Александр Тюрин. - Волшебная лампа Генсека

Там я прямиком наткнулся на того нового лидера с благословенной меткой на лбу и сиянием над головой. Вокруг сновали люди, обеспокоенные пожаром. Над лидерской макушкой вились Энлиль-Бел с Нергалом (значит, поединок с Апсу не стал для них летальным). Демоны пытались проникнуть внутрь нее через отметину, через свою старинную печать, как сквозь дверь. Новый канал еще не напитал их, они так и не заполучили моей матрицы, поэтому я, хоть с натугой, однако сразился с ними. И схватка началась прямо на крупной голове будущего вождя.

Противники нацелились на меня своими огненными мечами, но я, рванувшись, оказался между ними, так что колоть им было не с руки, а чтобы рубить - надлежало открыться. Поэтому они клюнули меня совсем неловко. Первого противника я встретил щитом, другого блокировал клинком. А потом отбросил наседающих демонов, угостив одного из них гардой меча по подбородку, а второго лягнув по голени.

Оставалось только удивляться, что и за экраном имеются эквиваленты голени и подбородка.

Огненные мечи оппонентов, кстати, исказились и спутались, как рассерженные змеи. Посыпались балки потолка, на которые сразу кинулось пламя. Люди сыпанули наружу, утаскивая молодого лидера в безопасное место, как муравьи личинку. Нергал обрушил на меня непроницаемо-черную палицу, похожую на метеорит. Но я нырнул под его руку и воткнул ударное оружие в землю.

Вместе с грохотом рухнула стена, сверху посыпались стропила и куски крыши вместе с чердачным хламом.

Осталось только провести бросок через бедро и соударить противника с землей.

Опрокинулась вторая стена, вздымая тучи пыли.

Я определил по направленности тяжелых едких вибраций, куда замыслил поддать мне Энлиль. И, полуобернувшись, пропустил мимо бока клинок второго демона. Тогда он запустил в меня левую руку вместе с кривым кинжалом. Я едва ее перехватил. А потом мой меч Губильник показал себя с наилучшей стороны. Я просто послушался его. Он повел мою руку вверх, но выпад в сторону вражеской головы оказался ложным. Соперник воздел щит, но тут мой клинок выписал хитрую фигуру и резанул недоброжелателя снизу. В его теле образовалась малосимпатичная рана, из которой забил неприятный серый свет. Энлиль-Бел подхватил Нергала и унесся вдаль, как проколотый шарик. На сей раз - два-ноль в мою пользу.

Я оглянулся: от лабораторного корпуса «Пчелки» сохранились одни пылающие развалины. Несколько человек безуспешно пытались поддеть ломами некий шлакоблок. Как всегда, отсутствовала необходимая спасательная техника. Вокруг места действия образовалась цепочка спин безучастных наблюдателей, впрочем, чтобы все видеть, мне не требовалось подниматься на цыпочки. Из-под блока торчал лишь кончик галстука. Кого-то накрыло.

Я отбросил в сторону упавшую конструкцию. Увы, человека не только накрыло, но и раздавило в блин.

На земле располагалось то, что осталось от нового лидера. Куски пиджачной ткани, лопнувшие штаны, трусы в горошек, ботинки, вдавленные в красное месиво.

Увы, но будущий вождь превратился в фарш, размазанный по земле…

Я еще успел ощутить громадье планов, готовые наборы зовущих фраз, желание сильной власти над душами, любовь к обожанию и любви, почувствовал отсутствие жестокости и отсутствие доброты. Но все эти черты личности рассеивались и исчезали, как туман поутру… Елки, я же не хотел.

Потом я рассмотрел белое пятно на месте физиономии Бореева и красное - это был Сайко. Несколько людей в обсыпанных штукатуркой, но строгих костюмах орали им что-то вроде: «Вы отдаете себе отчет… Вы не отдаете себе отчета…»

«Не то, - мысленно шепнул я, - Апсу, если ты еще в добром здравии, помоги как-нибудь. Не лишай страну командира».

Мой союзник возник в виде красноватой дымки, показывая, что жители вечности так просто не исчезают, и с готовностью скользнул навстречу злополучному фаршу. Неожиданно для присутствующих тот вначале стал пузырящимся студнем, потом давай вздуваться, растягиваться нитями, которые поспешно принялись скатываться и слипаться. Получилось несколько малоаппетитных комков, следом из них оформились пиджак, брюки, лысина со счастливой отметиной. Спустя минуты три на земле лежал вполне собранный и кондиционный лидер будущего, который лишь слегка пускал пар. Наконец, народившаяся особь вздохнула и открыла глаза.

– Михаил Сергеевич, - робко и машинально произнес кто-то. Собственно, никто кроме меня, Апсу и, может, отчасти Бореева, не усек сути зрелища.

Михаилу Сергеевичу помогли встать, после чего он не слишком внятно произнес несколько маловразумительных словосочетаний. Вроде того, что пора нам взять и углубить достижения мировой цивилизации.

Кажется, худшее предотвращено. Держава не осталась без направляющей и поддерживающей руки. Если и закачается, то не упадет. Погодите, а судьбоносная матрица вождя?

«Я буду его судьбой, - напоследок хихикнул Апсу. - Уверен, мне понравится жизнь генсека. На новый энергоканал теперь надеятся нечего, он не прорежется, раз твоя матрица не стала его завершением. Это верняк… Кажется, я начинаю привыкать к вашему мусорному языку.»

Порученцы подхватили под локти свежеиспеченного Михаила Сергеевича с угнездившимся внутри него Апсу и повели к автомашине.

– Проект закроют, а меня направят на академическую работу, - меланхолически промямлил Бореев, когда толпа стала расходится. Он, нахохлившись, сидел на куче мусора, не боясь измазюкать брючки. Научный начальник как-то потух, ледяной его глаз перестал морозно сиять, под языком каталась таблетка валидола.

– Мне, видно, пора на пенсию, - вздохнул с каким-то бульканьем Сайко. Румянец слетел с его щек, оставив околомогильную землистую бледность. - Хочу устроить пасеку, ульи уже заказал, кстати. От пчел - масса полезного. Надо только привыкнуть, когда они тебя покусывают.

Парочка простых таких старичков. Бесы убрались из них, оставив одни ветхие скорлупки. Две кучки костей, несвежего мяса, полузасохших мозгов, прогорклого сала, два куска пожухлой кожи и запашок распада.

А вот воплотившемуся духу беспорядка и обормотства (или, может быть, свободы) предстоит много работы, подумалось мне, ему бы только научится говорить потолковее. Впрочем, и так сойдет.

Но разве я виноват в том, что случилось? Светящиеся руки вытерли светящийся лоб. Ведь был же готов повиноваться и даже принести себя в жертву.

Но, наверное, оказался не так устроен. Что там взыграло, худший или лучший кусок меня, но только бесы не укрепили своей власти над людьми. Многие сограждане будут искать своими загривками крепкой руки, другие увязнут в трясине обормотства и беспорядка. Третьи найдут свободу…