Вячеслав Шалыгин - Чужое наследие

– Это несправедливо!

– Это необходимо. Чтобы не накликать большей беды.

– Вы все предатели! Ушедший прав, вы трусы и предатели! Если вы так хотите, я уйду! Туда, куда в свое время отправился Наблюдатель, искать счастья в чужих мирах. Но не надейтесь, что сможете призвать меня, как призвали Ушедшего, если вам вдруг потребуется моя помощь!

– Это твое право, но мы отпустим тебя не раньше, чем Первополе восстановится… или начнет погружаться в многомерную ловушку. До тех пор ты останешься с нами.

– Вы не удержите меня!

– Удержим. Ты отлучен от Первополя, а значит, слабее любого из нас. Тем более – всех вместе, – Мыслящий коснулся Ушедшего. – Ты тоже не справился, но Первополе справедливо и не перекладывает вину сильнейших на плечи ущербных, можешь уйти прямо сейчас. Как восстановление, так и гибель Первополя может оказаться пагубной для таких несовершенных созданий, как ты. Но если ты спрячешься в другой Галактике, ни то ни другое тебя не коснется.

– Еще чего! – Ушедший свернул энергетическую структуру, перевоплотившись в подобие человека. – Я останусь здесь. Думаю, проблемы Первополя не затронут меня, если я буду оставаться в человеческом облике. Ведь, атакуя Первополе, многомерная ловушка не тронет обычное пространство-время, разве не так?

– Возможно, но тогда тебе придется стать человеком на сто процентов. Стать обычным смертным. Ты готов пойти на такую жертву?

– Не будет никаких жертв! Я все равно останусь совершеннее и сильнее любого человека.

– Без покровительства Первополя это невозможно.

– Раньше я как-то справлялся, – с сарказмом заметил Ушедший-Щукин, одновременно преобразовывая себя в сложное сочетание водных и азотных компонентов. – Ведь в странствиях по окраинам меня не сопровождало никакое Первополе.

– Это заблуждение, Ушедший. Первополе всегда было с тобой. Оно не выдавало своего присутствия, но и не выпускало тебя из виду ни на секунду. Именно поэтому, когда ты потребовался, мы нашли тебя без особого труда. Так что без Первополя и без нас ты никто, Ушедший. Всего лишь уязвимое белковое существо.

– Ты плохо меня знаешь, Мыслящий! – Щукин разъяренно ударил по водородной опоре хранителя, но плотная и уже похожая на руку конечность прошла сквозь опору, не встретив сопротивления.

– Достаточно, чтобы предвидеть твою судьбу, человек. У нее множество вариантов, но все они обрываются в ближайшем будущем. Люди объединятся и уничтожат тебя.

– Этому не бывать! Я буду жить и править человеческими мирами еще очень долго! Я переживу агонию Первополя и увижу вашу гибель!

Ушедший окончательно трансформировал свою структуру, выскользнул из баюкающих объятий Совета и влился в поток пространства-времени. Его человеческое тело материализовалось на палубе «Агата». Он пригладил волосы и взглянул на испуганную Татьяну. Она сидела в кресле пилота и, вцепившись в подлокотники, зачарованно наблюдала за хороводом цветных огней, окруживших хрупкий кораблик. Щукин выключил экран сферического обзора и ободряюще улыбнулся ей.

– Это… были… боги? – подавленно спросила княгиня.

– Уже нет, – Андрей Петрович скривился. – Они больше не правят Галактикой. Они пока еще на что-то надеются, но их надеждам не сбыться. А все потому, что они жалкие неудачники. Единственный бог отныне – это я!

– Но я слышала, что они говорили о тебе как о простом человеке.

– Ерунда, – отмахнулся Щукин. – Забудь об этих гниющих заживо изгоях. Их мира скоро не станет, и правила отныне устанавливают не они.

– А ты… – Татьяна нервно сглотнула. – Ты намерен снова приблизиться к тому ужасному месту… к ловушке?

– Зачем? – Щукин усмехнулся. – Меня больше не волнуют проблемы перворожденных. Пусть Изначальное поле растет и развивается, пусть многомерный капкан по его указке нападет на Первополе и уничтожит его. Или же все случится наоборот – мне больше нет до этого никакого дела! Я останусь среди людей и буду править ими долго и мудро. А ты станешь моей… фавориткой. Разве тебя не вдохновляет такая перспектива?

