Фредерик Пол - Восход Черной Звезды. Эра осторожности

Форрестер вызывающе ответил:

— Твоя правда, черт побери, я хочу поговорить с тобой. Я не хочу пить. Сейчас, посмотри, ты… — он запнулся, не зная, как точнее выразиться. — Ладно, вот что я хочу знать, какого черта ты хочешь меня убить?

Марсианин опешил. Он взглянул беспомощно на Эдну, затем на Форрестера.

— Пот! Я не знаю! — сказал он. — На вечеринке ты наступил мне на ногу… И вообще, ты мне не нравишься. Почему ты задаешь такие вопросы?

— Почему? На карту поставлена моя жизнь!

Марсианин прорычал:

— Я думаю, что это была плохая идея. Медовая, я ухожу. Чем больше я на него смотрю, тем больше он мне не нравится.

Но Эдна взяла его за руку.

— Пожалуйста, Хайнзи, возьми. — Она подала ему бокал с пенящимся оранжевым напитком. Бокал напоминал по форме емкость для бренди. — Ты знаешь, что Чарльз только вышел из холодного сна. Мне кажется, он слишком медленно учится.

— Это его дело. А вот убить его — мое дело!

Но хотя марсианин и рассердился, выпил он с удовольствием. Девушка явно имела на него влияние.

— Да, но Хайнзи, дорогой, какое удовольствие в том, что ему ничего не известно?

— Триммер! — проворчал Хайнзлихен. — Именно в этом. Я не сомневаюсь, что многие важные вещи теряются из-за того, что убийство приходится совершать по определенным правилам.

— Хорошо, Хайнз, может, ты и прав, но есть еще такая вещь, как честная игра. Я думаю, что Чарльзу неизвестны все его права.

Марсианин покачал головой.

— Это тоже не мое дело. Пусть пользуется джоймейкером и тогда узнает все, что ему нужно.

Хотя Эдна подмигнула Форрестеру, тот не почувствовал уверенности. Но зато она полностью успокоилась.

Эдна откинулась на спинку дивана и, прилаживаясь к бокалу, подсказала:

— Будет красивее, если ты сам все объяснишь Чарльзу. Расскажи ему о том, что ты собираешься делать, ладно?

— Ладно, думаю, что все будет в порядке. — Марсианин опрокинул бокал и, немного подумав, сказал: — Все просто. Я хочу все сделать хорошо: буду бить его ногами, пока не сломаю грудную клетку, пока ребра не проткнут сердце. Будет много боли, но мозг останется нетронутым, разумеется. Придется ему больше заплатить, но зато какое я получу удовольствие! Это всегда недешево. — Затем лицо его прояснилось. Ведь борода сильно скрывает мимику. — Кстати, — добавил он. — Возможно, я не буду ничего оплачивать. Я разговаривал с адвокатом, и он сказал, что Форрестер кой-чего не предпринял, и я могу оспорить счет. Но это не имеет значения. Чёрт побери, деньги есть деньги.

Форрестер задумчиво кивнул и присел.

— Я, наверное, все-таки еще выпью, Эдна, — сказал он.

Вдруг неожиданно он осознал тот факт, что сейчас абсолютно спокоен.

Причиной этому послужило то, что во время речи марсианина, он тоже решил пошутить. Хотя Хайнз вовсе не намерен был смеяться. Действительно, когда он рассказывал о том, как будет убивать Форрестера, то выглядел искренним. Но в жизни нельзя оценивать всех последствий собственных решений. Иногда приходится думать, что фишки пластиковые не стоят ничего, чтобы не поддаться панике в игре.

Именно факт, что все ставки были чрезвычайно важны для Форрестера, заставлял его притворяться весьма серым и безобидным.

Он взял у Эдны бокал и рассудительно произнес:

— Хорошо, расставим все по местам. Надеюсь, я вас правильно понял? Ты советовался с адвокатом, прежде чем попытался меня убить?

— Нет! Когда ты уже очнешься? Я всего лишь зарегистрировал документы.

— Но ты сказал…

— Ты слушаешь меня или нет? Я подготовил документы на убийство обычным порядком: боны, оплачивающие реанимацию, гарантии целостности мозга и прочее. Адвокат появился вчера и подсказал мне мысль, как я могу сохранить деньги, вложенные в боны и гарантии.

— Извини, я не понял.

Форрестер дружелюбно улыбнулся, при этом усиленно размышляя. Он уже знал, как должен действовать. Ему пришло в голову, что смерть для этих людей не реальное состояние, а что-то вроде трагедийной пьесы в театре. Он сказал:

— Как я понял, если только понял правильно, то по закону ты гарантируешь оплату замораживания после убийства.

— Нет! Только своему!

— Боюсь, что мне нечего сказать. Закон разрешает меня убить и поделать с этим я ничего не могу.

— Совершенно правильно.

Форрестер задумчиво сказал:

— Но ведь это не совсем честно по отношению ко мне.

— Честно? Разумеется, честно! В этом и состоит смысл гарантий.

— Да, разумеется. При нормальных обстоятельствах. Но если реанимация под вопросом…

Марсианин опешил.

— Ты что, сумасшедший?

— Нет, к сожалению, — продолжил Форрестер. — Ты сказал, что не хочешь оплачивать счета. Ты знаешь, что делаешь. Ну а если твой план удастся?

— О, парень! Тогда вместо меня ты все оплатишь сам.

Форрестер доверительно сообщил:

— К сожалению не могу. У меня нет денег на это. Спроси Эдну.

Марсианин посмотрел на Эдну полным праведного гнева взглядом, но она ответила:

— К сожалению Хайнзи, это факт. Чарльз говорит правду. К сожалению. Я не проверяла его банковский счет, но думаю, что денег там мало.

— К дьяволу его счет! Какого пота это должно меня беспокоить? Я хочу его убить!

— Видишь ли, Джура, если ты меня убьешь…

— Заткнись, ты!

— Но при таком стечении обстоятельств…

— Собачий пот! — Лицо марсианина превратилось в злобную маску. Он был сконфужен и чувствовал себя слегка помешавшимся, — Что с тобой, Форрестер? Почему ты не хочешь работать?

— Я буду. Как только смогу.

— Пот! Трус, ты хочешь увильнуть!

— Я все еще не разобрался в своем финансовом положении. Я не думал, что так получится. Извини, Джура, но…

— Заткнись! — рявкнул марсианин. — Я и так потратил много времени на этот разговор. Я спешу на репетицию, где должен солировать в импровизациях Шумана. Отвечай на вопрос. Ты собираешься увильнуть?

— Хорошо, — сказал Форрестер, покачивая бокалом и косясь в сторону Эдны. — Да.

— Вонючка! Потливая вонючая собака!

— Я понимаю ваши чувства. И сочувствую.

— Черт бы побрал твои чувства! Хорошо. Я ничего не обещаю до встречи с адвокатом. Ну а ты в это время должен найти себе работу, понял?

Форрестер проводил марсианина взглядом. Несмотря на все неудобства в такой ситуации, вопреки всякой логике, он чувствовал себя великолепно.

Он задумчиво постоял возле двери, анализируя свои ощущения. Для человека, который стал бедняком и заимел врага-убийцу, Форрестер чувствовал себя достаточно хорошо. Возможно, это иллюзия, подумал он с фатальной решимостью.