Роберт Силверберг - Время «Икс»: Пришельцы

Куда угодно, только чтобы было тепло. Энди никогда не любил холод.

На ранчо Энсон ожидал, что последует за взрывом.

Если репрессии, то какие? Аресты, новая болезнь, отключение электричества? И когда они начнутся? Пришельцы обязательно сочтут свои долгом довести до сведения людей, что им не нравится, когда в центре их главного административного центра гремят взрывы.

Однако никаких репрессий не последовало.

Неделя проходила за неделей, Энсон ждал. Ждал. Ждал.

Но ничего не происходило. Жизнь продолжалась, как обычно. Тони не появился, не удалось найти и каких-либо его следов через Сеть. Это, впрочем, нисколько не удивило Энсона. В отличие от всего остального.

Мысли о Тони были почти невыносимы. Стоило Энсону позволить себе задуматься о возможной судьбе брата, и ощущение вины накатывало волна за волной, доводя его до изнеможения, до головокружения, до безумия.

Энсон никак не мог взять в толк, как он на это решился — начать действовать, имея так мало информации,— и с такой холодностью послал брата на верную смерть.

— Нужно было идти самому,— твердил он снова и снова.— Нельзя было допустить, чтобы он так рисковал.

— Ты и на десять миль не смог бы приблизиться к Пришельцам,— успокаивал его Стив.— Они тут же засекли бы тебя.

И Халид сказал:

— Тебе не стоило бы за это и браться, Энсон. Только Тони мог попытаться. Но не ты. Ни в коем случае.

Постепенно Энсон вынужден был признать, что они правы, хотя это произошло уже после того, как его переживания усилились настолько, что Стив, Майк и Кассандра начали всерьез опасаться попытки самоубийства. До этого, однако, дело не дошло; но возникло ощущение, что окутывающее Энсона мрачное облако не рассеется больше никогда.

Больше всего удивляло то, что не последовало никакой реакции на взрыв. Что на уме у Пришельцев? Ответа на этот вопрос Энсон не знал.

Как будто они насмехались над ним, не желая наносить ответного удара. Как будто хотели сказать ему:

«Мы знаем, что ты попытался сделать, но нам плевать на это. Нам не страшны такие насекомые, как ты. Мы настолько выше, что даже не считаем нужным унижаться до мести. Мы — все, а ты — ничто».

А может, ничего похожего и не было. Что касается чужеземцев, напоминал себе Энсон, главное в них именно то, что они чужие. Все их действия мы понимаем неправильно, пытаясь вложить в их головы свои мысли. Нам никогда не понять их. Никогда. Никогда. Никогда.

Никогда.

8.

ТОЧКА ОТСЧЕТА: СЕГОДНЯ.

ВРЕМЯ «ИКС»: ПЛЮС ПЯТЬДЕСЯТ ДВА ГОДА

— Ключ шестнадцать, служба Омикрон Каппа, алеф один,— сообщил Энди электронному привратнику на входе в Лос-Анджелес у ворот Альгамбра.

Вряд ли эта машина заподозрит что-то, не слишком-то она умна. Работает на огромных биочипах — Энди даже ощущал, как они пульсируют, когда сквозь них течет электронный поток — но по сути типичный тяп-ляп. А что еще нужно для привратника?

Он молча ждал, пока машина сработает.

— Ваше имя, пожалуйста,— произнес привратник голосом примитивного, допотопного робота.

— Джон До. Бета Пи Ипсилон 104324х.

Он протянул руку — проверка имплантата. Тик-тик-тик-тик. Потом пришло подтверждение. Энди снова удалось обмануть электронного привратника. Ворота открылись, он вошел в Лос-Анджелес.

Легко, как Бета Пи.

Он уже и позабыл, как огромна стена вокруг Лос-Анджелеса. Все города окружали стены, но эта была просто из ряда вон: сто или даже сто пятьдесят футов в толщину. Ворота больше походили на туннели. Вся эта гигантская масса подавляла. Количество человеческой энергии, потраченной на строительство стены,— мышечный труд и пот, пот и мышечный труд,— должно быть просто феноменальным. В особенности если учесть, что она охватывала весь город целиком и в высоту достигала по крайней мере шестидесяти футов. Да, она впечатляла, эта стена. Столько пота, не говоря уж о материалах и инструментах, подумал Энди! Конечно, это был не его личный пот и не его материалы и инструменты, но тем не менее… тем не менее…

И зачем они нужны, все эти стены?

Чтобы напоминать нам, сказал себе Энди, что теперь все мы рабы. Невозможно не замечать эти стены или делать вид, что их не существует. Это мы заставили вас построить их, как будто говорили Пришельцы, и вы никогда не забудете об этом.

Оказавшись в городе, Энди сразу же заметил нескольких Пришельцев, которые просто ходили по улицам, занимаясь своими таинственными делами и не обращая никакого внимания на людей вокруг. Это были те, у которых по бокам тянулись ряды светящихся пятен — главные среди них. Энди знал, что иногда они захватывают людей длинными эластичными языками — как лягушка ловит муху,— поднимают их в воздух и разглядывают своими желтыми глазами размером с блюдце. Старуха Синди, там, на ранчо, рассказывала, что когда-то в самом начале Завоевания они именно так ее и захватили.

Энди это не слишком беспокоило. Они, по-видимому, не причиняли людям вреда, хотя, конечно, удовольствие небольшое — болтаться в воздухе, когда тебя разглядывает пятнадцатифутовое чудище пурпурного цвета, стоящее на чем-то вроде щупалец.

Первое, что он запланировал сделать после возвращения в город, это найти себе машину. Он прибыл сюда из Аризоны на вполне приличном «бьюике» последней модели, который угнал в Таксоне, достаточно мощной и стильной машине, но можно было предположить, что ее уже повсюду ищут, так что вряд ли было разумно тащить ее в город. Поэтому с великим сожалением он оставил «бьюик» припаркованным снаружи и вошел в город пешком.

Отойдя от стены всего на два квартала, он увидел «тошибу-эльдорадо», показавшуюся вполне подходящей. Энди быстренько подобрал частоту ее замка, проскользнул внутрь и за какие-нибудь девяносто секунд перепрограммировал управление двигателем, настроив его на свои личные метаболические показатели. Прежняя владелица, подумал он, была толстой, как гиппопотам, и к тому же, скорее всего, страдала диабетом: гликогеновый индекс у нее был абсурдный, а показатель фосфора просто дикий.

— Першинг-сквер,— приказал он машине.

У нее был очень неплохой компьютер, может быть, девяносто мегабайт. Она сразу же свернула на юг, нашла старое шоссе и поехала в деловую часть города. План у Энди был такой: остановиться там, где всегда людно, быстренько сляпать парочку-троечку отмазок, чтобы поправить свои материальные дела, снять комнату в отеле, поесть, может быть, подцепить девочку. И уж потом подумать, что делать дальше. Оставаться в Эл-Эй больше чем на неделю-другую он не собирался. Можно отправиться на Гавайи, к примеру. Или в Южную Америку. Хотя в это время года в Эл-Эй тоже неплохо. Самая середина зимы, да, но зима в Лос-Анджелесе — так, одно название: золотое солнце, теплый ветер, рождающийся в глубоких каньонах. Энди был рад вернуться в этот большой город, по крайней мере ненадолго, после пятилетних скитаний по всяким захолустным местам.