Он рассмеялся. Татьяне от его смеха стало невыносимо холодно и страшно. Она представила, как по планетам маршируют «золотые» армии, как пылают города и реками льется кровь, как к ногам жестокого «бога» падают отрубленные головы… Так оно и будет. Ведь Щукин только выглядит человеком. На самом деле он был, есть и останется существом из иного, непонятного и страшного мира. Пока он набирал силу, пока его сдерживали хранители и пока ему противостоял Слуга, Щукин был вынужден считаться с мнением Ергелана и прочих союзников, так что опасность была лишь теоретической. Но теперь, став единственным наследником умирающих богов, Щукин превращался в главную угрозу всему живому. Страшно представить, что будет, когда Галактика превратится в мир, соответствующий представлениям этого существа о целесообразности и справедливости.

Татьяна поежилась и вымученно улыбнулась в ответ.

– Тогда, может быть, мы вернемся на Моситу? Пока твоя будущая фаворитка не сошла с ума. Все эти погони и трансформации… Когда ты почти нагнал Слугу и превратил наш корабль в черное облако, я едва не чокнулась от холода, боли и страха…

– Извини, дорогая, – Щукин наклонился и чмокнул Татьяну в макушку. Она едва сдержалась, чтобы не пригнуться. – Я был вынужден пойти на крайние меры. Но ты выжила и осталась в здравом уме, значит, все в порядке. Так?

– Да, – шепнула княгиня. – Я не сержусь на тебя… мой бог…

– Хорошая мысль, – Щукин расплылся в самодовольной улыбке. – По прилете на Моситу прикажу всем обращаться ко мне именно так! Мой бог… отлично звучит!

– Не думаю, что это понравится Ергелану, – вырвалось у Татьяны.

Она прикусила язычок и виновато взглянула на Щукина. Тот не рассердился. Он вообще не услышал ее последней реплики. Он наслаждался своими новыми иллюзиями.

«Они-то тебя и погубят, – подумалось княгине. – Тот старейшина Совета хранителей был прав…»

– Еще как прав, – выслушав рассказ Татьяны, пробурчал Ергелан. – Богом себя возомнил, червяк навозный? Худшее, что может придумать смертный, – назвать себя богом. Даже Тиран не смеет так думать, а уж какой-то там ущербный хранитель заветов Сунджи и подавно.

– Истинная правда, мой господин.

Татьяна поправила подушку, причем так, чтобы незаметно придвинуться к Тирану. Новая поза получилась еще неудобнее предыдущей, но снова подвинуться Татьяна не рискнула. Все должно выглядеть естественно. Потянуться за бокалом – чуть подвинуться. Поправить подушку – подползти еще немного. А там и коснуться одежды Великого Тирана, чарующе ему улыбнуться… На стандартном земном диване сделать это было бы проще, но в Тирании господствовала варварская мода на нездоровый «комфорт», и горы пышных подушек являлись обязательным атрибутом дворцовой жизни. Приходилось терпеть и привыкать. Тиран отлично видел, как гостья ерзает, намекая на «сближение позиций», и терпеть Татьяне приходилось еще и его хитрый, снисходительный взгляд. Но она была готова на все, лишь бы больше не возвращаться в общество Щукина, совершенно свихнувшегося на своей мнимой богоподобности. После возвращения из запредельных миров прошло двое суток, а Татьяна уже выла от страха и тоски. Щукин метался по планетам, пытаясь найти «золотые» пещеры, ничего не находил и от этого жутко сердился и проклинал перворожденных. Но проклятия проклятиями, а тумаки и пинки доставалось тем, кто поближе, чем недосягаемые хранители. Первым пострадал верный Невхор, ему разъяренный потерей «божественных» талантов Щукин проломил череп, швырнув в помощника тяжелое кресло. Следующей могла стать княгиня, но она вовремя сориентировалась в ситуации и сбежала на Моситу, где Ергелан неторопливо выкапывал свою будущую «золотую орду» из-под горячих песков пустыни Каралл. Куда после этого отправился «падший божок», Татьяна не знала, но предполагала, что не слишком далеко. В «высших сферах» делать ему было нечего, а в обычном пространстве за пределами Тирании его никто особо не ждал. Даже союзники по Коалиции.