Джо Холдеман - Бесконечный мир

– А что, преподавание – не работа? – спросил я. Амелия на меня шикнула.

Лицо у Макро, как всегда, кривилось в недовольной гримасе.

– Профессор Хардинг в последнее время была сильно занята, в основном любовными интрижками – с одним из своих студентов и одновременно с Питером Бланкеншипом.

– Мы пришли сюда говорить о науке, Макро, – попытался урезонить его Догерти. – Вы читали статью. Что вы о ней думаете?

– Ну, это… Это полный бред. Даже смешно.

– Это почему же? Объясните.

– Ллойд, наши слушатели все равно ничего не поймут в математических расчетах. Но даже сама идея совершенно абсурдна. Как можно предполагать, что физическое явление, происходящее в настолько малом объеме, по сравнению с первичным Большим Взрывом, приведет к гибели Вселенной?

– Когда-то люди считали абсурдным, что человека могут убить мельчайшие, не видимые глазом бактерии.

– Такая аналогия неправомерна, – красноватое лицо Макро потемнело.

– Нет, это очень точное сравнение. Но я согласен с вами – Вселенная не погибнет.

Макро кивнул и повел рукой, словно призывая в свидетели Бурли и зрителей.

– Вот видите! Догерти продолжал:

– Будет уничтожена только Солнечная система, возможно – и наша Галактика. Это относительно небольшая часть Вселенной.

– Но Земля все же будет уничтожена, – сказал Бурли.

– Да, менее чем за час, – камера показала профессора Догерти крупным планом. – В этом не может быть никаких сомнений.

– Сомнения есть! – заявил Макро, не попавший в поле зрения камеры.

Догерти устало посмотрел в его сторону.

– Если бы даже ваши сомнения были обоснованы – чего о них нельзя сказать, – то какие у нас шансы, как вы считаете? Пятьдесят на пятьдесят? Десять процентов? Один шанс из сотни, что все человечество погибнет?

– Наука не занимается такими вещами. Истина не может быть верной на десять процентов.

– И люди тоже не бывают на десять процентов мертвыми, – Догерти повернулся к Бурли. – Проблема, которую я обнаружил, заключается не в первых минутах или даже тысячелетиях, предсказанных теорией Бланкеншипа. Я считаю, что они ошиблись только в одном – в экстраполяции этих изменений на межгалактическое пространство.

– Как это? – спросил Бурли.

– В конечном счете получится вдвое больше материи и вдвое больше галактик… Почему нет? Места хватит! Только вот нас там уже не будет.

– Если одна часть теории неверна… – начал Макро.

– Более того! – продолжал Догерти. – Очевидно, такое уже случалось, и не однажды – в других галактиках. Теория Бланкеншипа очень хорошо объясняет некоторые аномалии, встречающиеся в структуре галактик.

– Давайте все-таки вернемся к нашей Земле, – предложил Бурли. – Или хотя бы к Солнечной системе. Насколько это трудоемкий процесс – остановка проекта «Юпитер»? Ведь это самый крупный научный эксперимент за всю историю человечества.

– С научной точки зрения не потребуется практически никаких усилий. Достаточно будет одного только радиосигнала из лаборатории, регулирующей работу Проекта Согласен, не просто приказать людям подать сигнал, который разом покончит с их научной карьерой. Но если этого не сделать, то четырнадцатого сентября закончится карьера всех людей Земли.

– Это возмутительный нонсенс, – буркнул Макро. – Не наука, а какой-то сенсуализм!

– Мак, у вас примерно десять дней на то, чтобы это доказать. От этого зависит слишком многое.

Камера показала крупным планом Бурли, который качал головой.

– По-моему, чем скорее отменят этот проект, тем лучше. Здесь никакая спешка не покажется излишней.

Экран погас.

Мы рассмеялись и на радостях выпили по банке имбирного пива. Но тут экран вдруг вспыхнул снова, сам по себе – я не нажимал кнопку включения.

На мониторе появилось лицо Эйлин Заким, нового командира моей прежней боевой группы.

– Джулиан, у нас неприятности. Ты вооружен?

– Нет… Вообще-то, да. У меня есть пистолет, – сердце у меня сжалось, я разом позабыл и про имбирное пиво, и про все остальное. Я даже не знал, заряжен ли мой пистолет. – Что случилось, Эйлин?

– Эта сумасшедшая сучка Гаврила уже здесь. Возможно – внутри здания. Она убила маленькую девочку возле Здания, чтобы отвлечь внимание внешней охраны, «бутсов».

– Господи боже! У нас что, не было снаружи солдатиков?

– Были, но Гаврила следила за ними. Выждала, пока все солдатики окажутся с противоположной стороны здания. Насколько мы смогли восстановить события, она зарезала девочку и бросила ее, умирающую, прямо перед дверью будки караульного. Когда «бутс» открыл дверь, эта чертовка Гаврила перерезала ему глотку, потом протащила через все караульное помещение и с помощью отпечатка его ладони открыла внутреннюю дверь. Я нашел пистолет, закрыл дверь на замок и на задвижку.

– Ты говоришь – «восстановили события»? Значит, вы точно не знаете, как все было?

– Узнать просто неоткуда. У внутренней двери нет камер слежения. Но она точно затащила его в караулку, и если даже она не военнослужащая, то наверняка знает, как работают замки с сенсорными панелями – те, что реагируют на отпечаток ладони.

Я проверил магазин своего пистолета. Восемь обойм с разрывными зарядами. В каждой – по сто сорок четыре заряда. Эти заряды представляли собой спрессованные кусочки металла с зазубринами, разлетающиеся при выстреле на сто сорок четыре бритвенно-острых осколка. Они вылетали из ствола с такой силой, что при попадании запросто могли оторвать человеку руку или ногу.

– Теперь, когда она пробралась внутрь здания…

– Мы пока не знаем этого наверняка.

– Но если она все же здесь – сколько еще в здании замков с сенсорными панелями? Сколько контролируемых входов?

– Камеры слежения – только на главном входе. Сенсорных замков больше нет – только механические. Мои люди следят за каждой дверью.

Я почувствовал легкий укол ревности, услышав «мои люди».

– Хорошо. Будем считать, что мы здесь в безопасности. Охраняйте нас хорошенько!

– Что мы и делаем. Экран погас.

Мы с Амелией разом посмотрели на дверь.

– Может, у нее и нет ничего из оружия, чтобы пробраться сюда, – сказала Амелия. – Она убила девочку и часового ножом.

Я покачал головой.

– Мне кажется, она сделала так только ради собственного удовольствия.

Гаврила затаилась и выжидала, втиснувшись в шкафчик под раковиной в прачечной. В руках у нее была готовая к бою «М-31», а винтовка убитого охранника висела на ремне, перекинутом через плечо, и больно упиралась Гавриле в ребра. В прачечную убийца проникла через служебный вход – дверь была открыта настежь, чтобы проветрить помещение. Гаврила аккуратно закрыла ее за собой.