Жюль Верн - Пятьсот миллионов бегумы. Найдёныш с погибшей «Цинтии»

В то же время предсмертная судорога свела тело Тюдора Броуна. Из рук его выпало ружьё, и он испустил дух, не проронив ни слова.

— Что вы наделали, отец? — в отчаянии стал упрекать его Эрик. — Зачем вы отняли у меня последнюю возможность узнать правду о моих родителях?.. Не лучше ли было наброситься на этого человека и обезоружить его?

— Ты думаешь, он сдался бы так просто? — ответил маастер Герсебом. — Вторая пуля, как пить дать, была предназначена для тебя!.. Я отомстил ему за убийство этого бедняги, покарал его за преступление на Бас-Фруад и, наверное, ещё за многие другие злодеяния!.. И я нисколько не раскаиваюсь, что так случилось… Да и что значит тайна твоей жизни, мой мальчик, в таком положении, как наше?.. Тайну твоей жизни мы узнаем скоро от самого господа бога!

Не успел он произнести эти слова, как над айсбергами и торосами прокатился пушечный выстрел. Казалось, это был ответ на мрачные мысли старого рыбака. Но вернее всего, и даже без сомнения, это был ответ на те два выстрела, которые только что прогремели на плавучей льдине.

— Пушка «Аляски»!.. Мы спасены!.. — радостно закричал Эрик и устремился к ближайшему торосу, с верхушки которого можно было охватить взором широкий горизонт.

Сначала он ничего не заметил, кроме айсбергов, подгоняемых бризом и покачивающихся на волнах под лучами полярного солнца. Но когда на выстрел маастера Герсебома, разрядившего в воздух своё ружьё, почти тотчас же ответила пушка, Эрик ясно увидел, как с западной стороны горизонта, на фоне синего неба обозначилась струйка чёрного дыма.

Ружейные и пушечные выстрелы раздавались теперь с промежутками в несколько минут, и несущаяся га всех парах «Аляска», обгоняя айсберги, вскоре появилась у северной кромки ледяного поля.

Эрик и маастер Герсебом, плача от радости, бросились друг другу в объятия. Они махали платками, бросали в воздух шапки, стараясь всеми способами сигнализировать своим друзьям.

Наконец «Аляска» остановилась. С борта была спущена шлюпка, и не прошло и двадцати минут, как она причалила к льдине.

Трудно выразить словами глубокую радость доктора Швариенкрона, Бредежора, Маляриуса и Отто, когда они увидели живыми и невредимыми тех, кого считали уже безвозвратно погибшими.

Начались бесконечные рассказы: о переживаниях и ужасах той страшной ночи, о тщетных поисках без вести пропавших и отчаянии, охватившем их друзей и весь экипаж от сознания собственного бессилия… После того как «Аляска» наутро почти полностью освободилась от сковывавших её льдов, дорогу в открытое море удалось проложить несколькими взрывами пороховых шашек. Помощник капитана Безевиц, приняв на себя командование судном, тотчас же направил его по ветру на поиски оторвавшейся части ледяного поля. Это плавание среди бесчисленного множества льдин, приведённых в движение взрывами, было, пожалуй, наиболее опасным из всего, что пришлось испытать «Аляске». Но благодаря опыту, приобретённому экипажем под руководством молодого капитана, и искусному маневрированию ей все же удалось благополучно выбраться из лабиринта этих блуждающих ледяных глыб. Впрочем, помогло тут одно обстоятельство: «Аляска» шла в том же направлении, что и плавучие льды, но с гораздо большей скоростью. Судьбе было угодно, чтобы поиски не оказались напрасными. В девять часов утра с подветренной стороны было замечено ледяное поле. Из «вороньего гнезда» вскоре удалось различить его знакомые очертания. А затем донёсшиеся оттуда два выстрела вселили надежду, что Эрик и маастер Герсебом ещё живы.

Все остальное теперь не имело значения. «Аляска» направится в сторону Атлантики, и уже никакие силы, будь то козни самого дьявола, не помешают ей добраться до этих вод! Но идти придётся под парусами, так как угля уже не осталось…

— И вовсе не под парусами! — заявил Эрик. — У меня на этот счёт есть свои соображения. Во-первых, мы можем следовать за ледяным полем на буксире, пока оно будет дрейфовать на юг или на запад. Это избавит нас от непрерывной борьбы с айсбергами: наш ледяной «паром» будет гнать их впереди себя. Во-вторых, мы выгадаем время, чтобы добыть необходимое нам топливо на самом же «пароме», а потом, когда нам будет удобно, самостоятельно закончим плавание.

— Что ты хочешь этим сказать? Уж не скрываются ли в недрах торосов угольные залежи? — смеясь, спросил доктор.

— Нет, разумеется, не угольные залежи, но нечто такое, что вполне заменит нам твёрдое топливо. Это залежи «животного угля», в виде моржового жира. Мне хочется испытать его, ведь наша топка специально приспособлена для такого рода горючего.

Прежде всего был отдан последний долг обоим мертвецам: их опустили в воду с привязанным к ноге пушечным ядром.

Затем «Аляска» пристроилась к ледяному полю с таким расчётом, чтобы двигаться вместе с ним и быть в то же время под его защитой. Это дало возможность беспрепятственно перенести на борт продовольствие, которое ни в коем случае нельзя было потерять. Когда погрузка была закончена, корабль пристал к северной оконечности ледяного поля, где было найдено надёжное укрытие от айсбергов. Правота Эрика полностью подтвердилась: следуя на буксире, «Аляска» делала в среднем до шести узлов, а этого было вполне достаточно, пока она не вышла из опасной зоны дрейфующих льдов.

В то время как гигантская льдина, влача на буксире своего спутника, подобно плавучему материку, величественно продвигалась к югу, экипаж «Аляски» не прекращал охоту на моржей.

Дважды или трижды в день группы охотников, вооружённых гарпунами и ружьями, высаживались с гренландскими собаками на ледяное поле и окружали морских чудовищ, дремлющих неподалёку от воды. Моржей убивали выстрелом в ухо, разрубали тушу, отделяли жир, нагружали его на сани и переправляли с помощью собак на «Аляску». Эта охота была такой лёгкой и обильной, что не прошло и недели, как складские помещения были буквально забиты моржовым жиром.

По-прежнему увлекаемая к юго-западу дрейфующим ледяным полем, «Аляска» достигла уже 40o долготы под 74-й параллелью и таким образом оставила позади себя Новую Землю, обогнув её с севера.

Плавучий остров из льда под воздействием солнечных лучей сократился к тому времени почти вдвое, а оставшаяся его часть, изрезанная трещинами и пересечённая глубокими бороздами, явно приближалась к своему окончательному распаду. Уже близок был час, когда громадное ледяное поле должно было превратиться в скопление дрейфующего льда. Эрик не стал этого дожидаться. Он приказал выбрать якорь и направить судно носом к западу.

Моржовый жир, заложенный прямо с ходу в топки «Аляски», в смеси с небольшим количеством угольной пыли оказался превосходным топливом. Единственным его недостатком было быстрое засорение дымовых труб, вследствие чего их ежедневно приходилось прочищать. Что касается специфического запаха моржового жира, который, без сомнения, неприятно подействовал бы на средиземноморских пассажиров, то шведским и норвежским морякам он не причинял почти никаких неудобств.