреннее время. И ускориться примерно на порядок. Ну так – для того и делался "личный интерфейс"! Удобная весьма штука…

Но именно из-за пребывания "внутри себя" Вадим пропустил тот момент, когда события начали развиваться нештатно.

Просто вдруг вырубился свет. А следом сработал сигнал общего вызова, и Валера без перехода выпалил:

– Всем в быстрое! Разгерметизация!! Обрыв кабелей! И робот во внутреннем помещении! Кто может – ко мне! Я не могу его отключить!!

И тут же раздался голос еще одного из инженеров – Алексея:

– Бля!… Второй прорвался! Еще одна дыра! Кольцевой коридор блокирован полностью! Всем немедленно обездвижить стройботов! Всех! С ними что-то не так!

– Какого черта?! – это отозвался Мальцев. – У нас операция! Что значит – кольцевой блокирован?! Что с электричеством?! Аварийное только работает!

– Звездец это значит! – появился на канале заместитель Валеры – Степан. – Стройботы свихнулись! На команды не реагируют! На первом этаже две дыры! Еще двое копаются снаружи – вот-вот пробьют стену тоже!

– Мы не можем прерваться! – жестко отрубил хирург. – Делайте что хотите – но чтоб люди мне не пострадали!…б вашу мать!! Валерка – за старшего!!

– Понял! Всем свободным – тревога! Бросайте все – и сюда! Степка – ты со своими справишься?

– Не знаю… Попробую! Они к себе не подпускают!…ть твою!

Собственно, "свободных" на данный момент было шестеро. Четыре инженера и Тимур с Вадимом. Распределение целей получалось автоматически: Степан был снаружи. Алексей и Валерка пытались остановить ворвавшихся внутрь киберов. Четвертый инженер – Владимир – вместе с Тимуром работал на втором этаже. Вадим с Мияги и Ривьерой был на третьем.

– Я к Степану! – крикнул Вадим.

– Давай… Ребята – где вы там? Эта дура меня сейчас перекусит!

– Уже рядом! Держись!

– Степа! Я бегу! – крикнул Вадим, вскакивая.

На несколько секунд он вернулся в нормальное время. Бросил ничего еще не понявшим людям, ошарашенным переходом на аварийное освещение:

– Оставайтесь на месте! Разгерметизация! Вся информация – по связи! – сунул им монитор тестера и выскочил в коридор, снова перейдя на ускоренный темп.

– …Да что за хрень? – услышал он тут же. – Они ж не могут так двигаться!

– Могут! Это же универсальные шасси! Их можно и как трактор использовать и как транспортер! Они просто почему-то в максимальный режим переключились…

– …ть!…ть!…ть!

– Держи!

– Не могу!

– Берегись!

– Зар-раза! Он мне бок порвал!

– Ничего! Лунин починит… Чем корпус-то вскрыть?!

– Поищи рядом – я не могу руки разжать!

– Димка! Ты где там?!

– У шлюза! – крикнул в ответ Лунин, стараясь понять, что происходит в других местах.

Он действительно уже добежал до шлюза. Тратить время на одевание скафандра было некогда, и Вадим нырнул в мембрану как был – в майке, железных трусах и рабочем жилете-безрукавке с множеством карманов для инструментов.

6

Индикатор жизнеспособности в "рамке" немедленно ушел в желтую область спектра. Даже в оранжевую. Не смертельно… По крайней мере сразу. Хотя от ударной декомпрессии изрядно качнуло, и двигаться на какой-то момент стало трудно. Затем давление в теле сбалансировалось.

Вадим быстро огляделся.

Ему тут же пришлось перейти на ночное зрение: снаружи пыль стояла столбом – ничего невозможно было рассмотреть. В первое мгновение Лунину даже показалось, что началась песчаная буря – а он не заметил.