Карл-Юхан Хольцхаусен - Цвет надежд — зелёный (сборник)

Человек в черном протянул ему газету.

— Это ваше объявление?

— Да. Но если вы хотите обратиться ко мне по делу, вам следует…

Тут в разговор вмешался второй пришелец. В его голосе тоже звучал металл.

— По какому праву вы беретесь продавать землю, которая вам не принадлежит?

— Что значит "не принадлежит"? Какая наглость! Послушайте, вы! Я могу предъявить вам бумаги…

Снова ему не дали договорить.

— Бумаги! — фыркнул пришелец. — Наш договор значительно древнее и к тому же подписан исконными владельцами. Это дело мы разберем в штаб-квартире. Вы арестованы.

Они схватили Морковку за руки, и в то же мгновение все трое исчезли — молниеносно, бесшумно, необъяснимо.

Наверное, с полминуты я стоял в оцепенении, потом бросился к дверям и позвал на помощь.

А после этого я три месяца провел в тюрьме. Беспрестанные допросы, камера-одиночка, прокурор и полицейские, добивавшиеся от меня, куда я спрятал труп. С тех пор прошло много лет, но некоторые и по сей день считают, что это я убил Продавца звезд.

Могу только повторить то, что говорил уже тысячу раз: я понятия не имею, кто были те похожие на полицейских люди и куда они исчезли вместе с Морковкой.

Но лично я думаю, что его следует искать среди звезд.

Берье Круна

Вечер в Тивали

Уже наступили сумерки, когда я наконец запер дверь конторы и сбежал по лестнице. Посмотрел на часы: девятый час. Если я хочу успеть встретить Ину в полдевятого, как обещал, придется брать машину.

Тут как раз подъехало свободное такси, я вскочил в него и назвал шоферу адрес. Ина обладает многими достоинствами, но в терпеливости ее обвинить нельзя. Я по опыту знал, что опоздание на несколько минут могло испортить весь вечер. Я начинаю уже узнавать Ину поближе, но мы ведь… гм, что? Женаты? Помолвлены? Да нет, у шведов есть выражение: "быть женатым по-стокгольмски" — пожалуй, нам это подходит больше всего. Хотя мы давно живем вместе, нам и в голову не приходит легализовать (опять типично шведское, эдакое квадратное слово) наши отношения. Будущее, несмотря ни на что, настолько неопределенно, что было бы полной безответственностью рожать сейчас детей. Мыс Иной решили подождать, пока полностью не будем уверены, что нашим детям обеспечена спокойная жизнь.

Вы уже, конечно, догадались, что я родом не из этой страны. Что Ина не шведка, можно определить по имени, но если бы вы ее встретили, вы могли бы поклясться, что она с Эстермальма:[10] говорит без малейшего акцента и, кроме того, чуть переделала имя и теперь называет себя Айна. Я тоже ошведился — тем же манером — и превратился в Леннарта.

В двадцать пять минут девятого мы переехали через мост Юргордсбрун, и через несколько минут машина остановилась около Тиволи. Ина уже стояла — а как же иначе! — у входа. Она приветливо улыбнулась, когда, расплатившись с шофером, я вылез из такси.

— Трудный был день, милый? — спросила она.

— Довольно-таки. Ты же знаешь, летом самый разгар. В октябре станет поспокойнее.

Ина понимающе кивнула. Большое преимущество иметь — знаете, я все-таки буду говорить «жена», это слово ближе всего по смыслу, — жену, интересующуюся твоей работой. Ина всегда мне помогала с тех самых пор, как я начал свое нынешнее дело, и много раз ее выдумка и наблюдательность выручали меня из действительно щекотливых ситуаций.

Прежде чем подойти к кассе и купить билеты, я чмокнул Ину в щеку.

Теплый августовский вечер привлек в Тиволи массу народа. Было бы любопытно просто погулять и понаблюдать за публикой, но сегодня у нас была определенная цель. Поэтому мы настойчиво прокладывали себе путь сквозь толпу мимо музыкального павильона и стойки с примитивными развлечениями. Ина держала меня за руку и щебетала как влюбленная девочка.

— Как хорошо, что ты захотел пойти со мной. Когда я звонила тебе сегодня днем, у тебя был такой измученный голос. Но эти восторженные рецензии…

— Безусловно, — прервал я ее, — нам обоим полезно развеяться. А если еще и газеты не врут, это может быть по-настоящему интересно.

"Это" представляло собой небольшой домик, к которому мы как раз подошли, наискосок от площадки старинных танцев. Обычно там показывали представления с голыми девочками и другие так называемые "радости соломенных вдовцов" — о этот красочный и все же неудобоваримый язык! — но сейчас домик претерпел решительные изменения. Фасад его украшали солнце, планеты и кометы, нарисованные светящимися красками, а над входом висел гигантский щит с надписью:

"ПУТЕШЕСТВИЕ В КОСМОС".

Первое представление состоялось накануне вечером, и два журналиста, случайно оказавшиеся среди публики, написали хвалебные отзывы, хотя в них кое-где и проскальзывали иронические нотки.

Бесплатная реклама и хвастливая вывеска сделали свое дело — у кассы стояла длинная очередь. Бедняга-зазывала у павильона напротив безуспешно пытался заманить народ на "Водолаза Рикардо и его фантастическое подводное шоу".

Ина сжала мою руку и нежно улыбнулась.

— Купи билеты, дорогой, а я подожду здесь, — сказала она. — Я ведь знаю, как ты неравнодушен ко всему, что касается космических путешествий, так что придется уж мне пожертвовать собой.

Я фыркнул, но даже и не подумал напомнить ей, что инициатива исходила от нее. Ина не меньше моего увлекается… как же это называется?.. ага, научной фантастикой. И опять мне пришло в голову, как замечательно, когда партнер разделяет твои интересы. Особенно, если партнер так красив… Я удовлетворенно вздохнул и украдкой посмотрел на нее. Даже взъерошенная, на сей раз золотистая, копна волос и густой слой косметики не могли скрыть ее красоту. Сам я выгляжу до неприличия банально, зато Ина… Один взгляд ее голубых глаз мог кого угодно…

— Сколько? — резкий голос кассира прервал мои размышления.

— Два, пожалуйста.

Я протянул две десятки и получил взамен две зеленые бумажки. Нам повезло. Представление должно было вот-вот начаться, и, продав еще только два билета, кассир, длинный, худой человек, закрыл окошечко и встал у входа проверять проданные им только что билеты.

Места были ненумерованные, но мы с Иной предпочли сесть в последнем ряду. Я с интересом огляделся. Зал действительно изменился со времени моего последнего посещения пару лет назад. Сцена была на месте, но потолок приобрел куполообразную форму, а два средних ряда убрали. Перестройка наверняка стоила кучу денег, но, судя по очереди у кассы, она должна была окупиться.

— Посмотри-ка, — прошептала мне в ухо Ина, — что бы это могло быть? (Я не говорил вам, какой красивый голос у Ины? Даже ее шепот заставляет сильнее биться мое сердце. Нет, кажется, не говорил. Но это так. Я имею в виду голос.) — Она кивком головы показала на большой аппарат, установленный на месте убранных кресел.