Мартин Гринберг - Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

И сквозь эти слезы смеялся Безумный Джек.

Это не Несси. Только не Несси.

— Привет, Пуфф, — сказал он.

Впервые я встретила Роджера во плоти в 1992 году, хотя по книгам знала его уже многие годы, и как читатель, и как продавец книжного магазина, которому приходилось заботиться о том, чтобы его книги всегда были в наличии. Я направлялась на Юг, на небольшую конференцию, куда нас с Роджером пригласили в качестве почетных гостей, хотя я и не могла свыкнуться с мыслью оказаться в одном списке с Роджером Желязны.

А потом я познакомилась с человеком, который оказался милым и добрым, застенчивым и деликатным; который отказывался от запланированных мероприятий, чтобы, присутствуя на моих чтениях, приободрить и поддержать меня. Я выжила только благодаря присутствию Роджера в аудитории; но он наговорил мне столько милых и добрых слов, что я осталась с убеждением, что чего-то стою.

После этого мы встречались несколько раз на разных конференциях, проводили много времени вместе, несколько раз беседовали по телефону. Я испытывала благоговение перед этим человеком и его талантом, о чем, мне кажется, он догадывался. Я надеюсь, что догадывался. Потому что благоговение всегда означает дань признательности. И Роджер заслужил это. От всех нас.

Пол Дилинджер

ДВИЖИТЕЛИ И СОТРЯСАТЕЛИ

В романе «Ночь в одиноком октябре» Роджер представил смешанную компанию архетипических фигур, воюющих за контроль над реальностью. Здесь Пол Дилинджер представляет в сходной битве другой набор персонажей и напоминает нам, что кино тоже отбрасывает тени.

На своей калифорнийской гасиенде Фехтовальщик осмотрел себя в высоком зеркале, убедился, что все на месте, от черной маски на лице до черных сапог на ногах, повернулся и шагнул в мерцающий портал, расположенный посередине противоположной стены.

Другой Человек в маске на могучем белом жеребце на полном скаку пересек техасские прерии и въехал в другой портал, большего размера. Его неподражаемый могучий крик еще некоторое время таял в воздухе после того, как он исчез из виду. За ним последовали другие наездники — Герцог, Красная Голова, Бычий Кнут и еще несколько человек, известных как Певцы.

С верхушки самого высокого дерева в первобытном тропическом лесу спрыгнул Человек Джунглей и, перелетая с ветки на ветку, с лианы на лиану исчез в портале, закрытом от непрошеных взоров влажной растительностью.

Сыщик закончил письмо для своего биографа, оставшегося в лондонской квартире, где они жили вдвоем, сообщая, что на день-два отправляется в одно из тех путешествий, о которых не может рассказать, даже спустя некоторое время…

Темная фигура в шляпе, поля которой закрывали лицо, исчезла в портале, укрытом в одном туннелей городской подземки, и негромкий смех отозвался эхом в том месте, где она стояла перед тем, как исчезнуть…

И вновь планеты выстроились в ряд, вызвав небывалые приливы, и последняя битва между Вершителями Перемен и Хранителями Равновесия была близка к завершению.

Над великой равниной, где появился Фехтовальщик, царила ночь. Звезды выглядели так же, как он запомнил их по небесам Старой Калифорнии, но у него не было возможности узнать, над каким миром поднимется утреннее солнце. Вопрос будет решен позже, в момент максимального планетарного напряжения, когда бы он ни наступил. Этого никогда нельзя было предугадать заранее. Так или иначе, у него было мало времени на подготовку; возникло лишь внезапное инстинктивное постижение того, что надвигается, затем в его собственной гасиенде появился портал, а вместе с ним осознание того, что на этот раз он будет вождем тех, кто состоит с ним в союзе.

Что это будут за силы, думал он. Он был вождем неведомых ему людей, которым предстоит выступить против сил, которых он не понимал, ибо он был первичной тенью — что бы это ни значило. Ему дали понять, что в первичном мире у него было больше инкарнаций, чем у любого из тех, кого придали ему в помощь, из прозы и иллюстрированной литературы, из мелькающих теней, сражающихся на больших и малых зрительных экранах; и еще потому, что его собственная двойственная сущность стала основой для огромного множества других теней; человек действия, чьей истинной сущностью были застенчивость и миролюбие. Он преследовал Человека Стали и его имитаторов. Даже сейчас Фехтовальщик не знал точно, кем может оказаться Человек Стали, но те обрывочные сведения об этом человеке, которые были ему известны, заставляли его желать, чтобы на месте вождя оказался кто-то другой.

— Могу себе представить, что вы сейчас испытываете, сэр, — раздался позади него глубокий раскатистый голос.

Фехтовальщик резко обернулся, удивленный тем, что кто-то приблизился к нему так неслышно… но потом понял, что человек, должно быть, появился из своего собственного портала. Он увидел перед собой крупного мужчину с тяжелыми бровями, в мешковатом костюме и галстуке, небрежно повязанном вокруг толстой шеи, с выражением бесконечной печали на лице.

— Мы знакомы? — спросил Фехтовальщик.

— Нет, — невесело улыбнувшись, человек покачал головой. — Можете звать меня Ларри, если пожелаете. Нет, я на другой стороне. Вернее, буду, когда луна взойдет и я уже не буду в состоянии помочь самому себе.

Фехтовальщик коснулся ножен, висевших у него на поясе.

— Тогда почему бы мне не убить вас немедленно, сеньор?

— Возможно, и следовало бы, если бы это было возможно. На самом деле это было бы для меня облегчением. Даже человек, чистый сердцем… Но не рассчитывайте на это. У вас нет средств убить меня, если только эта ваша шпага не сделана из чистого серебра. Только таким оружием можно убить оборотня.

Оборотень! Это слово пробудило в Фехтовальщике воспоминания, заложенные в момент зова, но доселе дремавшие в нем. То был один из — как их называют? — Универсалов. Они будут его главными противниками в схватке.

— Да, я вижу, вы понимаете, — сказал его собеседник. — Я хотел бы помочь вам, пока еще остаюсь самим собой. Я могу открыть вам следующее: нами командует Влад в силу своих многочисленных инкарнаций. Его корни уходят глубже, чем ваши, и они более разнообразны. Его интерпретировало больше актеров, писателей, иллюстраторов и других творцов первичного мира, чем даже вас. Вам потребуется нечто большее, нежели шпага из металла, чтобы одолеть его. Ведь вы не колдун, тогда только кол…

Он внезапно замолчал, ибо на освещенной звездами равнине появилась третья фигура.

— Довольно! — зашипела она, заслоняя собой человека, назвавшегося Ларри. Глаза вновь прибывшего сверкали, руки были угрожающе воздеты: — Ви сказаль довольно. Ви бутете потшинятся только мне, отныне и талее.