Павел Комарницкий - Хозяин Вселенной

— Аина, где наш горячо любимый Рома-биоморф?

— Здесь, — Аина указывает на меня жестом фокусника, только что силой своего искусства извлекшего из шляпы живого кролика.

— Ага, вижу. Значит, так. Прежде всего накормить-напоить голодного, да и сама перекуси поплотнее, потом времени не будет. Рома, ты ложишься почивать и видишь сладкий сон про эскадру «зелёных». Уж постарайся. Если они вынырнут тут внезапно, у «Белого пера» будут довольно серьёзные проблемы — трое на одного… Аина, ты бодрствуешь и видишь восхитительные грёзы насчёт их «Последнего сна». Необходимо как можно скорее локализовать местонахождение этого тазика. Как только закончите, дайте знать. Кокон вас заберёт. Вопросы?

— Пока нет, — за двоих отвечает Аина.

— Ну добро. А я с ребятами пока займусь вплотную их базой. Времени нет совсем… Резидент «зелёных» верно рассуждает — как всегда, прав будет тот, кто ударит первым. Ну то есть мы. Всё, коллеги, работаем!

Глава 44. Лики демонов

Горное солнце жарит вовсю. Каменные ступени нагрелись, и стоять на них приятно, но ветер с гор остаётся почти ледяным, несмотря на то, что уже начало мая. Пожалуй, человеку здесь не помешал бы свитер. К счастью, ангельский организм по природе своей гораздо легче переносит перепады температуры — иначе как летать под облаками… Интересно, зимой тут лежит снег?

Я разглядываю каменные изваяния, украшающие внутренний дворик храма. Древние демоны почти утратили черты рукотворности, приобретя сходство с творениями ветра, и оттого скалятся особенно зловеще.

«Они не злые. Они просто недоверчивые. Слишком много они видели людского зла на своём веку».

Я оборачиваюсь. Местный дед Иваныч, а точнее, По-Цэрин, стоит позади меня, придерживая за холку могучего пса по кличке Гампо, тибетского мастифа или что-то в этом роде… впрочем, я не спец по собакам. Во всяком случае, кобель выглядит настолько внушительно, что даже взрослый тигр наверняка прежде подумает, стоит ли без особой нужды связываться с подобным псом.

«Я думал, в тибетских храмах должны стоять изваяния Будды».

«Этот храм очень древний, и построили его не приверженцы Будды. Он был выстроен служителями древнейшей религии, которую знают ныне как бон. Когда пришли монахи в оранжевом, в горах началась резня, которая длилась сотни лет. Большинство храмов бон были захвачены и разрушены, но этот никто так и не сумел взять. Он был заброшен позже, когда люди вконец перестали верить в прежних богов».

«А ты, По-Цэрин?» — чуть улыбаюсь я.

Старый Цэрин, чьё имя, собственно, и означает «долголетие», улыбается мне в ответ.

«Разве Создателю Вселенной не всё равно, кто и как называет его в великом множестве обитаемых миров?»

Могучий пёс, чьё имя переводится с тибетского не иначе как «император», согласно мотает головой — действительно, это каждой собаке давно известно, и только некоторые хомо сапиенсы в гордыне своей полагают, будто Создатель покровительствует исключительно им.

Я ещё раз вглядываюсь в прорезь бойницы. Далёкие горы чуть заметно дрожат, как будто в знойном мареве. Впрочем, человеческий взгляд вряд ли уловил бы это дрожание — купол маскирующего поля достаточно широк. А со стороны гор незаметно вообще ничего, даже в самый сильный бинокль. Всё, что увидит наблюдатель — иззубренные неприступные скалы, куда отродясь не ступала нога человека, заросли горных лесов, растущих на почти отвесных склонах… И никакого строения. Люди — не ангелы, за сотни лет память о заброшенном храме стёрлась вчистую. А всякие упоминания в древних манускриптах — если они вообще имелись — должно быть, удалили агенты влияния. Добраться до него ногами практически невозможно — единственная и незаметная горная тропа, ведущая к храму, просто выведет незваного гостя на ту сторону хребта, изрядно измотав в каменном лабиринте. Чтобы тропа вывела к базе, нужно знать пароль. Не зря, ой, не зря ангелы используют под миссии заброшенные человеческие храмы и тайные скиты — аборигены знали, где их строить… Теоретически, правда, на этот вот храм может наткнуться какой-нибудь заплутавший вертолёт, но для этого нужно исключительное невезение. Да, невезение, поскольку в результате экипаж обнаружит себя на земле в искорёженной машине, с сильной головной болью, характерной для пострадавших в авиакатастрофе. И никаких лишних воспоминаний. И только во сне порой будут блазниться ангелы, так похожие на ребятишек с крыльями, и огромные глаза, глядящие прямо в душу…

Я усмехаюсь. «Зелёные» — не аборигены полудикой планеты. Они умеют искать.

«Не надо таких мыслей перед боем. Присядем?»

Мы усаживаемся прямо на нагретые солнцем плиты — когда сидишь, ветер почти не задувает, и оттого становится по-летнему жарко. Местный хранитель одет в джинсы явно китайского производства и шерстяной свитер домашней вязки. На ногах у него верёвочные сандалии совершенно архаического вида, надетые на босу ногу.

«Не люблю носить дома кроссовки», — улавливает По-Цэрин. И только тут я замечаю лошадь, скромно стоящую во дворике так, чтобы не бросаться в глаза.

«Я знаю несколько смотрителей, связывающих ангелов с миром людей. И все они чем-то похожи на тебя, По-Цэрин. Лошадь, собака, ручная птица… И непременно кот, притом почему-то чёрный».

«А какой же ещё?» — улыбается старик.

«Скажи, а мотодельтаплана у тебя нет?»

«Теперь уже есть, — снова улыбается тибетец, щуря и без того узкие азиатские глаза. — А раньше был только транспортный пояс. Здешние власти до сих пор запрещали людям летать».

«И ещё они все старые и одинокие люди, По-Цэрин».

Улыбка гаснет.

«И это тоже понятно нам обоим. Хранитель такой тайны вряд ли мог бы удержать её, имей он жену и многочисленных детей. И только люди, прошедшие испытание настоящей бедой, могут по-настоящему оценить то, что делают ангелы на Земле».

И я чувствую его давнюю, застарелую, слежавшуюся за многие годы тоску.

«Нет, ангел Рома. Теперь уже нет. Время не лечит, время просто стирает. Уже давным-давно моя семья — мои крылатые».

Он снова чуть улыбается.

«Я рад, что познакомился с тобой, ангел Рома, бывший человеком. Ты действительно настоящая живая легенда. Однако время беседы истекает. Сейчас тебя позовут, я думаю».

Он встаёт с каменных плит.

«И я рад, что увидел этот день. Сегодня злым демонам выбьют зубы. Знал бы ты, сколько зла таится в этих горах. Веками закон гор был прост и понятен — чтобы ты жил, должен умереть другой. Даже учение древнего принца Сиддхартхи с равнин, познавшего истину, которого чаще зовут Буддой, в наших местах привело к кровавым бойням. И поныне землепашцы не считают грехом выращивание опиума — лишь бы не поймали. Кормить своих детей, неся смерть чужим… Сегодня гора сдвинется с места. Зло будет наказано, и влияние демонов рассеется».