Николай Грязнов - За дверью в лето

Да, он ошибся сам, и не один раз. Но кто, как не учитель, призван помогать избегать ошибок и исправлять их вовремя, пока последствия не отравили жизнь неопытному подопечному? У молодого соронга даже закралось подозрение, что все это ему как раз Викинг и подстроил с целью заставить упрямого воспитанника согласиться на пост Верховного.

Он гнал от себя эту подлую мысль, не желая думать плохо о друге, но она упрямо возвращалась снова и снова, напоминая про Графа и о том, что в большой политике друзей не бывает. Если ради сохранения в строю барса можно пойти на убийство, то почему ради захвата трона нельзя подтасовать в колоду дикого лиата, что смотрится, как невинная шалость.

На следующий день вечером начались активные сборы. Семья заканчивала дачный сезон, консервировала дом на зиму и убирала ценные вещи в металлический гараж. Пуся активно участвовал в этой суете, мешаясь под ногами и пытаясь руководить процессом, налаженным задолго до появления на участке нынешних его совладельцев.

Сильвер лежал на крыше сарая, наблюдал за нелепыми потугами Маврика. Он размышлял над тем, насколько велико воздействие руководителя процесса на происходящие события. Малыш даже не осознавал, что он скорее мешает делу, реализуя свои властные полномочия в стиле прямого управления. Фактически он лишь играл в начальника, упоенно, но безрезультатно.

В сложившейся системе власти функции Верховного сводятся к реагированию на возникающие отклонения и выбору методов решения проблем из числа имеющихся. Это подданным снизу кажется, что владыка правит, а на самом деле он является одним из винтиков машины, собранной и отлаженной многими поколениями лиатов. Пусть этот винтик играет важную роль, но ее актуальность определяется, прежде всего, представительскими функциями. В этом нет ничего обидного, ведь один и на троне не воин.

По здравому размышлению получалось, что Антвар для своего воспитанника не желал ничего плохого, скорее, наоборот, пытался помочь ему занять достойное место в обществе. Добиваясь же своих целей, мы все используем различные методы давления на друзей и недругов. Если они не нарушают этических норм, глупо спорить об их допустимости.

То ли Роджер действительно осознал, что нелепо предъявлять претензии своему бывшему наставнику, то ли просто соскучился по умному собеседнику, но он послал Мики вызов. Советник откликнулся практически сразу:

"Привет, дачник, как дела на огороде?"

"В этом году огурцы хорошо уродились".

"Только не говори, что ты их уплетаешь с грядки прямо в парнике".

"Нет, там жарко, да и слуги имеются, принесут, помоют, нарежут, в миску положат".

"Смотрю, ты совсем барином стал. Случайно, не у нового своего приятеля такого обломовского сибаритства набрался?"

"Нет, сам учусь. Кстати, о приятеле. Ты знал, что он взял под контроль моих кобортов?"

"Конечно, а ты разве не имеешь привычки следить за своей собственностью?"

"Я в тот момент больше об здоровье Алисы думал. А вот ты, как наставник, мог бы мне и подсказать по-дружески".

"Извини, но я в последнее время больше думаю о здоровье Султана. Да и вообще, твердо был уверен, что ты в курсе того, что происходит дома".

"Думаешь, что если б мне было известно, я бы добровольно допустил дикого к своим слугам?"

"Почему и нет? Мало ли какие у тебя планы на него. Соронги иногда заводят себе экзотических слуг, крокодилов, питонов, да мало ли кого. А уж у правителя вообще никто не спросит, что он делает и зачем".

"Да уж, развлечение, черта лысого", — выругался Сильвер.

"А что? Есть какие-то проблемы? Так выстави его за дверь, с твоей-то силою вообще не проблема. Никто слова не скажет, ты же соронг".

"У него автоматическая блокировка восприятия".

"Неслабо".

"Да и жалко мальчишку. Он, в принципе, добрый и смешной".

"Ну, знаешь, если жалость сильнее раздражения, тогда терпи. Тем более что парни с такими талантами — большая редкость".

"Лучше скажи, что в мире делается, а то я тут со своими глупостями на даче мхом оброс. Сегодня в город перебираемся, а вдруг там уже все по-другому".

"В городе-то все по-прежнему, а вот в мире неспокойно".

"Что, гондурасцы гондурасят?" — усмехнулся Роджер.

"Почти. Мне в лапы тут один любопытный документик попал. Мы давно знали, что ястребы на эту осень готовят мировой экономический кризис. Так вот из бумажки следует, что они это делают отнюдь не ради сохранения монетарной монополии".

"Подожди. Какой кризис? Насколько я помню теорию, если власть сосредоточена в руках одной группировки, и она ведет плановое хозяйство, то для кризиса серьезных оснований нет".

"Да, только если сама же власть и не заинтересована в кризисе".

"А ей-то какой интерес?" — проявил несообразительность молодой соронг.

"Когда другим способом трудно сохранить монополию на финансовый контроль мира, хороши все средства, в том числе, и вооруженные".

"Это понятно. Только ты сказал, что у них другая цель".

"О том и речь. Раньше мы думали, что кризис готовится исключительно ради сохранения монетарного управления миром". — Антвар не стеснялся признаваться в собственных ошибках.

"Что же за бумажка тебе попала в лапы?"

"Программа организации массовых беспорядков во всех ведущих странах мира, свержения законных правительств, развязывания локальных конфликтов и разжигания третьей мировой войны".

"Неслабо размахнулись ребятишки. Напоминает план взятия Парижа в чемодане с картошкой".

"Я бы тоже посмеялся, если бы его первая стадия уже не была осуществлена. Если бы не были указаны имена и, самое главное, суммы, огромные суммы. Ястребы не жалеют средств".

"Что за ранняя стадия?" — спросил Роджер.

"На первом этапе, например, планировалось создать дополнительные очаги напряженности, захватив власть в Украине и Грузии, подготовить локальную войну на Кавказе, создать пиратское гнездо в районе Красного моря".

"Сукины дети. А почему Султан ничего не предпринимает?"

"Лучше спроси, почему он все еще жив", — тихо ответил советник.

"Все настолько плохо?"

"Даже еще хуже. Мне стыдно смотреть ему в глаза. Он терпит такие боли, что я бы на месте владыки давно уже послал весь этот мир с его ненормальными обитателями ко всем чертям".

"Ты имеешь в виду ястребов?"

"И их, в том числе".

"Или меня?" — дрогнувшим голосом поинтересовался молодой леомур.

Наставник ничего не ответил, а лишь глубоко вздохнул. Тобио Экселанц Сильвер помолчал немного, а потом сказал:

"Ладно, я не обижаюсь. Понимаю, что тебе тяжело. Хорошо. Передай Султану, что я согласен".

Глава 25