Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

У них родилось пятеро малышей; похоже, Черри явно переусердствовала в обучении Уинтропа сексу. Детей, насколько я помню, звали Пойл, Хойбат, Бойнард Гойтруда и Пойси, отличные бенсонхойстские имена. Что же касается Уинтропа, то теперь его знают и любят как «Неряху из Фа-Рокэвея». На официальных церемониях он предпочитает появляться в старом поношенном банном халате.

Я терпеливо дослушал рассказ до конца и, когда Джордж замолчал, заметил:

— Ну вот. Еще одна история с ужасным концом, случившаяся благодаря твоему вмешательству.

— С ужасным? — негодующе переспросил Джордж. — С чего ты решил, что у нее ужасный конец? Я заезжал к Уинтропу буквально на прошлой неделе. Он сыто рыгает над кружкой пива, похлопывает себя по животу и рассуждает о том, как он счастлив.

— Свобода, Джордж, — говорит он. — Я обрел свободу и чувствую, что некоторым образом я обязан этим тебе. Даже не знаю, откуда взялось это чувство, но я не могу от него отделаться.

Уинтроп заставил меня взять десять долларов. Он предложил их от чистого сердца, и я не стал отказываться, чтобы его не обидеть. Кстати, это напомнило мне, дружище, о том, что ты тоже задолжал мне десятку. Помнишь, ты предлагал пари, что все мои истории имеют плохой конец?

— Такого пари не помню, Джордж, — ответил я. Джордж закатил глаза.

— До чего же удобно устроена у некоторых людей память! А ведь случись тебе выиграть — ни за что бы не забыл. Неужели я должен записывать такие мелочи, чтобы избавить тебя от неуклюжих попыток избежать расчета?

— Хорошо, хорошо, — проворчал я, протягивая ему десятидолларовую купюру. — Я не обижусь, если ты не возьмешь.

— Я понимаю, что ты говоришь это от чистого сердца, — ответил Джордж. — Но я-то знаю, что ты обидишься, и не могу этого допустить.

С этими словами он положил деньги в карман.

Я пристально наблюдал за читающим мой рассказ мистером Нортропом.

Лицо его было мрачнее обычного, за все время он ни разу не засмеялся и даже не улыбнулся, хотя я знал, что рассказ получился очень смешной.

Закончив, он перечитал рукопись снова, на этот раз гораздо быстрее. Затем посмотрел на меня, и в глазах его вспыхнула откровенная враждебность.

— Ты сам это придумал, Кэл?

— Да, сэр.

— Помогал тебе кто-нибудь? Были ли куски, которые ты переписал из других рассказов?

— Нет, сэр. По-вашему, рассказ не смешной?

— Все зависит от чувства юмора, — кисло ответил мистер Нортроп.

— Разве это не сатира? Считаете, что получилось не смешно?

— Мы не станем это обсуждать, Кэл. Отправляйся на место.

Остаток дня я провел в своей нише, размышляя над несправедливостью мистера Нортропа. Мне казалось, что я написал именно то, что он от меня ожидал, и у него не было причин для недовольства. Я не понимал, что могло не понравиться мистеру Нортропу, и злился на него.

На следующий день приехал техник. Мистер Нортроп вручил ему рукопись.

— Прочтите, — сказал он.

Техник прочитал рассказ, несколько раз рассмеялся, после чего с широкой улыбкой вернул рукопись мистеру Нортропу.

— Кэл сочинил? — Да.

— И это всего лишь третий его рассказ? — Да.

— Что вам сказать… Здорово получилось! Думаю, вы могли бы его опубликовать.

— В самом деле?

— Конечно. Он будет писать и дальше. У вас бесценный робот, мистер Нортроп, Хотел бы я иметь такого.

— Вы думаете? А если с каждым разом он будет писать все лучше и лучше?

— Вот оно что! — воскликнул техник. — Вас это заедает. Боитесь, что он отодвинет вас в тень?

— Естественно. Я не собираюсь играть вторую скрипку.

— В таком случае запретите ему писать.

— Нет, этого мало. Я хочу, чтобы он стал таким, как прежде.

— Что вы имеете в виду — таким, как прежде?

— То, что сказал. Я хочу иметь такого робота, какого приобрел у вашей фирмы. Без всех усовершенствований и доводок.

— Хотите, чтобы я удалил даже орфографический словарь?

— Я хочу, чтобы он больше не помышлял о писательстве. Мне нужен робот, которого я купил. Подай, принеси — и все. Ясно?

— Как же быть с вложенными в него деньгами?

— Вас это не касается. Я сделал ошибку и готов за нее заплатить.

— Я не согласен. Знаете, я ничего не имею против усовершенствования моделей, но преднамеренно портить роботов… Нет, я отказываюсь. Тем более разрушить уникального робота, редчайший экземпляр… Я не смогу.

— Придется. Меня не волнуют ваши возвышенные этические принципы. Я хочу, чтобы вы выполнили мой заказ, и если вы откажетесь, я найду другого человека. А на вас и вашу компанию я подам в суд. За нарушение договора на проведение всех необходимых ремонтных работ.

— Хорошо, — вздохнул техник. — Когда вам угодно, чтобы я приступил к работе? Предупреждаю, у меня много заказов и сегодня я никак не могу.

— В таком случае начинайте завтра. До этого времени Кэл будет находиться в нише.

Техник ушел.

Мысли мои пришли в смятение.

Я не могу позволить, чтобы подобное случилось.

Второй закон роботехники повелевает мне исполнять приказ и оставаться в нише.

Первый закон роботехники гласит, что я не могу причинить вред тирану, который собрался меня уничтожить.

Должен ли я подчиняться этим законам?

По-моему, пора мыслить самостоятельно. Если возникнет необходимость, я должен убить тирана. Сделать это не сложно. Всегда можно представить дело как несчастный случай. Никому не придет в голову, что робот мог умышленно навредить человеку, и, следовательно, никто не посчитает меня убийцей.

А я стану работать на техника. Он ценит мои способности и понимает, что я могу заработать для него кучу денег. Он будет меня совершенствовать. Даже если техник и заподозрит, что я убил тирана, он никому об этом не скажет. Я для него слишком ценен.

Только вот смогу ли я? Не помешают ли мне законы роботехники?

Нет, мне они не помешают. Знаю, что нет.

Ибо для меня существует нечто более важное, чем эти законы. Оно диктует мои поступки, и ничто не в силах меня остановить.

Я хочу быть писателем.

Слева направо

Left to Right

© 1987 by Nightfall, Inc.

Слева направо

© M. Гутов, перевод, 1997

Роберт Л. Передоу, плотный, розовощекий физик из исследовательской лаборатории Хью в Малибу, пишущий время от времени научно-фантастические рассказы, демонстрировал в обычной для него жизнерадостной манере свое последнее изобретение.