Владимир Савченко - Время больших отрицаний

— Ты! Только Ты есть! И мы — Ты!..

… и вот ЭТО заполнило полигон до краев. Все титановое «корыто» в полтора гектара. Стадион. Футбольное поле с периферией. Седьмой материк Земли.

Впрочем, когда отшипели последние разряды, погасли индикаторы на пульте НетСурьезовой автоматики, увидели: свечение внизу по накалу и спектру ничуть не сильнее того, что посылала сгинувшая в Дроблениях Аскания-Нова 2. Даже, пожалуй, слабее, тусклее — при том же К8640. Просто его стало гораздо больше; не пятачок, а вся площадь полигона сияла, заполненная новорожденным — сотворенным, созданным людьми! — веществом.

— Думаешь, радиоактивность? — негромко спросил Панкратов НетСурьеза.

Тот поднял и опустил брови:

— Вряд ли. Если и есть, то на уровне земных пород. От нее радиогенное тепло, от него и свечение.

От прямого глядения (а глядеть хотелось непременно прямо, в упор) у всех слезились глаза. Перешли на экраны, кои давали изображения каждый в своей части спектра.

И так увидели гораздо больше: — горная область в центре с ветвящимися хребтами и ущельями; — высокое плато кольцом вокруг нее; — холмистые равнины, нисходящие к краям полигона. Все в дымке первозданной атмосферы. Из чего она? Это узнают потом. Подобное они видывали только в Меняющейся Вселенной из кабины ГиМ: начала жизни планет.

… даже по времени Материк исполнился как симфония или фортепьянный концерт с оркестром: за 48 минут. Только не в четырех и не в трех частях, а в двух, по ступеням Дробления. Дробления, возникновения и нового образования.

Глава тридцать пятая. Утро, день первый

«Меня раздвоенность терзает:

Совсем не та ко мне вползает,

Мне лапки на хитин кладет

И у другой меня крадет.

А той, скажите, Стрепта ради,

Пред кем покровы раскрывать?

Та, у которой я украден,

В отместку яйца станет класть.»

(Цивилизация жукокрылых кремнийоргаников Оберона-2)

И было 4 часа утра, день первый. Не только нового года. Нового Материка. Седьмого материка Земли.

Снова включили солнцепровод. Иерихонский отрегулировал компьютерный К-календарь (Д-календарь?) с учетом паузы. Календарь Атлантиды?.. Атлантиды 8640?.. Теперь было плевое дело — подобрать названия. Путь в К-Атлантиду, начатый в октябре, 73 дня назад (восемнадцать К-веков полигона, включая семь веков Аскании 2), был завершен.

Или еще только начнался?..

В День текущий 0,169 янв Или

1 января в 4 часа 3 мин 8 сек Земли

в 457-й день Шара

в 139-й день (150-ю гал. мксек) Дрейфа М31

1 + 1 января 0 ч 18 мин на уровне К6

через 42.606 суток, дарованных Вселенной и

Любарским этому миру, от Момента-0

— зажгли 717271-е МВ-солнце над полигоном. Пошел 1-й год Материка, 19-е января-пеценя по календарю Иерихонского.

Теперь и эти строки надлежало включать в Табло времен. Хотя — какие там пока могли быть сезоны, какие месяцы!

Имярек Имярекович сидел в своей замасленной фуфайке на полу из листового железа у перил, опустив голову в колени и закрыв лицо руками. Миша подошел, осторожно отнял руки. Тот поднял на него худое, в темной щетине лицо; оно было залито слезами.

— Ты чего? — спросил Панкратов. — Радоваться же надо, все получилось.

— Слушай, отвали. — НетСурьез крепко прижмурил глаза, согнал с них слезы. — Отвали, говорю. Я же псих, ты знаешь: это я так радуюсь. Отвали, а то укушу.

Миша пожал ему руки, мягко вернул их на место, к его лицу; отошел. У него вдруг тоже перехватило горло. Вот только теперь он понял смысл одеваемой Имяреком на главную работу фуфайки: это было второе, после уклонения сообщать свое имя, выражение позиции: да пошли вы все!

Иорданцев тряс за плечо главного инженера:

— Где ж ты был раньше, Витюша Два (для ГенБио Витюшей-1 был его престарелый лаборант, Статуя Командора: Буров уже махнул рукой, не обижался, равно как и на тыканье — за то, что он молод и румян), где ж ты был раньше со своим озвучиванием! Ведь Оживление Аскании тоже могло так звучать. Вот когда за Материк возьмемся — чтоб было!

Старик все гнул свою линию.

— Хорошо, Геннадий Борисович, хорошо.

… На мостике при К6 прошли сутки — но не было усталости. Только опустошенность: выложились. У ГенБио в чемоданчике оказались две бутылки шампанского и три коньяка — Асканийского, из винограда, зревшего под МВ-солнцами, давнего разлива; и стаканы из тонкого стекла. — После увиденного, услышанного и пережитого сейчас нами это немножко пошло, — сказал он, — но и от традиции отступать грех. Даже костюм новый обмывают, чтоб хорошо носился, или ботинки. А тут новый Материк… Знаете, cheries amies, я предлагаю сразу тост — за Оживление. Вот тогда — и только тогда! — эта terra incognita будет хорошо «носиться». Жить да поживать.

— Нет, — вступил Буров, взял бутылку, — сперва за него. За них обоих, но больше все-таки за него. — Он указал на сидевшего на своей фуфайке, облокотясь на край пульта, серого, без кровинки в лице НетСурьеза. — Не хочешь объявлять имя свое для истории, дело твое, но все равно теперь ты для меня не НетСурьез, а Да-Серьез! Только так!

Выпили за него (все равно даже сейчас уклонившегося сказать свое имя, как к нему не приставали); за Мишу тоже; за Оживление Материка — пусть и на нем вырастут виноградники не хуже Асканийских! Не забыли и про Новый год. Опустошили бутылки. — Счастье и проклятие разумной жизни, — сказал Варфоломей Дормидонтович, допив шампанское, — в том, что, решая проблемы, мы порождаем новые проблемы. Ведь его же, черта, теперь исследовать надо. А это все-таки материк, terra incognita, Австралия на полигоне, К-Атлантида… без атлантов. С ВнешКольца там немного разглядишь, это ясно. Экспедиции придется посылать. Требуются Магелланы и Прежевальские! — Ну, с этим не спешите. Сначала его, черта, оживить надо! — в тон ему снова произнес ГенБио; но в глазах было больше мечты, чем озабоченности. — И чтоб лучше, обетованнее, чем земные места. Музыкальнее! На том стоял и стоять буду! — Может, солнцепровод отрегулировать, чтоб поярче-пожарче? — деловито сказал Буров. — Пусть прогревается, освещается. Какие-то природные процессы пойдут… Посмотрим, а что не так, то и поправим, направим. — И вместо часов там солнца тикать, — добавил Климов. — Солнце-маятник на Атлантиде-Австралии. Десять секунд — и сутки, еще десять — еще сутки… и в каждые новое солнце. Земля о такой роскоши и мечтать не может. Конечно, на том Материке должно быть все лучше.

… И еще вот что было. Час назад Буров, практичный человек, не упускающий своего, включил запись ВсеМузыки. А теперь подошел к панели, перемотал пленку, включил на воспроизведение: послушать снова. Посмаковать почсле шампанского. И — ничего. Не записалось!

Тот «эффект привидений»: видеть можно, снять нельзя.