Иван Франке - Девять мечей Акавы

— Это Эстер нас познакомила, — камера снова крутнулась к Владиславу, задержавшись на минутку на второй камере, которую Владислав все еще вертел в руках. — Эстер его всегда так называла: "Святослав, любимый", — а ты чего тянешь, давай мне второй глаз делай, я же все еще одноглазый!

— Да! Память то тебе видать немного отшибло, если ты меня со Святославом знакомить начинаешь, — покачал головой Владислав. — Вот Степан сейчас освободится, и мы тебе оба глаза приладим, — он положил вторую камеру обратно в ящик и пошел к лошади, у луки седла которой, висел моток веревки. — А князя зовут Великий князь Святослав, понятно? Ну а «любимый» — это же вроде как добрый, хороший, и только для Эстер. А нам с тобой он князь Святослав, или просто Святослав, если он не возражает.

Владислав взглянул на князя. Святослав молча кивнул и, вынув из-за голенища ложку, подсел в круг к котелку с похлебкой. Агент Раденко тоже полез за ложкой.

После ужина все, кроме Степана, Владислава и князя, легли спать. Святослав встал на краю обрыва и внимательно всматривался в темноту, пока агент с пушкарем подсоединяли вторую камеру и привязывали обе телескопические штанги по краям поставленного на «попа» ящика.

— Святослав, — Владислав наконец решился спросить его. — А что это за живой камень был? Мне показалось, что он смотрел на нас.

— А ты что, никогда каменных стайетов не видел разве? — повернулся к нему князь.

— Так это был стайет? — изумился Владислав.

— Горный стайет, — поправил его Святослав. — От равнинных и лесных стайетов его отличает то, что он не любит бегать за своей жертвой. Он замирает как камень и поджидает, когда неосторожная жертва приблизится на расстояние, достаточное для броска. Вот тогда он чертовски быстр. Нам повезло, что мы его вовремя заметили, иначе сейчас на одного человека было бы меньше.

— Ага, — констатировал Владислав, — этакий каменный лев.

— А что такое лев? — теперь уже спросил Святослав.

— Ну там, высоко в небе, есть другие планеты, как Акава, и на одной из них водятся силикоиды — живые камни. Хищники у них тоже есть и люди их каменными львами прозвали. Скажи, а стайетов каменных тут много водится, они вообще часто встречаются? — Владислав выпрямился, растирая затекшую поясницу.

— Здесь, в этих горах, встречаются, а вообще я их больше нигде не встречал. Пойдешь спать сейчас или покараулишь сначала? — князь потянулся. — Втроем нет нужды караулить.

— Нет, я посижу еще с Ворчуном, — ответил Владислав, — а ты и Степан можете ложиться спать.

Пушкарь все это время о чем-то вполголоса общался с Ворчуном. Услышав свое имя, он поднял голову и заявил:

— Мы тута с этим, кузнечного дела, чудом погутарим чуток, я все равно спать не хочу, а вы сосните немного.

Святослав, пожав плечами, улегся и, завернувшись в плащ, мгновенно уснул. Через два часа Владислав и Степан, предварительно растолкав двух нукеров, тоже улеглись спать. Утром, когда агент со Степаном прилаживали новое «тело» Ворчуна с забавно торчащими по сторонам, словно рога, штангами глаз в седле, компьютер вдруг поинтересовался, где Глук.

— Глук уже давно в лагере, ждет нас, — ответил ему Святослав, опередив замешкавшегося Владислава.

— Ну а где моя рука? — продолжал задавать вопросы Ворчун.

— Манипулятор твой остался там, в скуттере, — Агент вскочил в седло.

