Фрэнк Перетти - Пронзая тьму

Она сняла пакеты с весов и, не поднимая глаз, попыталась сказать: «Мне очень жаль, что все так вышло», – но ее дрожащий голос звучал еле слышно.

Однако Том расслышал Люси.

– Конечно. Мне тоже жаль.

Она попыталась сосредоточиться на посылках.

– Полагаю, мы не должны обсуждать это.

– Понимаю.

– Вы думаете, Эмбер одержима бесами?

Эти слова не вырвались у нее случайно – Люси выдавила их с усилием. Она хотела знать.

Но Том Харрис был вынужден молчать – и молчал. И хотя ему очень хотелось ответить, он мог лишь смотреть на Люси с ужасно расстроенным видом.

– Вы знаете: я не могу говорить об этом.

– Я должна знать. Для себя самой.

Он печально покачал головой с выражением муки на лице.

– Я не могу говорить об этом. Но послушайте... Люси обратилась в слух.

– Э-э... Иисус Христос победил духовные силы зла на Кресте. В Библии говорится, что Он обезоружил их и разоблачил перед всеми. Он обладает всей властью над ними, и Он передал эту власть Своим людям, истинно верующим в Него. Он – ответ на все вопросы. Это все, что я могу сказать.

– Вы когда-нибудь видели человека, одержимого бесами?

Том взял со стойки свои пакеты.

– Мне бы очень хотелось поговорить с вами об этом. Возможно, когда судебный процесс закончится, а? Я... Послушайте, только не обижайтесь, хорошо? Я отправлю посылки позже.

Он торопливо вышел прочь, оставив Люси с ее вопросами, так и не получившими ответа.

– "Эванс, Сантинелли, Фарнсворт и Маккатчен", – сказала секретарша.

– Мистера Бэрдайна, будьте любезны, – раздался женский голос на другом конце провода. Секретарша замялась.

– Э-э... Мне очень жаль, но мистер Бэрдайн умер. Он занимался какими-то вашими делами? Мы можем найти ему замену.

Новость по понятной причине потрясла собеседницу.

– Я не ослышалась, мистер Бэрдайн умер?

– Да, к великому сожалению. Он погиб в автомобильной катастрофе несколько недель назад. Это был настоящий удар для всех нас, его коллег по работе.

– О, я… я потрясена.

– Мне очень жаль. Возможно, вы захотите поговорить с мистером Махони, непосредственным начальником мистера Бэрдайна. Возможно, он сумеет помочь вам.

– Нет, спасибо. Мне нужно сначала разобраться со своими делами.

– Хорошо. Спасибо за звонок.

– До свидания.

Секретарша повесила трубку и вернулась к своей работе: она печатала письмо на хитроумной электронной машинке, сидя за массивным дубовым столом с медной отделкой в устланном ковром офисе с обшитыми деревянными панелями стенами и затейливыми светильниками; а по коридорам, со своими дипломатами, скоросшивателями и желтыми папками с делами, сновали седовласые старшие компаньоны, одетые с иголочки младшие компаньоны, агрессивные ассистенты, честолюбивые секретари и могущественные посетители, сохраняющие свое инкогнито, – все с плотно сжатыми губами и высоко поднятыми подбородками.

Чикагский офис юридической фирмы Эванса, Сантинелли, Фарнсворта и Маккатчена был не просто дворцом, это была твердыня власти и юридической элиты, где знание означало силу, а время деньги – и деньги огромные. Здесь творцы прецедентного права и зодчие судебного прецедента выковывали будущее, оспаривая, перетолковывая, искусственно подтасовывая и даже извращая законы в своих интересах – настолько сильно и часто, насколько позволяли им деньги, мастерство, связи и власть.

В этой фирме служили отборные юристы – покровители избранных и устранители незначительных, поручители успеха и пособники провала.

На самом верху этой башни из слоновой кости, этой колоссальной пирамиды восседал безжалостный и могущественный мистер Сантинелли.

– Добрый день, мистер Сантинелли, – сказала секретарша.

– Добрый день, – ответил он, чуть растягивая рот в дежурной улыбке и протягивая руку за напечатанным письмом. – В ближайшие полчаса у меня будет особая встреча. Не звонить, не беспокоить.

– Слушаюсь, сэр.

Сантинелли прошел к огромной двери красного дерева. Служащий распахнул ее, пропуская босса, а потом закрыл – словно задвинул плитой склеп.

Сантинелли оказался в личном конференц-зале, смежном с его кабинетом – звукоизолированном, закрытом для посторонних и довольно мрачном помещении. Деревянные панели и мебель все так же, казалось, поглощали свет, а бархатные занавеси от потолка до пола были все так же плотно задвинуты на окнах.

В конце комнаты стояли тесным кружком трое мужчин и разговаривали приглушенными голосами. При появлении Сантинелли они приветственно склонили головы.

Одним из них был мистер Хулл – человек, которому поручили убийство Салли Бет Роу.

Сантинелли быстро уладил некоторые формальности.

– Господа, позвольте мне официально представить вам мистера Хулла, который будет помогать нам в текущих неотложных делах. Мистер Хулл, познакомьтесь с мистером Эвансом, моим компаньоном, который в настоящее время целиком отдался нашим юридическим делам, и с мистером Маккатченом, главой администрации и финансовым директором фирмы.

– Очень приятно, – сказал Хулл.

– Я разговаривал с мистером Горингом в Саммите и с мистером Стилом в центре «Омега», – сообщил Сантинелли. – Всем нам ясно, что Салли Роу пытается установить личность владельца кольца, которое она сняла с пальца Ван Бауэр, и использует деньги Ван Бауэр на свои разъезды по стране в поисках информации. Они согласились, что при помощи списков она вполне может выйти на покойного Джеймса Бэрдайна, а следовательно явится сюда – хотя, когда именно это произойдет, неизвестно. На этот случай мистер Хулл обеспечил здание необходимой охраной – и, конечно, мистер Хулл, мы рассчитываем, что вы не повторите оплошности, допущенной в Бентморском университете.

– Я бы сказал, в тот раз мы слишком осторожничали. Сейчас я увеличил численность охраны вдвое, и теперь мы будем действовать значительно жестче.

– Слушание в федеральном апелляционном суде состоится в понедельник, – раздраженно сказал Сантинелли.

– Постановление в нашу пользу послужит нам слабым утешением, если Роу останется на свободе. Когда она появится здесь, можете привести ее в этот кабинет и убить прямо здесь.

Хулл подавил смешок.

Разрушитель и двенадцать его уродливых подручных, которые стояли здесь же, по другую сторону стола, не стали сдерживать смех, но бурно возликовали при мысли об убийстве этой женщины.

Однако Разрушитель позволил себе удовольствие повеселиться лишь на короткий миг. Он до сих пор был покрыт синяками и позором после недавней встречи со Стронгманом, и сейчас к его радостному возбуждению при мысли о скорой смерти Салли Роу примешивалось отчаяние.