Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- А мы вот, чего пришли! - прошелестел "последний врач", обратив на себя внимание следователя.

- И чего? - осведомился Федор Федорович, зевая, потому как за единственным зарешеченным окошком давно уже висела темнота очередной бессонной ночи.

- Я закончил судмедэкспертизу трупа Скворцова и могу с уверенностью заявить, что этот гражданин, - Мышкин кивнул своей лысоватой головой в сторону шокированного Матвеева. - Ограбить салон мобильной связи не мог, потому как у него стопроцентное алиби: вчера с шести до девяти часов вечера он убивал гражданина Скворцова!

- Да уж, хорошее алиби... - буркнул Федор Федорович, вставая из -за стола и продвигаясь к выходу, чтобы наконец-то уйти домой. Жена ему звонила уже пять раз - сначала говорила, что остывает ужин, потом - что ужин уже остыл, потом - что ей всё надоело, потом - что она уходит, а потом - что ушла и больше не придёт. Бедный Федор Федорович мучался, потому что никак не мог улизнуть домой, но Сенцов знал: жена его дальше дивана в гостиной не уходит. А вот Катя от Сенцова точно уйдёт к банкиру и никогда не придёт, если Константин забудет ей позвонить так же, как сегодня забыл, замотавшись с проклятыми смартфонами, Пушковыми, "Лифтёрами"...

- Да, кстати! - добавил жующий Овсянкин, кивнув на папку в руках Мышкина. - Гражданин Скворцов не упал на табурет, пробив себе голову - гражданин Матвеев сначала повалил его на пол в прихожей, около ванной и туалета, а потом - нанёс этим самым табуретом смертельный удар!

- Так-так... - вздохнул Федор Федорович с явным унынием и, повернувшись, пополз обратно, к безликому столу, к серой столешнице которого крепко-накрепко болтами был привинчен телефон. - Казачук, верни-ка сюда нашего "Лифтёра"! - приказал он сержанту, стараясь казаться бодрым, но по-настоящему потихоньку "сдувался" от недосыпа и скандалов с женой.

- Есть! - Казачук зевнул во весь рот, потому что у него не было свободных рук, чтобы его прикрыть - одну руку занимала резиновая дубинка, в другую - измазанный "кровавой" краской локоть Скворцова.

Преступник становился всё мрачнее. Усаженный на стул по второму кругу он опустил нос и уставился на свои башмаки, которые тоже были все в краске - в красной и в белой.

- Вы тут глаза не опускайте! - прикрикнул на него Федор Федорович, раздражённый тем, что нужно опять с ним возиться в то время, как дома - обиженная жена. - А за дачу фальшивых показаний вам срок только прибавят!

- Ну, хорошо, стукнул я его табуреткой... - пробубнил гнусавый Скворцов, опуская свой нос всё ниже и ниже. Он и так гнусавил в нос, а теперь, бормоча сквозь зубы, и вовсе бубнил, даже половину слов было не разобрать. - Выпили мы по маленькой... а потом - ещё по маленькой... И он сказал, что я - халтурщик, и денег мне не даст... Ну, я, значит, рассердился и сказал ему правду - что он давно уже рогоносец, и деваха его теперь со мной... А он схватил нож и на меня начал наскакивать... А я ему тогда в глаз кулаком, он упал, но всё равно за нож хватался, и тогда я "уговорил" его первым, тем, что мне под руку подвернулось... Он упал, и я только тогда понял, что схватил табуретку, а потом я ещё понял, что он - того, ласты склеил... И я испугался!

- Так, стоп! - зло перебил его Федор Федорович, ёрзая, потому что уход домой откладывался на неопределённое время. - "Деваха" - это, случайно, не Кошкина Евдокия?

Сенцов понял, что Федор Федорович зацепился за Кошкину не спроста: если "деваха" - это Кошкина, то она вполне могла быть членом их шайки, забрала смартфоны сама, а потом Матвеев со Скворцовым их не поделили и произошло убийство!