— Нет, хочу мою руку назад, — закапризничал Бонд. — Ты из меня инвалида сделал. У меня и так только одна рука была, — канючил он, — поворачивай назад…

— Ага! Сейчас! Делать мне больше нечего… — возмутился Владислав, — только вот о твоей «руке» заботиться…

— Ой рука! Ты моя рученька… — заголосил Ворчун, — отобрали руку вороги проклятые… Уж я ли не бился с ворогом люты…ы…м, уж я ли живота сваво не жале…е…л…

Кочевники разом повернулись, с интересом разглядывая необычное существо.

— Послушай, Ворчун, — Владислав, чувствуя себя неловко, пытался успокоить его. — Вот только выберемся отсюда, я тебе новый манипулятор сделаю, обещаю. Ты же знаешь, я свои обещания выполняю.

— Обещаешь? — прервал свои стенания Ворчун, поймав агента на слове.

— Обещаю, — Владислав торжественно приложил руку к сердцу. — Клянусь.

— Степан! — обрадованно заорал Ворчун. — Степан! Получилось! Теперь ставьте мне скорей старый манипулятор.

— То есть как — старый манипулятор? — удивился Владислав.

Подъехавший Степан виновато пояснил:

— Дык я намедни в этот дом железный слазил, ну и свинтил тама руку железную, так, на всякий случай, детишкам дома показать. А вот Ворчун и говорит: Моя, мол, рука. Ну я и говорю: забирай, мол, раз твоя, мне не жалко. А Ворчун, значит и говорит, что ты ему еще одну дашь, ежели пообещаешь. Вот, — он смущенно развел руками. — А рука-то, вот она, — Степан похлопал рукой по свертку, притороченному к седлу.

— Ах ты, жулик! — возмущенный агент повернулся к Ворчуну.

— А что? — нисколько ни смутившись, ответил тот. — Ты же не хотел мне вторую руку делать, а теперь ты обещал.

— Ах вот ты как, — расхохотался Владислав. — Ну погоди, я тебе сделаю, — он выдержал паузу, — две левые руки.

— Не-а, не получится, — не смутился Ворчун. — Одна-то у меня уже есть, правая.

— Ну так я тебе две правые сделаю, — смеясь, ответил Раденко.

Степан тоже заулыбался и облегченно вздохнул.

— Так вот, значит, о чем вы вчера вечером шептались, — улыбнулся Святослав. — Ну- ну, — он пришпорил коня.

XX

— Ворчун, ты хорошо помнишь, где была дверь? — Владислав повернулся в седле.

— Разумеется, помню, — Ворчун важно восседал на верблюде, ловко управляя животным при помощи вновь обретенного манипулятора. — Приведу, как по карте.

Караван уже третьи сутки шел по пустыне, и агент, глядя на унылое однообразие песчаных барханов, начал сомневаться в способности Ворчуна ориентироваться в пустыне без корабля, без сканеров и всего того, чем он раньше мог пользоваться. Он оглянулся. Караван состоял более чем из двухсот верблюдов и ста человек. Сто первым был Ворчун. Глядя на него, Владислав ухмыльнулся. К этому нелепому деревянному ящику с глазами и одной рукой все уже давно привыкли, и многие даже подружились с ним, а Свичар и Шеклен не упускали возможности позубоскалить, хотя все их словесные перепалки заканчивались дружеским рукопожатием.

Зима давала о себе знать даже в пустыне. Днем было довольно тепло, но по ночам температура частенько падала ниже нуля, и утром люди, дрожа, вылезали из-под своих плащей, покрытых инеем. Топливо для костров везли с собой и поэтому экономили, используя его только для приготовления пищи, люди ложились спать около своих верблюдов, чтобы согреваться теплом животных. Северяне, казалось, холода не замечали. Они больше страдали от необходимости экономить воду. Владислав очень надеялся, что дверь в заброшенный город они найдут еще до того момента, когда кончится вода и топливо. Сейчас он снова и снова окидывал взглядом неторопливо продвигающуюся змею каравана. Вздохнув, он спустился с бархана вниз и пристроился в хвосте. Свичар руководил экспедицией, являясь хозяином не только верблюдов, но и этих земель.