Дотянуться до солнца - Анна Никки
Вернувшись к ней, он полностью взял себя в руки.
— Не волнуйся. Я сделаю тебе укол. Поспи еще немного.
Алиса послушно сжала и разжала кулак. Через минуту она спала, а он широко улыбался, перевязывая ее рану.
«Я мог бы сделать это и без укола… Я смутился?»
После, стоя у окошка и вглядываясь в невидимый отсюда горизонт, он думал о своей реакции на ее внезапное пробуждение. Он так хотел этого, но…
«Обнять ее, все равно, что нарушить закон? И это лучшее, что я смог придумать, лишь бы не смотреть ей в глаза? Иначе не сдержался бы… Почему я так себя веду? Раньше мы часто утешали друг друга и крепко обнимались, чтобы ощутить поддержку другого… Слишком много времени прошло? Или все из-за того дня? Я не верю ей… или не понимаю… Боюсь улыбнуться ей… Вот, придурок! Ладно, нужно перекусить… Время покажет…»
Наскоро перекусив, Максим спустился обратно. За деревьями все еще маячили невидимые фигуры людей, заставлявшие волноваться из-за того, что он не понимал, кто они.
Но через некоторое время его тревога сменилась удивлением. Из зарослей показалась фигура Льва Ионова, Катиного отца. Высокий грузный мужчина в дорогом костюме всматривался в темные окна на первый взгляд необитаемого дома и медленно двигался в его сторону. За ним следом показались еще две фигуры. Максим определил их, как телохранителей. В лесу остался только один человек.
Ионов, остановившись возле крыльца, скрестил руки на груди и поднял голову вверх, видимо, полагая, что именно там находится Максим.
Парень выругался и кинулся на улицу.
Прикрыв за собой дверь, Максим не стал спускаться с крыльца и в ожидании замер.
Увидев его, мужчина широко улыбнулся и громко поприветствовал его.
— Ну, привет, зять!
По спине парня пробежала волна холода и врезалась в голову миллионами иголок. В его глазах застыл вопрос. Ухмылка этого человека говорила сама за себя. Он больше не сомневался в происхождении Максима. И сомнений, кто слил ему эту информацию, больше не осталось никаких. Так же, как не осталось сомнений, что этот человек лично следил за их недавней тренировкой. Зачем это Далматинцу, было уже совсем другим вопросом.
Перед ним сейчас стоял не Катин отец — банкир и политик, а Финансист — инвестор экспериментов Далматинца.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Думаю, ты и сам догадался? — Мужчина рассмеялся.
Максим недовольно выдохнул и спустился к нему. Подойдя к мужчине на расстояние вытянутой руки, парень остановился. Телохранители дернулись в его сторону, но Ионов сделал им знак отойти, видимо, все еще не понимая, с кем имеет дело. Его глаза хищно осматривали кандидата с головы до ног, будто он видел его впервые.
Максим с сомнением покачал головой.
«Какая глупость…»
Внезапно выбросив руку вперед, парень схватил мужчину за горло, крепко сжав пальцы, и усмехнулся. Ионов, широко раскрыв от неожиданности глаза, захрипел, пытаясь вдохнуть, и начал оседать на землю. Но Максим не позволил ему упасть, а только встряхнул брыкающееся тело в своей руке, направляя энергию силы в кончики пальцев, и уверенно смотря в глаза испуганному человеку. В них появился страх, так знакомый Максиму с детства — страх смерти.
Двое сопровождающих, опомнившись, кинулись к парню. Но он ожидал этого и, быстро убрав руку, отступил, давая своей жертве упасть на колени и закашляться от притока кислорода в легкие. Через минуту телохранители лежали у его ног без сознания.
Ионов сидел на земле и хватал ртом воздух. Сейчас он не был так самодоволен, как пару минут назад, и, наконец, начинал осознавать, что погорячился, когда стремглав бросился за кандидатом, полагая, что Максим не посмеет ему ничего сделать, раз уж он является отцом его девушки.
Мужчина поднял глаза вверх и обнаружил, что парень стоит и ждет, когда он отдышится.
Когда Максим заговорил, Ионов испугался еще больше, настолько его голос был ровен и спокоен, будто несколько минут назад он не держал стокилограммового мужика за горло почти на весу.
— Что вам здесь нужно? — Присев на корточки, он вопросительно склонил голову набок.
Ответа не последовало. Парень почувствовал давление на висок. Кто-то приставил дуло пистолета к его голове.
Максим медленно поднялся и поднял руки. Но, скосившись в сторону, понял, что опасности нет. Это был Михалыч, водитель семьи Ионовых. Руки опустились вниз.
— Повторю вопрос. Что вам нужно?
Ионов поднялся и позволил себе улыбку:
— Так ты, правда, кандидат.
— Что вам нужно?
— Повежливее! — Водитель со всего размаха ударил парня в висок рукояткой пистолета, заставив пошатнуться.
Максим почувствовал, как кровь, стекающая по щеке, жжет кожу. Мышцы внезапно заходили ходуном, а голову снова словно разорвало снарядом. Парень громко сглотнул, понимая, что еще один удар не позволит ему контролировать этот процесс. Он все еще не до конца вернулся после восстановления памяти, а, значит, контроль оставался неполным.
«Надеюсь, он не сделает этого… Я не хочу причинять им вред… Не могу поступить так с Катей…»
— Я хотел поговорить с тобой, но, видимо, вас научили только калечить нормальных людей…
Голос Ионова звучал глухо, доходил до его сознания немного искаженным, но в то же время каждое слово слышалось четко и без задержек. Значит, контроль все еще остается его слабой стороной. Любая мелочь могла заставить Максима действовать инстинктивно, а не разумно.
Парень провел кончиками пальцев по виску, размазав уже подсыхающую кровь.
— Черт! Я столько лет искал кандидатов, а один из них гулял у меня под самым носом!
Ионов прошел мимо него и, поежившись, уставился на дом. От него веяло какой-то мистической неодушевленностью. Огромное строение посреди глухого леса. Темные безжизненные окна. Жуткая тишина в сгущающихся сумерках. И ни души на несколько километров вокруг.
Мужчина присел на ступеньку крыльца.
— Твой, так называемый отец надул меня пять лет назад, сказав, что ты умер. Черт бы его побрал! Ну? — Вскинув глаза, Ионов обнаружил, что Максим продолжает стоять к нему спиной. — Повернись!
Парень продолжал стоять, не шевелясь.
Ионов вскочил и заорал:
— Хочешь показать, что не подчинишься мне, щенок?! Быстро повернись!!!
Реакции снова не последовало.
Но воспоминание о встрече с ним внезапно всплыло в его памяти. Именно этот человек прошел мимо него в тот день в кабинет Далматинца. Он не обратил на него тогда никакого внимания, потому что был ошеломлен разговором отца и Элис, но…
«…его ботинки… Я запомнил только его обувь и… голос… Почему я не вспомнил его раньше? Потому что не видел лица?»
Слышал ли он когда-либо имя Финансиста? Нет. Хотя пять лет
