Ричард Фоукс - Лицо врага

— Я принадлежу стае, — заверил Курт провидца. — Стая должна выжить.

— Ты человек, — сказала Джули, испугавшись, что он опять забылся.

«Не совсем, — хотел возразить ей Курт. — Теперь уже нет». Но промолчал. Правда сейчас была бы слишком похожа на ложь.

К тому же оставалось слишком мало времени.

— Я готов, — сказал Курт Жент’ах-рхуллу.

33

Когда Курт взял Джулиану за руку и жестом пригласил Сиборга идти за ним, Жент’ах-рхулл преградил ему путь.

— Они должны пойти со мной, — настаивал Курт. — Если стаю придется спасать, они должны знать все.

Жент’ах-рхулл и Курт принялись спорить так быстро и горячо, что Джулиана не успевала их понимать. По-видимому, старый р’кимм говорил что-то о традиции, прецеденте и порядке, а Курт противопоставлял всему этому безотлагательность, уникальность обстоятельств и крайнюю необходимость.

— И все же должно соблюдаться равновесие, — пожаловался провидец, в конце концов уступив Курту, и, чтобы обеспечить это равновесие, принял решение добавить к ним еще одного хос’кимма — Крахза, того самого, которому Сиборг отдал свою винтовку. Дрожащий Крахз, по-прежнему держа винтовку в руках, поплелся за ними, бросая испуганные благоговейные взгляды не только на людей, но и на Жент’ах-рхулла.

— Осторожнее здесь, — предупредил Курт Джули, когда они спускались в черную яму. — В прошлый раз я едва не сломал тут шею.

Логнен однажды рассказывал Джулиане о подземельях, где его собратья проводят особые ритуалы, но Джулиане еще не доводилось в них побывать и, судя по описанию Логнена, они были очень похожи на квонтарадены кассуэлов, изученные ею по архивным записям. Теперь Джулиана убедилась в этом воочию.

Похоже, тайны, которые они здесь раскроют, скорее погубят, чем спасут. Поскольку с ними Сиборг, все, что они узнают, станет известно Лиге. «Если бы мы только нашли свидетельства непричастности хос’киммов к войне!.. Тогда у нас еще будет надежда», — говорила себе Джулиана.

Глаза Курта быстро привыкли к полутьме, и вскоре он разглядел стены и пол расс’арасса. С прошлого раза изменилось лишь одно — в середине помещения больше не просачивались сквозь тростниковую циновку языки холодного пламени.

Жент’ах-рхулл жестом приказал Крахзу отодвинуть циновку. Выполняя приказ, Крахз не положил и даже не повесил винтовку на плечо, хотя она явно ему мешала. Под циновкой обнаружилась еще одна глубокая яма, и Жент’ах-рхулл снова повел своих спутников вниз.

На этот раз они спускались не по ступеням, вырезанным в земле, а по лестнице, сделанной из какого-то твердого, но немного упругого материала. С подножия лестницы Курт разглядел арку из тусклого металла — а может быть, керамическую. Жент’ах-рхулл произнес какое-то незнакомое слово, и перед ними возник сноп света, в котором сверкал хрустальный столб высотой в половину человеческого роста.

— Оракул, — объявил Жент’ах-рхулл, жестом приглашая всех войти в арку.

Благоговейно затаив дыхание, Курт переступил порог.

Стены, потолок и высокие скамьи — или консоли? — которые окаймляли комнату, источали мерно пульсирующее мерцание бледного желтовато-зеленого цвета. Стены были из материала с темно-красными, синими и багровыми прожилками, словно у сомерсетского мрамора; впрочем, ни один камень, который приходилось видеть Курту, не мог похвастаться такими узорами. На полу стоял лишь хрустальный столб, зато с потолка свешивалось несколько причудливых конструкций непонятного назначения.

— Это сделали не дикари, — заметил Сиборг, что было и так очевидно. — Здесь все из каких-то сплавов.

С первым утверждением спорить было трудно. А вот относительно второго Курт все же сомневался. Разумеется, ни люди, ни даже мимаки не способны построить такое. Но на ощупь материал стен и консолей казался теплым и слегка пульсировал, словно живой.

Конструкции, подвешенные к потолку, были еще интереснее. Их нижние части были твердыми и холодными, верхние же проминались под пальцами, а затем сразу же застывали. Сегментированные провода, поддерживающие эти конструкции, выглядели так, словно могли складываться, как телескопические антенны. Что же это такое?

— Как вы называете это место? — спросил Курт у Жент’ах-рхулла.

— Расс’арасс.

— Я думал, расс’арасс над нами.

— Это тоже расс’арасс.

Осматривая арку, через которую они вошли, Сиборг выразил собственное мнение:

— Очень похоже на противоперегрузочную раму… Может, это корабль, на котором сюда прилетели предки чугенцев?

— Над нами тонны земли, — напомнила Джули. — Зачем так надрываться, чтобы спрятать космический корабль?

— Маскировка, — ответил Сиборг. — Хитрость и камуфляж. Неудивительно, что с орбиты мы ничего не могли обнаружить.

— Почему вы так уверены, что это именно корабль? Это может быть всем чем угодно. Например, храмом.

Сиборг ответил не сразу.

— Вы правы, профессор Тиндал, может. Но чем бы это ни было, нынешним чугенцам не под силу было его соорудить.

Против этого Джулиане нечего было возразить. Исторический факт: иногда цивилизации приходят в упадок. Даже люди порой — по собственной воле или по воле обстоятельств — возвращались от благ технической цивилизации к примитивному образу жизни, хотя и не настолько примитивному, как у хос’киммов. История Чугена, безусловно, была более долгой, чем у любой основанной людьми изолированной колонии.

И все же с каждой минутой в ней росла уверенность в том, что хос’киммы не принимали участия в сооружении святилища. Что-то было здесь не так. Ею овладело неприятное чувство, что Лига могла оказаться права насчет происхождения аборигенов.

«Их предков, — мысленно говорила себе Джулиана. — Хос’киммы, живущие теперь на поверхности Чугена, не имели и не имеют к войне с реморами никакого отношения».

Жент’ах-рхулл пригласил всех собраться вокруг оракула. Сияние стало более ровным, затем в воздухе над хрустальным столбом возник размытый серебряный восьмигранник, и все помещение наполнилось пением.

Джулиана не сомневалась в том, что звучит именно песня, а не просто музыка, хотя слов она не разбирала и уж тем более не могла определить, на каком языке поется эта песня. Но когда пение прекратилось, ей захотелось услышать его вновь.

Жент’ах-рхулл выжидательно смотрел на Курта, но тот не сводил глаз с серебристой фигуры и потому не заметил взгляда провидца. Хрустальный столб пропел короткую фразу, а затем повторил песню.