Рэй Олдридж - Освободитель (сборник)

Низа восторженно улыбнулась.

– О да! Я буду готова выскочить в любой момент, обещаю… но так хорошо будет снова стать чистой.

– Ладно. Благородная Дама выкупается первой, потом все остальные по очереди.

Она раздевалась на ходу, когда они оба шли по тропинке, отдавая ему свою одежду, как только снимала ее с себя. Когда они поравнялись с бассейном, она уже бежала вперед, нагая и прекрасная. Она бросилась в прохладную воду озерца и погрузилась в нее со вздохом наслаждения.

– Ох, как же это прекрасно, – сказала она. – Я провоняла казармами, Айям, настойками, которые в меня вливали знахари, прежде чем я согласилась сесть в лодку.

Она зачерпнула пригоршню серебристого песка со дна бассейна и стала яростно скоблить себя.

Руиз несколько минут смотрел на нее, насыщаясь зрелищем ее красоты, она не возражала против этого. Ее движения даже наполнились той кокетливой истомой, которую он нашел такой привлекательной, когда она первый раз купалась в рабских казармах, в тот день, когда они стали любовниками. Но теперь обстоятельства стали совершенно другими, и, хотя ее тело столь же сильно восхищало его взор, как и в первый день, он был слишком поглощен прочими заботами, чтобы ответить, но так, как следовало бы, и с тем же жаром, какой тогда его охватывал.

Чуть позже он встал на колени возле того места, где вода перетекала через край, и стал отмывать ее одежду в ручье, как только мог, потом выжал ее и развесил на низких кустиках, чтобы она высохла.

Она улыбнулась, словно он сделал нечто оригинальное и забавное.

– Спасибо, Руиз.

Он пожал плечами.

– На доброе здоровье. Может быть, ты то же самое сделаешь для меня, пока я буду мыться.

Секунду она смотрела на него так, словно сочла это замечание оскорблением. Ноздри ее раздулись, она открыла рот, словно собираясь выпалить какую-нибудь обидную фразу. Но потом она увидела, что он улыбается, и ее раздражение, казалось, испарилось, она рассмеялась.

– А почему бы и нет? Должна же у меня быть новая работа в этом новом мире, раз я больше не принцесса. Может быть, я стану прачкой.

– Ты станешь самой красивой прачкой на Сууке, – ответил он.

– Ты так думаешь? Но ты почему-то ко мне не присоединился.

– Хотел бы, но что, если баржа появится в самый неподходящий момент? Если мне внезапно пришлось бы выбирать между спасением и наслаждением, то боюсь, что я стал бы нерешителен.

– О-о-о, – сказала она, но глаза ее сияли. – Ну что же, по крайней мере, я была бы сейчас лучше, чем в прошлую ночь.

– Ты для меня была вполне хороша и прошлую ночь, – ответил он.

Когда она закончила мыться, он разделся и оттер грязь с тела так быстро, как только смог. Краем глаза он видел, как она неопытными и неловкими движениями полощет его белье в ручье. Когда он надел свою одежду, она была совершенно мокрая и не намного чище, чем до этого, но он торжественно поблагодарил ее.

Фараонцы потрусили к фонтану, когда Руиз и Низа его покинули. Руиз предупредил их, что они должны быть готовы к тому, чтобы быстро действовать, и оставил их плескаться.

Руиз провел остаток дня на берегу, прислушиваясь, не покажется ли баржа, но главным образом, уделяя внимание Низе, которая сидела возле него, прислонясь к его плечу. Она рассказывала ему о своей прежней жизни на Фараоне, как бывало тогда, когда они проводили вместе дни в плену в роскошных апартаментах Кореаны. Теперь Руиз заметил разницу в ее отношении к собственным рассказам. Прежде она пересказывала чудеса дворца своего отца с огромной гордостью. Теперь ее воспоминания, видимо, были приглушены всем тем новым, что она узнала. Все обстояло так, словно она смотрела через обратный конец телескопа, так что все, что она припоминала, выглядело меньше и куда более убогим в сравнении с тем, что она видела с момента своего плена. И все же… ее ностальгическая любовь к тому, что она потеряла, была куда более очевидна, чем раньше, когда она уже не считала, что любимые радости полагаются ей сами по себе.

По мере того, как время шло, солнце садилось за горизонт, а никакая баржа все не появлялась, Руиз становился все беспокойнее. Наконец он решил, что должен приготовиться к худшему. Если Кореана действовала, не теряя ни секунды, она вполне могла появиться в течение следующего часа.

Он созвал остальных.

– Послушайте, – сказал он, – есть шанс, что Кореана заявится сюда, еще до захода солнца. Если нет, мы в безопасности в течение ночи. Помните, что Шарды не разрешают средствам транспорта с высокой скоростью передвигаться по ночам на Сууке. Но… если она появится, нам надо быть готовыми.

– Я собираюсь спрятаться на верхушке ворот. Там я могу стрелять как следует. В любом случае, если Кореана появится, вы будете действовать сами по себе. Постарайтесь попасть в лес и спрятаться там.

Он послал Дольмаэро и Фломеля на южный край полянки.

– Вы смотрите и слушайте. Если вы услышите, как что-нибудь подходит – кричите. Если Фломель попробует мешать, столкни его в канал.

Он прижал к себе покрепче Низу, поцеловал ее.

– Ты и Мольнех будете следить с севера.

Она сжала его изо всех своих сил, потом ушла без слова.

Когда все оказались на определенных им постах, он сам вскарабкался на ворота. Он сделал это с трудом из-за скользкого гранита, но барельеф был вырезан достаточно глубокими линиями, чтобы можно было в нескольких местах поставить ногу и схватиться рукой. Он дотянулся до верхушки, потом осторожно подтянулся и улегся в щели между телом рептилии и ее сложенным крылом. Он был достаточно высоко, чтобы видеть поверх большей части деревьев. Может быть, он сможет увидеть лодку Кореаны заранее и даст знак остальным бежать в лес.

Руиз Ав попробовал найти позу поудобнее, но только отчасти ему это удалось. Он был максимально готов. Он пробовал не думать ни о чем, кроме удовольствия, которое он получит, убив Кореану.

5

Чувства Руиза Ава бежали по крутой колее. Сперва они упали до фаталистского отчаяния, пока он ждал, когда на горизонте покажется воздушная лодка Кореаны. Но, когда солнце упало за горизонт, а она все еще не появилась, его надежда расцвела как цветок. Еще одна ночь. Было ли это слишком большой дерзостью – просить такую милость у своего везения? Он стал думать, что, возможно, это не слишком дерзко.

Он был так взволнован своим видением того, что их гибель откладывается, что он не прореагировал на тот момент, когда Мольнех закричал.

– Что?! – закричал он ему в ответ.

– Что-то приближается! – однако крик Мольнеха не был таким уж радостным.