Дэвид Вебер - Честь королевы

– Мяв? – сказал Нимиц со своего конца стола.

– Сама не знаю, – ответила она. – Подождем.

Вскоре в люк просунул голову МакГиннес; на лице его было мрачное неодобрение, как и всегда, когда обед капитана прерывался.

– Извините, мэм, но вас вызывает коммандер Веницелос. – Стюард фыркнул. – Я сказал ему, что вы обедаете, но он настаивает, что это важно.

Здоровый глаз Хонор моргнул, и она прикрыла салфеткой улыбку, таившуюся в правом углу губ. С тех пор как она была ранена, МакГиннес, как злой сторожевой пес, охранял ее редкие моменты уединения, особенно во время еды. Он ни за что не простил бы ее, если бы она захихикала.

– Я уверена, что это действительно важно, Мак, – успокаивающе сказала она, и стюард, снова фыркнув, пропустил ее к рабочему терминалу, потом подошел к столу и накрыл ее тарелку крышкой с подогревом. Нимиц изучающе посмотрел на него, и, когда МакГиннес пожал плечами, соскочил вниз и пошел за хозяйкой.

Хонор нажала на кнопку вызова, чтобы убрать сигнал ожидания, и на экране появился Веницелос с тревожным выражением лица.

– В чем дело, Энди?

– РМ-девять-три только что отметил гиперслед на максимальном удалении, мэм, прямо на отметке в пятьдесят световых минут.

Хонор почувствовала, как правая сторона лица закаменела не хуже левой. В ее спокойствии появилась трещина, но она заставила себя не нервничать. На таком расстоянии у них еще было время.

– Детали?

– Пока мы получили только тревожный сигнал. «Трубадур» готов передать остальную информацию, как только она поступит, но… – Он помедлил – говорил кто-то рядом с ним, Хонор не расслышала, что именно, – а потом Веницелос снова повернулся к ней. – Шкипер, коммандер МакКеон сообщает, что девять-два отметил клин низкой мощности, движущийся в его зоне. Девять-три его тоже видит, прямо на эклиптике. Похоже, они идут в обход, хотят подкрасться к Грейсону сзади.

Хонор кивнула, лихорадочно соображая. Таким курсом могли идти только масадцы, но они знали, что у Масады оставалось еще по крайней мере одно судно с гипердвигателем, так что это вовсе не обязательно был линейный крейсер. А поскольку гравитационные приборы «Бесстрашного» не работали, она не могла напрямую читать сообщения модулей, а значит, не могла послать «Трубадур» на разведку. Тогда она потеряла бы оперативную связь с основным источником тактической информации.

– Ладно, Энди. Сообщи адмиралу Мэтьюсу и включи наш собственный клин. Пусть Раф и Стивен начинают прокладывать курс. Пока один из модулей не даст нам данные по массе, больше мы ничего не сможем сделать.

– Так точно, мэм.

– Я сейчас подойду, и… – Хонор помедлила, почувствовав, что кто-то вошел. Она оглянулась, увидела Джеймса МакГиннеса, демонстративно сложившего руки на груди, встретилась с ним взглядом и повернулась к Веницелосу. – Я приду, как только поем, – послушно поправилась она, и, несмотря на напряжение, старпом усмехнулся.

– Да, мэм. Я понимаю.

– Спасибо. – Хонор отключила связь, встала и промаршировала обратно к столу под суровым взглядом своего стюарда.

Энсин Уолкотт вводила новые данные по вероятному курсу. Уолкотт чувствовала, что окружающие беспокоятся не меньше ее самой. Коммандер Веницелос переходил от поста к посту, но она острее ощущала отсутствие капитана, чем присутствие старпома. Уолкотт поняла, что не одна она так думает, когда заметила, что многие бросают взгляды на пустое кресло в центре мостика.

Она закончила и села на место, и тихий голос проговорил ей в левое ухо:

– Не переживайте, энсин. Если бы вот-вот должен был начаться конец света, шкипер не стала бы задерживаться на обед.

Она покраснела под проницательным взглядом лейтенанта Кардонеса.

– Это что, так очевидно, сэр?

– Ну да, – улыбнулся, или скорее усмехнулся, Кардонес. – Хотя, скорее всего, потому, что мне бы и самому хотелось, чтоб она была здесь. С другой стороны, судя вот по этому, – он указал на цифры, – в ближайшее время ничего не случится, и лучше пусть капитан будет в хорошей форме, когда все начнется, чем тратит сейчас время, держа меня за руку.

– Да, сэр. – Уолкотт снова посмотрела на курс. Теперь у них были приблизительные данные о массе от трех разведмодулей, и БИЦ с вероятностью больше девяноста процентов утверждал, что это все-таки хевенитский линейный крейсер. Об этом думать не хотелось.

Она уставилась на такие невинные световые линии и почувствовала, как бьется ее сердце. Каштановые волосы взмокли от пота, на месте желудка была воющая пустота. Она помнила свой ужас, когда у Ворона «Бесстрашный» пошел прямо на ракеты, но сейчас было хуже. Куда хуже. На этот раз она знала, что может случиться, видела, как взрываются корабли, что сделали с ее однокурсницей Мей-Линь Джексон, потеряла двоих близких друзей на «Аполлоне», и она боялась. Ее наполнило ощущение собственной смертности, а медленное приближение врага давало ей слишком много свободного времени для размышлений.

– Сэр, – тихо сказала она, не поднимая глаз, – вы больше боев видели, чем я, и лучше знаете капитана. А мы можем… – Она прикусила губу, потом взглянула на него почти умоляюще. – Сколько вообще у нас шансов, сэр?

– Ну… – протянул Кардонес и подергал себя за ухо. – Скажем так, Каролин. Когда я сам в первый раз попал в бой вместе со шкипером, я знал, что она меня угробит. Я не думал – я это точно знал и чуть не налил в штаны, если честно.

Он снова усмехнулся, и, вопреки своим собственным страхам, Уолкотт слабо улыбнулась в ответ.

– Но оказалось, что я был не прав, – продолжил Кардонес. – Забавная штука: ты вроде как забываешь бояться, когда капитан сидит рядом. Как будто ты понимаешь, что до нее они никогда не доберутся, а значит, не доберутся и до тебя. А может, просто стыдно бояться, когда она не боится, или что-нибудь в таком духе. – Он почти смущенно пожал плечами. – Так или иначе, она с легким крейсером взяла рейдер в семь с половиной миллионов тонн. Я так полагаю, что она и линейный крейсер тяжелым сумеет остановить. А если бы она беспокоилась, то сидела бы тут с нами и дергалась, а не заканчивала обедать.

– Да, сэр.

Уолкотт улыбнулась более естественно и вернулась к своей панели, где сигнал сообщал ей о поступлении новых данных с «Трубадура». Она уточнила курс, а Рафаэль Кардонес посмотрел на коммандера Веницелоса поверх ее опущенной головы. Они обменялись понимающими взглядами. Оба сочувствовали Уолкотт, прекрасно понимая, что ей нужна моральная поддержка… и что существует огромная разница между сражением с рейдером, который пытается сбежать, и с линейным крейсером, который пришел разнести тебя на атомы.