Джеймс Роллинс - Шестое вымирание

Гигантский ленивец налетел с разбегу на клетки, и вся конструкция покачнулась от мощного удара. С громким ревом чудовище вцепилось длинными когтями в верхний край, собираясь опрокинуть клетки. Дженна поняла, что, если они упадут дверцей вниз, она окажется в ловушке.

– Дженна!

Свесившись с ветки вниз головой, Джори протянул ей электрошокер. Однако вместо того чтобы провалиться между прутьями, длинная палка упала боком и покатилась по наклонной поверхности, прямо в лапы чудовища. В самый последний момент Дженна поймала шокер, схватила его за рукоятку и ткнула рабочим концом в нависшего ленивца. Мощный электрический разряд попал огромному зверю в нежную кожу под мышкой, где шерсти почти не было. От сильного тока медные контакты нагрелись так, что казалось, могли прожечь живую плоть.

Мегатерий взревел и отпрянул прочь. Клетка вернулась в вертикальное положение. Корчась от боли, чудовище упало на все четыре лапы и устремилось в лес, облизывая место электрического ожога.

Выскочив из клетки, Дженна взмахнула шокером, стремясь охватить всю поляну.

Остановившийся на опушке ленивец какое-то время смотрел на нее, скривив пасть. Наконец он скрылся в полумраке лесной чащи, но женщина успела разглядеть у него в глазах ярость, обещание продолжить борьбу.

Воспользовавшись краткой передышкой, Дженна взобралась на дверцу, перекатилась на крышу клетки и запрыгнула на ветку, присоединяясь к Джори.

– Следуй за мной, – сказал мальчишка. – Но только очень осторожно.

Он повел женщину вверх, перебираясь с толстых ветвей на такие, которые прогибались под ее весом. Решив, что высота достаточно большая, Джори стал перелезать с дерева на дерево, направляясь к выходу с нижнего уровня. Дженна рассудила, что он знает какой-то способ преодолеть ограждение.

«И что дальше? – подумала она. – Я по-прежнему останусь пленницей на этом острове в небе… а тем временем вирус будет продолжать разрушать мое сознание».

Дженна задвинула эти тревоги подальше. Проблемы нужно решать по одной. Только так мог сейчас работать ее мозг.

Судя по всему, Джори двигался знакомым путем. Мальчишка знал, где ветви соседних деревьев располагаются близко, чтобы можно было перепрыгнуть с одного на другое, или где можно перебраться по висящей лиане, цепляясь за нее руками и ногами. Вдвоем они продвигались по зеленому пологу.

– Стой! – вдруг воскликнул Джори, останавливая женщину, уже готовую перепрыгнуть на соседнее дерево. Он указал на улей с обратной стороны толстого ствола. – Шершни.

Дженна кивнула. У нее не было ни малейшего желания быть искусанной.

Мальчишка повел ее более трудной дорогой, но она продолжала следить за ульем. Кружащийся в листве воробей подлетел слишком близко к гудящему серому кокону. Тотчас же из гнезда вылетело облако шершней, облепивших маленькую птичку. С каждым укусом движения воробья становились все более беспорядочными. Наконец он упал на землю, по-прежнему облепленный шершнями.

– Они ядовитые? – спросила Дженна у мальчишки, заметившего, куда обращено ее внимание.

– Нет. – Джори продолжил путь по густому сплетению лиан, поддерживая равновесие растопыренными руками. – Они жалят… – Не найдя подходящего слова, он потер себе живот. – Соком, который растворяет еду.

Дженна испуганно оглянулась на улей.

«Желудочным соком».

То есть, эти шершни вырабатывают химические вещества, похожие на паучий яд.

– Едят добычу снаружи, – добавил Джори, словно это было что-то само собой разумеющееся.

Они молча лезли еще ярдов двадцать, под пение птиц и крики попугаев, находящихся на более высоком уровне этого сада. Затем слева донеслось негромкое мяуканье. Услышав этот жалобный призыв, Дженна направилась было в ту сторону.

– Стой! – снова предупредил ее Джори. – Слишком опасно.

Женщина собиралась подчиниться, однако крик раздавался совсем близко, на соседнем дереве. Обойдя вокруг ствола, она раздвинула густую листву.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы определить, откуда исходит жалобный крик. Прямо впереди с ветки свешивалась плеть лиан. Внимание девушки привлекло какое-то движение, и она разглядела чью-то лапу, размером с руку младенца, которая, казалось, с мольбой молила о помощи. Когтистые пальцы сжимались и разжимались, скорее от боли, чем сознательно. Присмотревшись внимательнее, Дженна различила и тело размером с медвежонка, оплетенное лианой. Даже издалека она разглядела острые шипы, капельки алой крови. Несчастное животное дернулось, и лиана затянулась туже, выдавливая из него еще один жалобный крик.

От этого зрелища у Дженны в груди все сжалось.

Но Джори решительно потянул ее за руку, и раздвинутая листва вернулась на место.

– Закон джунглей, – сказал мальчишка.

Дженна почувствовала, что он попытался произнести эти слова храбро, словно показывая, что усвоил урок, и все же в голосе его прозвучала скорбь.

Джори двинулся дальше, увлекая женщину за собой.

– Почему ты мне помог? – окликнула его та. – Почему ради меня нарушил закон джунглей?

Мальчишка остановился и обернулся. Посмотрев Дженне в лицо, он перевел взгляд на свои руки, затем отвернулся в сторону.

– Ты красивая. Закон джунглей… – Он покачал головой. – Это не для тебя.

С этими мудрыми словами мальчишка полез дальше.

Распахнув люк, Каттер выскочил в провал. По пятам за ним следовали двое вооруженных индейцев. Он уже вызвал по рации два кара. В одном сидели еще четверо вооруженных макукси. Перед вторым стояла его свояченица.

Рахей сверкнула на него глазами, словно это он был во всем виноват. Хоть эта женщина и обладала хладнокровием змеи, она любила Джори. Только мальчик мог пробудить в ней хоть какое-то тепло, но эта любовь также превращала ее в львицу, защищающую своего детеныша.

И все же сейчас Каттер был этому рад.

Как только все заняли свои места, электрокары понеслись вперед, кружась по спирали, проскакивая в ворота, ведущие на следующий уровень, до того, как те успевали полностью открыться, задевая боками о стойки.

У Каттера перед глазами стояла картина того, как его сын исчезает в густой листве – самом опасном месте на Земле, какое только можно было представить. «О чем я думал, пробуждая в мальчике любовь к сотворенному мною миру?»

Каттер сознавал, что отчасти виной этому гордыня, стремление увидеть на детском лице Джори уважение и благоговейное восхищение. И эта похвала была достаточной наградой за тяжелый труд. Каттер работал для аудитории из одного-единственного человека, и этого было достаточно, поскольку этим человеком был Джори.

Он поймал себя на том, что ему трудно дышать. Напряжение и страх нарастали. Судя по всему, Рахей почувствовала это и стиснула ему колено, впиваясь острыми, как кинжалы, пальцами, безмолвно приказывая ему держаться.