Джордж Райт - Охота за островом

Лицо чиновника обрело официальное выражение.

— Согласно закону о государственной и военной тайне, лицо, проникшее в такую тайну, не имея на то соответствующих полномочий, может быть подвергнуто физической коррекции памяти без его согласия. В случае, если означенное проникновение не вызвано нарушением законов со стороны данного лица — что и имеет место в вашей ситуации — ему полагается денежная компенсация. Как видите, мы могли бы поступить очень просто и в полном соответствии с законом. Но, — чиновник улыбнулся, — мы хорошо изучили ваше досье. Мы знаем, что теперь, когда вы получили остров, вас не интересуют деньги или иные традиционные ценности, зато вы очень горды и чрезвычайно дорожите своей свободой. Вы бы не потерпели насилия над вашим сознанием; у вас наверняка уже есть дюжина мест, где спрятана информация на случай, если вам промоют память.

Роберт улыбнулся — на самом деле таких мест было всего восемь.

— Эпоха информационных технологий, — продолжал чиновник, — хороша и плоха тем, что очень трудно стало хранить секреты. Поэтому там, где слишком ретивые чиновники прошлого, не раздумывая, прибегли бы к насилию, мы предпочитаем опираться на добрую волю и взаимовыгодные соглашения.

— Сделка? — заинтересовался Роберт. — Но вы сами только что сказали, что мне ничего не нужно, и вы об этом знаете. Что же вы можете мне предложить?

— Самый лучший товар во Вселенной, который особенно ценят люди вроде вас — информацию. Мы удовлетворим ваше любопытство, а вы подпишете бумаги о неразглашении. Мы знаем, что можем доверить вам некоторые секреты, и вы не побежите поднимать шум на весь мир и писать в газеты сенсационные разоблачения, если вам это невыгодно. А вам это будет очень невыгодно, ибо при нарушении нашего договора речь пойдет уже не о денежной компенсации, а о длительном пребывании в местах куда менее комфортных, чем ваш остров.

— О'кей, — согласился Роберт, который, как верно заметил Реджинальд Клайренс, вовсе не рвался в спасители человечества, — но где гарантия, что вы скажете мне правду?

— Ваш здравый смысл, мистер Уайт. Правда настолько проста и очевидна, что лишь человеческая глупость не позволяет ее заметить.

— Хорошо, — сказал Роберт, — но я подпишу документы лишь после того, как выслушаю вас.

— Разумеется, мистер Уайт. Поскольку без моей санкции вы все равно отсюда не выйдете, бумаги будут поданы вам в конце беседы.

Итак, вас, очевидно, интересует, почему мы, давно зная о виновнике войны и его мотивах, не прижмем Ричарда Клайренса к стенке и не прекратим вооруженный конфликт? Все очень просто: война выгодна нам. Более того, она нам необходима, — заметив выражение на лице Роберта, чиновник усмехнулся. — Ну вот, вы уже подумали о сговоре кучки безумных генералов с алчными магнатами от военной промышленности, которые ради своих кастовых интересов втянули землян в бессмысленную бойню. Ай-ай-ай, мистер Уайт. Умный человек не должен думать штампами из желтой прессы. Говоря «нам», я имел в виду земную цивилизацию в целом.

Вы когда-нибудь задумывались, зачем земляне осваивают Дальний космос? — чиновник замолчал в ожидании ответа, но Роберт не собирался развлекать его игрою в загадки. Оценив это, собеседник Уайта продолжил: — Обычно говорят о перенаселении и истощении природных ресурсов. Но демографическая ситуация стабилизировалась полтора столетия назад и с тех пор находится под контролем. Ресурсов же Среднего космоса нам хватит еще на миллион лет, особенно если учесть, что прогресс технологий постоянно снижает стоимость разработок на планетах, непригодных для жизни. С этой точки зрения космическая экспансия землян бессмысленна.

Хозяин кабинета сделал еще одну драматическую паузу и заговорил вновь:

— Вы, разумеется, знаете, что в основе современного мира лежит система, некогда называвшаяся западной моделью. Наше отличие от так называемого Востока сохраняется лишь в культурной области, экономическая же организация у всех одна. Эволюция показала, что наша система является единственной жизнеспособной; все модели, пытавшиеся противостоять ей — как консервативные, ориентированные на сохранение status quo, так и конструкционистские, пытавшиеся искусственно построить некое идеальное общество — все они потерпели крах. Именно динамизм выручает наше общество при столкновении с проблемами; наша жизнь — в движении. Наша экономика, наша промышленность непрерывно должны развиваться — иначе нас неизбежно ждет стагнация, вырождение и гибель. Однако в замкнутой системе развитие не может продолжаться вечно. Рано или поздно наступает насыщение рынков, заполняются экологические ниши, новые предприятия не могут возникнуть, а старые — расшириться. Человеческие потребности вовсе не так безграничны, как казалось людям в эпоху тотального голода и бедности. Вы удовольствовались островом; большинству достаточно еще меньшего. Если бы не искусственная стимуляция потребностей, мир давно зарос бы паутиной. Вы думаете, весь этот американский образ жизни с его вечной гонкой за лидером, этот фетиш престижа, этот спортивный дух, пропитавший все поры общества — все это лишь архаичное наследие эпохи пионеров? Как бы не так, это планомерная государственная политика, проводимая не одно столетие. Но само по себе это не решает проблемы. Пока система остается замкнутой, мобилизация внутренних ресурсов может лишь отсрочить, но не отменить конец. Коррекция климата Земли была последним крупным проектом, имевшим реальный смысл. И потому мы пошли по экстенсивному пути. Мы бросили колоссальные ресурсы в космос — ресурсы, которые иначе остались бы невостребованными. Какое-то время казалось, что экспансия решает проблему, создавая новые рынки и широкий простор для предпринимательской деятельности. Но выяснилось, что и это лишь отсрочка: после колонизации планеты проходит несколько лет, новый бизнес встает на ноги, строит автоматические заводы — и мы получаем старую проблему на новом витке. Вы понимаете всю сложность ситуации? Мы не можем искусственно сдерживать расширение и развитие производства — это подорвет всю экономическую и социальную систему; но при отсутствии такого сдерживания насыщение рынка идет куда быстрее, чем его расширение, причем на каждом новом витке разница в скорости между этими процессами все нарастает. Тогда-то и возникла «доктрина черной дыры». Нам понадобилось нечто, способное поглощать без остатка нарастающий поток материальных излишков, и притом неограниченно долго. Мы не могли просто уничтожать произведенную продукцию — рано или поздно это стало бы достоянием общественности и вызвало бы бурю. Война оказалась идеальным решением проблемы. Достаточно сказать, что до нашего столкновения с Империей существовал проект искусственной стимуляции сепаратизма в колониях стран и корпораций, занимающих наименее лояльную к нам позицию. Двойной эффект: подрыв мощи недружественных государств и компаний и одновременно повод для войны. Но проект был отвергнут. Слишком велик был риск, что процесс выйдет из-под контроля. Когда в Дальнем космосе мы наткнулись на коррингартцев, это было спасением.