Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 11

— Будем исходить из этого предположения, пока нас не вынудят отказаться от него. Но это в будущем. Вы будете обращаться к комиссару? Надо поскорее выбрать роторианина, который отправится с нами.

Фишер подался вперед.

— Могу ли я предложить, чтобы им была моя… Но Генарр не позволил ему окончить.

— Извините, Крайл. Я беседовал с ней — она не покинет этот мир.

— Но если ее мать тоже полетит…

— Нет, Крайл. Ее мать здесь ни при чем. Даже если бы вы хотели, чтобы Эугения вернулась и уговорили ее — Марлена осталась бы на Эритро. Ну а вам тоже ни к чему оставаться с ней. Она потеряна и для вас, и для ее матери.

— Но ведь она совсем ребенок! — рассердился Фишер. — Ей еще рано принимать подобные решения.

— К сожалению — вашему, Эугении, нашему, быть может, даже всего человечества, — она вправе принять такое решение. Мало того, я обещал ознакомить ее с нашим решением.

— В этом нет необходимости, — возразил Ву.

— Что вы, Сивер, — проговорил Леверетт, — зачем нам спрашивать разрешения у маленькой девочки?

— Пожалуйста, выслушайте меня, — произнес Генарр. — Это необходимо, нам следует посоветоваться с ней. Давайте попробуем. Я предлагаю пригласить Марлену сюда и рассказать о наших выводах. А если кто-нибудь из вас не согласен со мной — пусть сейчас же уйдет. Просто встанет и уйдет.

— По-моему, Сивер, вы сошли с ума, — заявил Леверетт. — Я не намерен играть с подростками. Мне нужно переговорить с Питтом. Где тут у вас передатчик?

Он поднялся, но вдруг пошатнулся и упал.

— Мистер Леверетт… — Ву в тревоге привстал.

Леверетт перекатился на бок и простонал:

— Помогите мне кто-нибудь.

Генарр помог ему встать и усадил в кресло.

— Что с вами? — спросил он.

— Не знаю, — отозвался Леверетт, — Вдруг так заболела голова, что я даже ослеп.

— Значит, вы не сумели выйти из комнаты, — Генарр повернулся к Ву. — Вы тоже предполагаете, что Марлена нам не нужна? Быть может, вы попробуете выйти?

Осторожно, не отводя глаз от Генарра, Ву медленно встал с кресла, но пошатнулся и снова сел.

— Кажется, нам следует переговорить с юной леди, — вежливо произнес он.

— Необходимо, — добавил Генарр. — По крайней мере на этой планете ее желание — закон.

91

— Нет! — Марлена едва не сорвалась на крик. — Этого нельзя делать!

— Чего нельзя делать? — спросил Леверетт, нахмурив седые брови.

— Нельзя использовать Эритро ни в качестве пересадочной станции, ни для чего-то другого.

Леверетт сердито посмотрел на нее и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Ву опередил его.

— Почему же, сударыня? Это же пустой, безжизненный мир.

— Он не пустой — он обитаемый. Дядя Сивер, объясните им.

— Марлена хотела сказать, что Эритро населена бесчисленным, множеством клеток-прокариотов, способных к фотосинтезу. Они обеспечивают кислородом атмосферу Эритро.

— Великолепно, — сказал Ву. — И что же?

Генарр откашлялся.

— Каждая клетка весьма примитивна — где-то на уровне вируса, однако их нельзя рассматривать по отдельности. Все вместе они образуют чрезвычайно сложный организм, охватывающий всю планету.

— Организм? — Ву сохранял учтивость.

— Да, единый организм, который Марлена называет именем планеты, поскольку он однороден.

— Вы серьезно? — спросил Ву. — Откуда вам это известно?

— Главным образом от Марлены.

— Молодые женщины, — проговорил Ву, — иногда обнаруживают истерические…

Генарр поднял вверх палец.

— Не пытайтесь ей возражать. Я не уверен, что Эритро — этот самый организм — обладает чувством юмора. Все сведения мы получаем главным образом от Марлены, но не только от нее. Не успел Салтаде Леверетт подняться, чтобы выйти, как сразу упал. Вот и вы привстали — наверное, тоже хотели уйти — и вам стало нехорошо. Это Эритро. Она защищает Марлену, воздействуя на наш разум. После нашего появления здесь Эритро вызвала целую эпидемию душевных расстройств, названных нами эритрийской лихоманкой. Боюсь, что при желании она способна вызвать необратимые изменения рассудка — даже убить. И прошу вас не проверять справедливость моих слов.

— Вы хотите сказать, что это не Марлена… — начал Фишер.

— Нет, Крайл. У Марлены есть определенные способности, но она не в силах причинить вред. Опасна Эритро.

— И как же мы можем избежать опасности? — спросил Фишер.

— Для начала прислушайтесь к мнению Марлены. И позвольте мне разговаривать с ней от лица всех. Меня Эритро по крайней мере знает. И поверьте, я тоже хочу спасти Землю. Я не хочу, чтобы погибли миллиарды людей. — Он повернулся к Марлене. — А ты понимаешь, что Земля в опасности? Твоя мать объясняла тебе, что близость Немезиды может погубить Землю.

— Я знаю, дядя Сивер, — грустно ответила Марлена, — но Эритро принадлежит лишь себе.

— Она может поделиться с тобой, Марлена. Ведь она же разрешила построить Купол. И мы вроде бы не мешаем ей.

— Но в Куполе меньше тысячи человек, и они никуда не выходят. Эритро не возражает против существования Купола, потому что там она может изучать человеческий разум.

— Тем больше у нее будет возможностей, когда сюда прилетят земляне.

— Все восемь миллиардов?

— Нет, конечно, не все. Они будут временно останавливаться здесь, а потом снова улетят. Я думаю, постоянно здесь будет находиться только часть населения Земли.

— Все равно это миллионы. Я уверена. Такое количество людей нельзя посадить под Купол и обеспечить едой, питьем и всем необходимым. Придется расселять их по Эритро, преобразовывать ее поверхность. Эритро не вынесет этого. Она будет защищаться.

— Ты уверена?

— Да. А как бы вы поступили?

— Но тогда погибнут миллиарды людей.

— Я ничем не могу помочь. — Марлена сжала губы, потом сказала: — Есть другой способ.

— О чем говорит эта девица? — буркнул Леверетт. — Какой еще другой способ?

Марлена покосилась на него и повернулась к Генарру.

— Я не знаю. Эритро знает. По крайней мере она утверждает, что знает, но не может объяснить.

Генарр поднял руки, предупреждая вопросы.

— Говорить буду я. — И спокойно сказал: — Марлена, не волнуйся. Не бойся за Эритро. Ты же понимаешь, что она в состоянии справиться с чем угодно. Скажи, как понимать твои слова, что Эритро не может объяснить?

Марлена судорожно вздохнула.

— Эритро известно, что знание присутствует здесь, однако у нее нет разума и опыта людей, она не умеет думать, как мы. Она не понимает.