Александр Абердин - О, этот дивный, юный мир

После второго выстрела проснулись синие, орудия которых имели точно такой же калибр, и врезали по космическим кораблям, нагло вторгшимся на Лидарну, с господствующих высот. У их артиллеристов с выучкой тоже всё было слава Богу и потому стреляли они до обидного метко. Однако, во всём этом был и свой плюс. Те роботы, которые были, как и Полковник, помешаны на оружии, быстро сделали расчёты и доложили, что артиллерия обоих конфликтующих сторон может совершенно беспрепятственно с точки зрения дальнобойности пушек вести эффективную артиллерийскую дуэль. Ну, а пока что сто семьдесят пушек синих и двести десять бирюзовых гвоздили по пяти викторам с отменной частотой и меткостью. Бирюзовые даже ввели в бой свой засадный полк, четыре батареи тяжелых, дальнобойных орудий, калибром в добрых двести пятьдесят миллиметров. Генераторы силового поля басовито гудели, но ещё не вышли даже на половину мощности. Виктор, глядя на это через командирские очки ухмыльнулся и сказал:

— Снизить мощность силовых экранов. Пусть силовой щит приблизится к кораблям метров на двадцать.

Полковник, вошедший в пилотскую рубку, спросил:

— Витя, ты что задумал?

Виктор бросил ему ещё одни очки и сказал:

— А ты посмотри, что эти черти вытворяют, Эдька, и сам сразу поймёшь, что я задумал. — И тут же приказал — Бортинженеры, быстро включили мозги и придумали, как сделать так, чтобы на плоскостях появился дым, а ещё лучше пламя и много дыма.

Полковник быстро нацепил очки и увидел, что со стороны позиции бирюзовых, с левого фланга в степь поскакало на здоровенных рогатых ламах трое офицеров и поскакали они не в какой-нибудь шинок за выпивкой, а к синим. Увидел и воскликнул:

— Ага, всё ясно! Правильно, Витёк, нужно дать этим идиотам одержать над нами победу. Пусть сожгут все боеприпасы, стреляя по нам, а мы тем временем подумаем, как нам сделать так, чтобы мы здесь взорвались и от нас даже копоти не осталось.

Робот Эрл Грей, бортинженер «Серебряного сокола», немедленно откликнулся весёлым голосом:

— Это запросто, Полковник. Мы можем врубить большие кандисы, а вместе с ними дать ещё более яркую подсветку, от которой все, кто будут смотреть в нашу сторону, минут на пять ослепнут, но кандисы сделают своё дело и зрение вернётся к ним очень быстро, минут через десять. Ребята, я тут подумал, а не пальнуть ли и нам в обратку, но не нервотрепателями, а шутихами, которые отлетят от нас километра на полтора и слабенько так взорвутся? Покажем им, так сказать, свою слабость?

— Валяй, Клаузевитц ты мой. — Отозвался Виктор и снова поинтересовался — Так что там на счёт дыма и пламени, Эрл?

Бортинженер рассмеялся и воскликнул:

— Делаем, командир, делаем! Дай хотя бы пять минут, и мы им изобразим такую агонию, что они тут же ликовать станут.

Однако, прежде чем пять викторов загорелись, они принялись отстреливаться из всех орудий жутко дымящими, медленно летящими и очень уж хлипко взрывающимися снарядиками и солдаты бирюзовых, залегшие за фашинами, стали глядя на это подниматься во весь рост и громко хохотать. Когда же после очередного залпа все пять крейсеров задымили и на плоскостях появились язычки пламени, обе армии так взревели, что кажется заглушили очередной дружный залп с обоих сторон. Парламентарии бирюзовых между тем уже добрались до штаба синих быстро о чём-то договорились, ясное дело о чём, и в обратный путь поскакало два офицера в бирюзовых мундирах и пятеро в синих. Третий же офицер, вскочив на своего пегого, здоровенного ламооленя вместе с тремя офицерами синих галопом понёсся на холм, стоявший чуть в отдалении и вскоре принялся размахивать двумя большими, ярко-желтыми флагами, явно сигнализируя своему начальству, что всё в порядке и теперь они могут шмалять из пушек по чужакам вместе.

Тем временем грозовые тучи, которые роботы стали обрабатывать противодождевыми химикатами с помощью своих орлов-мониторов, стали рассеиваться и минут через двадцать небо над полем боя очистилось. Местное светило, уверенно поднимающееся на небосклоне, ярко осветило позиции обоих сторон. В этой части Лидарны было лето, погода стояла тёплая и вскоре Виктор, через объективы одного из орлов, нахально усевшегося на большом шатре, в котором были сложены ящики со снарядами, пороховые заряды лежали в соседнем, обнажились по пояс. Работа у них была тяжелая, да, и вкалывали они от всей души, так что ясное дело, упарились. Однако, снарядов они припёрли столько, что стрельба, судя по всему, должна была продолжаться ещё часа полтора, не меньше. Почесав в затылке, он приказал:

— Машенька, ребята, вы бы попрыгали немного и пошатались, словно мы вот-вот откинем копыта.

Все пять крейсеров, начиная с «Серебряного сокола», стали по очереди изображать неудачные попытки взлёта и даже поворачиваться вокруг своей вертикальной оси, а «Радуга Марии» сделала бочку на высоте в пять метров и синие вместе с бирюзовыми оценили этот трюк. Обе армии снова радостно взревели, а через несколько минут произошло и нечто совсем уж радостное для викторианцев, — бирюзовые загрузили ящиками со снарядами добрых пять десятков повозок, вовсе не допотопных на вид, а очень даже хорошо сработанных и функциональных, и восьмёрки толстозадых ламооленей быстрой рысью потащили их к артиллерийским позициям синих, делая большой круг по полю. Полковник рассмеялся и воскликнул:

— Ну, в два смычка они быстро сожгут все свои боеприпасы.

— Все нельзя, Эдька. — Возразил ему Виктор — Нам нужно будет взорваться пораньше, чтобы никто ничего не заподозрил. Так, ребята, всё внимание на артиллерийские погреба, то есть палатки. Как только снаряды будут на исходе, взрываемся и сматываем удочки. Придётся нам удалиться в глубинку и начинать вступать в контакт с мирными поселянами, а уже потом выдвигаться в города. Да, кстати, пока по нам стреляют, быстро напрягли мозги и подумали на счёт бус и лент для аборигенов, но в первую очередь затарьтесь конфетами и шоколадом для детей.

Артиллеристы вскоре ушатались донельзя и буквально повалились с ног, но им на помощь пришли пехотинцы и стрельбы продолжилась, правда не с той интенсивностью, что раньше, но наводчики и командиры артиллерийских расчётов работали безукоризненно и уверенно вколачивали снаряд за снарядом в силовые экраны викторов, которые дымили так, словно внутри них сжигали старые покрышки от бимобилей. Похоже, что обе армии давно уже забыли о прежней неприязни. Во всяком случае оба командующих уже встретились и теперь руководили артиллерийским огнём вдвоём с одного холма, на который вытащили кресла, стол и дюжину бутылок вина, отчего Полковник сказал: