Брайан Джейкс - Маттимео

Земля поглотила его. Как большой трепещущий мотылек, он полетел в колодец старой Глинобитной Обители - единственное, что не было разрушено землетрясением, тайный выход из Царства Малькарисса!

Маттимео и Орландо стояли, тяжело дыша, глядя вниз на скорчившееся тело на дне колодца. Это был уже не тайный проход, а просто глубокая яма, совершенно ни к чему не пригодная, - ее последним предназначением было стать могилой Слэгара.

- Я поклялся убить этого вора в шелковом колпаке! - с сожалением вздохнул Орландо.

Матиас оперся на меч.

- И я тоже, дружище. То, что случилось, спасло нас от спора за право убить его. Давай хоть забросаем яму камнями, так мы вместе похороним его.

Тело Витча с металлическими шарами Слэгара, впившимися в голову, было тоже опущено в яму. Бывшие рабы забросали яму землей и камнями.

Орландо своей тяжелой лапой утрамбовал землю.

- Здесь он нашел свой конец. Мне нечего больше сказать над могилой такого негодяя, как он.

Матиас согласно кивнул.

Откуда-то сверху донесся голос, продекламировавший:

Поставщик рабов и вор,

Зла прислужник, враг заклятый,

Твой свершился приговор

Получи свою расплату!

- Сэр Гарри!

Огромная сова плавно опустилась рядом с Матиасом:

Да, это я, Сэр Гарри Муза,

С победой вас поздравить рад.

Бандитов выгнал - снял обузу

И тотчас повернул назад.

Но страшный грохот под собою

Я услыхал - он шел отсюда.

"Должно быть, это рокот боя.

Сказал себе я. - Что за чудо!"

Как воин-мышь, такой малютка,

Хотел бы очень я узнать,

Устроить мог бы грохот жуткий,

Что впору даже сов пугать!

Бэзил мелким шажком подошел к сове.

- О! Привет! Это вы, великий летучий поэтический обжора! Как поживаете, старина! Спорю, голодны, а?

Матиас хихикнул, передавая меч сыну, чтобы тот мог его понести.

- Ну, сын, идем домой!

53

Лето Золотой Равнины подходило к своему великолепному концу, желтые цветы никли и увядали. Матиас не вернулся в Рэдволл, но Василика не оставляла надежды. Она даже попросила не давать новому сезону наименования. Хотя Мордальфус уже выбрал название: Осень Раннего Каштана, - он склонился к ее просьбе. Стрик Красный Коршун вернулся в свои любимые горы, а в фруктовом саду начали роскошно наливаться плоды.

Василика стояла на южной стене и неутомимо несла свой дозор вместе с миссис Черчмаус и Ролло.

- Посмотри, леса становятся коричневыми и красноватыми. Скоро можно будет собирать орехи и желуди. Как скучно без Джесс и Сэма: никто так хорошо не собирает орехи, как белки, - грустно сказала она.

- Да, и буковые орешки тоже, - добавила миссис Черчмаус. - Помнишь прошлую осень, когда вся молодежь отправилась за орехами в Лес Цветущих Мхов? Мои Тим и Тэсс оба запаслись длинными палками, чтобы сбивать орехи с низких ветвей.

Василика вздохнула:

- Мой Матти даже был наказан из-за того сбора орехов. Он взял из привратного домика меч своего отца, чтобы отрясать им ветки. Ох, как я хочу, чтобы они с Матиасом возвратились.

- Если бы наши надежды были медом, у нас был бы его целый буфет, Василика. Ладно, пора возвращаться. Ролло давно пора быть в кровати. Кто сегодня готовит ужин? - спросила миссис Черчмаус, чтобы сменить тему.

- Э, сестра Мей и брат Трагг. Это должно быть что-нибудь вкусненькое. Идем, Ролло, ужинать и бай-бай.

Когда они спускались со стены, малыш взял Василику за лапу.

- Походим завтра по стенке опять? - поинтересовался он.

- Да, Ролло, мы пойдем на стену завтра и во все последующие дни, пока не вернется мой Маттимео. Ты помнишь Маттимео?

Малыш Ролло тер глаза своей толстенькой лапой. Он устал.

- Пон-м-ню Тимео.

Ужин действительно был хорош: оладьи из красной смородины и медовый хлеб с горячим напитком из бузины. Аббатство уже привели в порядок после ужасного нашествия птиц, пища была обильной, сезон выдался мягкий, и все же словно пелена печали окутывала все вокруг: не было с ними их родных и друзей.

Василика с Констанцией и аббатом засиделись за столом допоздна. Амброзий Пика удалился в свой винный подвал. Миссис Черчмаус и Джон увели Ролло в спальню, все обитатели Рэдволла разошлись и готовились ко сну. Все стихло, только позвякивание посуды на кухне нарушало тишину: брат Руфус и Винифред готовили противни для утреннего печения хлеба.

Мордальфус сложил свои очки и зевнул.

- Все еще никаких вестей о них, Василика?

- Нет, отец аббат. Но не беспокойся, они скоро вернутся.

- Вера твоя велика, дочка. Это хорошо. Но жизнь учит нас тому, что однажды нам приходится трезво взглянуть на вещи. Ты должна понимать, что их нет уже почти целый сезон. Это большой срок для нашей жизни.

Слезы навернулись на глаза Василики. Она торопливо смахнула их.

- Ах, у меня всегда слезятся глаза, когда я устаю. Я, наверное, попрошу брата Дана сделать мне такие же очки, как у вас.

Сердце Констанции заныло от жалости к маленькой мужественной мыши. Она решительно встала:

- Все, завтра ночью - первая четверть луны. Если они не вернутся к полнолунию, я отправляюсь на их поиски.

Аббат одобрительно кивнул:

- Прекрасная мысль, дорогой друг. Я пошлю с тобой оставшихся воробьев и любого, кого ты захочешь взять с собой.

Они через стол пожали друг другу лапы. Констанция ободряюще подмигнула Василике:

- Идн-ка спать, Василика, ты слишком устала, завтра не сможешь дежурить на стене.

Когда Василика ушла, Констанция покачала головой:

- Боюсь, я согласна с тобой, Мордальфус. Сезон - большой срок. Чем дольше их нет, тем меньше надежды на их возвращение.

- Да, Констанция, но я не мог сказать этого в присутствии Василики. Она продолжает надеяться. В последнее время она выглядит очень печальной, и Черчмаусы тоже. Ты думаешь, они действительно еще могут вернуться?

Констанция катала по столу хлебные шарики.

- Мое сердце хочет так думать, но голова говорит мне другое. По крайней мере, надежда на то, что мы скоро вышлем поисковый отряд, приободрит ее. Ну ладно, дорогой друг, пора и нам спать.

Двое друзей, устало волоча ноги, направились к лестнице в Большой Зал.

Незадолго до рассвета Василика беспокойно ворочалась на своей лежанке в спальном покое. Она решила не ночевать в привратном домике, пока не вернутся ее родные. Во сне нежные голоса звенели у нее в голове и крались какие-то серые фигуры.

- Матиас, это ты? Ты вернулся? - взывала она. - Нет, подожди, ты не Матиас, ты - Маттимео. О, мой маленький Матти, как ты вырос! Это правда ты? Подойди поближе, дай поглядеть на тебя!

Фигура приблизилась, вырастая из тумана сновидения. Это был Воин-мышь, но не Матиас или Маттимео - он был похож на них обоих одновременно. Воин улыбнулся Василике и показал на южную стену.