- Да нет, какая Кошкина? - отказался от Евдокии Матвеев, мотая свой покрашенной башкой. - Кошкина эта - толстая, а мне толстые как-то не того... Да и Скворцову - тоже. У нас другая была деваха, Танька - топ-модель!

- Ясно, - кивнул Федор Федорович, а стажёр Ветерков, который, казалось, и спать-то не хотел, и домой не торопился, скрупулёзно записал и принялся проверять, выискивая ошибки. - Она не в вашем ли салоне работает?

- Кто? Танька? - уточнил Матвеев, и вновь замотал башкой. - Нет, такая в салоне сидеть не будет! Она на рынке торгует, в колбасном ларьке!

- Так, всё, спать пора! - постановил Федор Федорович, окончательно махнув рукой на этого несчастного убийцу Матвеева, чей нос уже почти что на полу лежал - так он опускал свою башку. - Всё, все по домам!

- И я? - вопросил вдруг поднятый со стула Матвеев каким-то не своим голосом, наполенным глупой надеждой.

- А у вас, гражданин, теперь - новый дом! - отбрил его Федор Федорович и покинул допросную, чтобы, наконец-то, идти домой и мириться со свей женой, которая ушла от него на диван.

- Давай, топай! - пихнул Матвеева Казачук.

- Подпишите протокол! - стажёр поднырнул под правую руку преступника и сунул в неё ручку, приставив к самому носу свою бумагу, написанную каллиграфическим почерком робота. - Только краской не заляпайте, предупредил он, когда Матвеев нацелился оставить автограф. - А то переписывать придётся!

- Та она засохла уже! - булькнул Матвеев, поставив под каллиграфией стажёра свой неуклюжий хвостик, который и на роспись-то не был похож - так, корючка.

- Спасибо! - поблагодарил Ветерков и убежал, чтобы запереть протокол в сейф вместе с остальными протоколами и уйти домой.

Мышкин с Овсянкиным тоже исчезли, и воспалённые от недосыпа мозги Сенцова представили, что эти "колдуны" полетели на шабаш.

Вонючий, уставший и голодный Сенцов, наконец-то, получил разрешение уйти домой и отдохнуть. Да, дело об убийстве Скворцова он раскрыл, а вот смартфоны висят до сих пор, лишая его премии... К тому же, Константин только что потерял обоих своих подозреваемых. Он ставил если не на Скворцова - то на Матвеева, но оба они оказались не причём, подарив Сенцову ещё один рабочий день, а может быть, и бессонную ночь...

***

Домой Константин приплёлся за полночь, голодный и злой, как волк, который неделю не ел. Бросив в шкаф свою провонявшую скипидаром куртку, Сенцов прополз в комнату и первым делом врубил телик. Вместо своей головы Константин чувствовал на плечах медный таз - такой, который противно звенит от любого прикосновения. Да, премии он в этом месяце не получит - это ясно, как божий день, и следует сказать об этом Кате, потому как на последующие тридцать дней отменяется кино и аттракционы, а бытие Сенцова направится на розыск неуловимого грабителя Чижикова.

На телеэкране летали какие-то припыленные чудища, или ведьмы - показывали мистическую ерунду для тех, кто не спит. По идее должно быть страшно, но Сенцов только зевал, вполглаза глядя на их вставные острые зубы и бутафорскую кровь. Зевнув, Константин заставил себя встать и вытащить из пакета чипсы - это и был его ужин на день сегодняшний, потому что холодильник пуст - Сенцов опять забыл заползти в магазин и ничего больше себе не купил. Разорвав хрустящую пачку, Константин переключил канал - ведьмы быстро надоели, а на их плаксивые завывания отравленная скипидаром башка отзывается болью. Заснул Сенцов прямо с чипсами - даже не успел их доесть, как голова его откинулась на спинку дивана, а мозг отключился. Над Константином мигал телевизор - какой-то чудик в блестящем жилете тараторил выигрышные номера лотереи, а потом - вещание прекратилось и по экрану с шипением побежали помехи.