Луи Буссенар - Тайны господина Синтеза

— Верно! Черт побери! А вдруг как человек, долженствующий завершить серию, будет австралийцем, темнокожим людоедом со вздутым животом, с кривыми берцовыми костями!..

— Вот обрадуется хозяин. — Зоолог не смог удержаться от смеха. — Но он-то начатое закончит, попытается превратить своего австралийца в безупречного кавказца. Правда, в данный момент говорить об этом рановато. Лучше вернемся к нашему австралийскому летяге.

— Да, действительно, вернемся к чему-либо осязаемому.

— Поскольку этот фалангер не мог упасть с луны, мы вынуждены думать, что он, как и все его предшественники, является лабораторным продуктом, берущим свое начало от монеры.

— Безусловно! Развитие серии пращуров до сих пор происходило безо всяких препон и, кстати, совершенно общепризнанным путем.

— Только вот беда: утверждавшееся изо дня в день развитие теперь имеет уклон к австралийскому опыту.

— Не важно, главное, чтоб наш эксперимент состоялся.

— В этом, дорогой коллега, не сомневайтесь.

— Сейчас я верю в успех более, чем когда-либо. Кстати, стоило бы оповестить Мэтра.

— Думаю, что известие о событии такой важности не может доставить патрону ничего, кроме удовольствия. К сожалению, он сейчас пребывает в одной из своих лун и к нему никого не пускают.

Но тут разговор был внезапно прерван — топот ног, крики, взрывы смеха сменили господствующую на «Анне» тишину. Химик и биолог оставили свои споры над трупом крокодила и, выскочив на палубу, увидели матросов, возбужденных настолько, что это граничило с помешательством. Рядом с ними боцман Порник подбрасывал в воздух свой берет.

— Что стряслось, боцман? — спросил его химик.

— А то, мой добрый господин! Что… Что судно по борту.

ГЛАВА 10

«Инд». — Бред. — Судно, принадлежащее Мэтру. — Черный вымпел. — Пушечный выстрел. — Отец и ученый. — Артиллерийская дуэль. — Хитрость. — В клубах дыма. — Алексис Фармак остается человеком долга. — Вулканические явления проявляются с удвоенной силой. — Маленький мирок господина Синтеза перевернут. — Предатели. — Подлая уловка. — Как снаряд помешал индийскому принцу завершить собой серию развития животного мира. — Подвиги бывшего студента взрывчатых наук. — Извержение подводного вулкана. — Спасение. — На искусственном островке. — Наконец первобытный человек?

И действительно, на горизонте только что появился пароход. Корпус судна еще не был виден, но верхушки мачт высились над облаком черного дыма, валившего из трубы. Корабль двигался чрезвычайно медленно. Причиной такого тихого хода были изменения в фарватере — вся гидрография района из-за беспрерывных подземных толчков была нарушена.

Никто из членов экспедиции не сомневался, хоть название корабля пока еще и невозможно было прочесть, что он принадлежит к флотилии господина Синтеза. Это, вне всяких сомнений, «Инд» или «Годавери» — все равно какое судно, второе появится следом! Ура! — первому возвратившемуся, первому, несущему надежду на спасение!

Капитан Ван Шутен, хоть и разделял всеобщее ликование, не мог удовольствоваться одной лишь вероятностью. Он втихаря ругмя ругал господина Синтеза за то, что тот превратил «Анну» в понтон. Хоть бы нижние мачты оставил! Человек на стеньге [383], вооружась подзорной трубой, мигом бы положил конец неуверенности и определил бы, каково название этой черной точки, почти неразличимой в морской дали.

Тем временем судно, вместо того чтобы направиться прямо к «Анне», которую, безусловно, заметили с борта, описало круг, лишь немного приблизившись к атоллу.

Важная новость о появлении парохода заставила господина Синтеза выйти из своего уединения. Как всегда, торжественный и важный, он жестом подозвал капитана и, окинув, холодным взглядом горизонт, приказал:

— Следует зажечь топки парового баркаса, проверить, судоходен ли фарватер, подойти к судну и послужить ему лоцманом.

— Слушаю, Мэтр.

— Как только баркас подойдет к нему, старший офицер от моего имени прикажет капитану обменяться с нами сигналами.

— Как мы сможем им ответить? Ведь у нас нет больше мачт, на которых можно было бы поднять вымпела.

— Вон там, на носу, я вижу рею. Прикажите ее поднять.

— Слушаю, Мэтр.

Господин Синтез, отрывисто отдав приказы, стал мерить шагами палубу, невольно волнуясь из-за того, что корабль не подает никаких сигналов.

Из трубы баркаса, пришвартованного у шлюзов, потянулся легонький дымок — за неимением угля кочегары давно уже жгли дерево. Давление паров поднималось медленно, к превеликому неудовольствию капитана, топавшего ногами от нетерпения. Но в это время судно, вероятно, найдя проход, ускорило ход и появилось перед восхищенными взорами моряков, громко кричавших от радости.

— Безусловно, это «Инд», — заявил боцман Порник, нервно теребя пачку с табаком.

— Ты говоришь «Инд»? — резко перебил его господин Синтез. — А почему не «Годавери»?

— Извините, хозяин, но при всем моем почтении должен заметить, что у этого судна корпус как у голландского галеона, а «Годавери» похожа на быстроходный французский крейсер.

— Но это судно находится еще на расстоянии не меньше четырех километров!

— Да уж, не менее двадцати кабельтовых… Эге, да оно стопорит машины!

— «Инд»! Это «Инд»! Да здравствует «Инд»! — кричали матросы.

— Тем не менее, — продолжал заинтригованный боцман Порник, — одного не могу понять, почему не подают сигналов? Могли бы поднять какой-нибудь флагдук [384].

Указанная хозяином рея была поднята, к ней привязан фал.

— Прикажите поднять мой вымпел, — велел господин Синтез.

Свернутый флаг быстро заскользил вверх по рее, затем его белоснежные складки развернулись, и засиял гордый девиз Мэтра: ЕТ EGO CREATOR.

Две долгих минуты прошли во взволнованном ожидании. Затем внезапно по борту корабля появились клубы белого дыма, а на флагштоке бизань-мачты взмыло широкое черное полотнище. Среди зловещего молчания, пришедшего на смену радостным возгласам, послышался звук разрезаемого воздуха, перешедший в пронзительный залп, от которого все, даже самые храбрые, инстинктивно втянули голову в плечи.

— Вот так дела! Снаряд… — пробормотал боцман Порник.

Ядро прошило верхушку стеклянного купола, громко разорвалось, круша все вокруг, корежа арматуру, извергая в лагуну ливень осколков и обломков. Первый раз хладнокровие изменило господину Синтезу.

— Бандиты! — вне себя от ярости воскликнул он. — Стрелять по атоллу! Пусть лучше бы меня разорвали на куски! Но Великое Дело! К оружию, дети мои, к оружию! Я награжу вас, я озолочу вас, вы станете миллионерами, но только защитите Великое Дело!