Галина Гончарова - Средневековая история. Цена счастья

– Ваше величество, к вам альдон Роман.

– Пусть войдет!

Изрядно постаревшего альдона Романа сопровождал патер Воплер. Кенет стал более серьезным, глаза грустные и ясные, на лице прорезались морщинки, но старость не согнула его плечи. А все, кто оказался рядом, ощущали его ауру внутреннего равновесия.

Ему почти нечего желать. Власть? Он личный помощник альдона и, скорее всего, станет следующим альдоном. С такой-то поддержкой, как два короля, грех не стать. Деньги? Давно ушли в прошлое те дни, когда он считал медяки и думал, чем накормить сына. И сын – Марк – радость своего отца.

Марк целыми днями пропадал на верфях Августа Брокленда, сопровождая старого корабела и перенимая секреты мастерства. Август сильно сдал с тех пор, как эпидемия унесла его обожаемую «гадюку», и сейчас передвигается только в инвалидном кресле. Увы, есть вещи, над которыми человек не властен.

– Ваше величество…

– Можете вести себя свободно, Роман. Здесь все свои.

– Ричард, это великое открытие. Эрик прислал весточку, и мы сейчас должны решить, что с ними делать. Мои люди готовы плыть туда и нести свет Альдоная…

– Нет!!! – отчаянно вскрикнула Лилиан, схватившись рукой за горло.

Перед глазами у нее стояли индейцы, загнанные в резервации. Вырубленные леса. Погубленная земля, лишенная тех, кто сроднился с ней, пустив в нее корни.

Императив «нет веры – нет души – не человек». Из него и вырастали такие мерзости, как фашизм, нацизм…

Мужчины обернулись к ней. Не то чтобы они собирались прислушаться к эмоциям, просто… Вдруг Лиля скажет что-то важное? Именно она говорила, что за океаном есть земля, именно благодаря ее трудам туда смогли доплыть, она дала морякам компас, карты…

– Поймите, – уже спокойнее заговорила Лиля, – если мы сейчас бросимся насаждать там свою религию, они будут сопротивляться. Надо сделать так, чтобы не мы пришли к ним, а они к нам. И они сами попросят. Сейчас мы будем восприниматься как насильники. Потом – как просветители.

Альдон вскинул брови.

– Ребенок тоже жалуется на горькое лекарство.

– Речь идет не о глупом ребенке. О народе. Вы же не станете переубеждать ребенка, отнимая у него игрушку. Вы покажете другую, ярче, интереснее, и он сам ее возьмет. С радостью и пониманием! Добро насильно не впихнешь!

– И что вы предлагаете?

– Я читала письмо Эрика. Он скоро будет здесь, в Лавери. С женой, принцессой того континента. Ее зовут Тиаль. Почему бы нам не показать ей всю красоту наших стран? И не направить с ними в обратный путь патеров и пасторов – но умных, осторожных, тех, кто сумеет рассказать о нашей вере так, чтобы это было… привлекательно? И это будет первым шагом. А потом мы сможем дать многое! Стекло, фарфор, бумагу, шелк, коней… Да найдется и что дать, и что взять! Но лучше, если мы будем союзниками! Ричард, пойми! – Лиля в волнении заходила по комнате. – Мы можем взять силой. Но Ативерне такой кусок не по зубам. Даже в коалиции с Уэльстером. А если государств будет больше двух – начнутся проблемы, склоки, ссоры – нам мало Авестера? Или Эльваны? Вы ведь умные, вы это сами знаете.

Мужчины призадумались. Все так. И проблемы, и кусок, и…

На континенте сейчас семь государств. Ативерна, Уэльстер, Ханганат, Ивернея – коалиция. Эльвана, Авестер, Дарком – вторая коалиция. Но между Уэльстером и Ивернеей отношения своеобразные. Ивернейцы до сих пор не простили замужества принцессы Лидии. Тем более – такого. Тайного, с побегом.

Зато графиня Лорт была просто счастлива, о чем и сообщала Лиле в письмах и при встрече. Родила шестерых детей и была довольна своей жизнью.

Между Ативерной и Ивернеей тоже были трения. Замужество Лидии царапнуло ее братьев. А вот если бы на ней женился Ричард… Далее понятно.

Да и Уэльстер с Ативерной, с тех пор как умерла жена Ричарда… Нет, они не ссорятся. Но некоторые ниточки лучше не натягивать слишком туго, не дай Альдонай, порвутся.

Жена Ричарда умерла во время эпидемии около года назад. Чума – страшная штука. Ни прививок, ни-че-го… И бились с подлой заразой ученики лекарских курсов, безуспешно пытаясь спасти хоть чьи-то жизни.

Мария же заболела, ухаживая за старшим сыном. Мальчик выжил, а вот она…

Ричарду на память об их любви остались пятеро детей. Две девочки, три мальчика.

– А договоры можно скреплять и браками, – невинно намекнула графиня. – Давайте хотя бы попробуем?

Мужчины переглянулись. Они еще сто раз это обговорят, но, может быть, и не пойдут напролом? Может быть, выберут путь подлиннее, который не нанесет вреда ни им, ни земле Алилен?

Лиля понимала, что это слишком самонадеянно, но вдруг она затем и оказалась здесь, чтобы чуть-чуть помочь на сложной развилке? На которой иначе свернули бы в другую сторону – и пошла бы молотить кровавая мельница. Так легко разрушить. Так тяжело вернуть…

– Ваше сиятельство. – Секретарь протянул ей письмо. – От его величества.

Лиля вскрыла печать. Ричард вернулся и приглашал ее сегодня в гости. Что ж, надо бы заняться собой. Да, последние шесть лет Лилиан Иртон – официальная фаворитка короля. Единственная и неповторимая. Нет, случаются у него увлечения на пару недель, не без того, но только увлечения.

Восемь лет назад, после открытия Эриком нового континента, на старом едва не вспыхнула война. Избежать трагедии помогли два фактора. То, что вирмане давно вычистили Лорис от разной нечисти вроде пиратов, лишая Эльвану и Авестер неплохого козыря. И то, что церковь оказалась на стороне Ативерны. Альдон Роман тогда едва не отлучил от церкви всю королевскую семью Авестера.

Как людей, которые «сеют бурю и пожнут ураган кровавый, многие души за собой уводящий и потому Мальдонае угодный».

Но без интриг и заговоров все равно не обошлось. Защищая Ричарда, погиб Ганц Тримейн. Заговорщики отлично понимали, что с таким защитником дотянуться до короля будет сложно, – и убрали сначала Ганца.

Удары кинжалом и более высокопоставленных особ доставали. И королей, случалось, убивали наемные убийцы. Лиля не смогла ничего сделать. Был сильно поврежден кишечник, почка… медицина здесь не на том уровне, чтобы с такими ранами бороться, можно разве что боль снять.

Хорошо хоть попрощаться успели.

– Вот и моя пора настала… уходить.

Лиля, стоявшая на коленях рядом с кроватью раненого, не плакала и не произносила ненужных слов. Чего уж там, она была благодарна Ганцу. Все эти годы он заботился, оберегал, прикрывал ее спину, она была счастлива с ним, как с мужчиной и с человеком. И сейчас она могла только сказать ему правду: