Виктор Цокота - Звезды бессмертия (Книга 1)

Секунда, вторая, третья... Движение ее прекратилось. Перед ними зиял темный квадрат входа. Всего одно мгновение выделялось на белоснежном фоне ниши его неведомая, пугающая чернота, которая неожиданно сама собой вдруг вспыхнула ярким светом. В огромном зале заискрились, засияли мириады огней.

Фредерико и Роберто вместе шагнули в широкий проем. Ровными рядами вдоль и поперек зала, в центре и под стенами стояли высокие шкафы, три четверти верхней части каждого из которых были сделаны из прозрачного пластика, по чистоте и блеску напоминающего лучшее зеркальное стекло. Широкие проходы позволяли свободно подойти к каждому шкафу, внутри которых на таких же прозрачных полках ослепительно сверкали груды драгоценных камней и изделий из них, жемчуг, кораллы, перламутр, янтарь, всевозможные фигурки и украшения из благородных металлов, невиданной величины кристаллы, разнообразные предметы из цветных непрозрачных камней очень красивой окраски - нефрита, орлеца, малахита, азурита, яшмы, флюорита, агата, а также из янтаря во всей его гамме - от светло-желтого, почти прозрачного, до темно-красного и почти черного.

В нижней, непрозрачной, части объемистых шкафов, что стояли у стен слева от входа, на полках лежали тяжелые самородки платины, золота и серебра, вкрапленные в сопутствующие породы. Тут же тускло поблескивали слитки, различной толщины пластинки, проволочки и катушки тончайших нитей из этих же металлов. А дальше...

Дальше вдоль стены стояли десятка два шкафов с раскрытыми нижними и верхними дверцами, полки которых были почти полностью опустошены. Оставшаяся небольшая часть украшений и изделий из платины, золота, серебра и драгоценных камней валялась на полках в хаотическом беспорядке, словно кто-то очень спешил, вытаскивая из шкафов более ценное и отбрасывая в сторону "мелочи".

Фредерико протянул руку к маленьким фигуркам из золота. Миллионы лет пролежали они на этих полках, чтобы донести до людей тайну изумительного мастерства далеких землян...

Вот надменное, недоступное божество в высокой шапке, в пышных одеждах, восседающее на величественном троне. Рядом - скорпион, поднявший хвост, чтобы ужалить. Напряг свои тонкие ножки, готовясь к прыжку, кузнечик. Плетет почти невидимую паутинку юркий паучок. Страшная кошка с грозными клыкамисаблями застыла в напряженной стойке. Поднял хоботом высоко над головой огромное бревно могучий слон. А вот и милая сердцу лама с детенышем. Совсем как их маленькая Косо...

И вдруг Фредерико невольно отдергивает руку. С горящими гневом глазами и с разверзшейся зубастой пастью на него вот-вот бросится страшная акула.

А рядом-попугаи, юркая ящерица с глазами-изумрудами, забавные обезьянки - то на четвереньках, то выпрямленные - стоят на двух ногах с дубинками в передних лапах, похожих на человеческие руки... Тут же крокодил с головой, напоминающей птичью, несколько крупных крабов в натуральную величину...

Трудно поверить, что сделано все это миллионы лет назад - так тонки, так изящны их рисунки и линии, так совершенны формы, так живо и непосредственно передают они знакомое, существующее рядом на Земле, и незнакомое, никогда доселе невиданное.

Фредерико бережно взял в руки небольшую, с ладонь, коробочку, усыпанную переливающимися, сверкающими камнями.

Кому и для чего служила она? Чей радовала взгляд?

А кто смотрел, любуясь, на этот вот неповторимо прекрасный букетик цветов в удивительно прозрачном хрустальном стаканчике, где все - и стебельки, и лепестки, и сами цветы, и даже роса на них - сделаны из редчайшей красоты и чистоты алмазов, изумрудов, рубинов и других драгоценных камней?

А это, конечно, серьги... Не случайно же парой близнецов лежат они на темном бархате кожаного футлярчика - большие, но очень легкие, почти невесомые, сплетенные из тонкого кружева золотых нитей. А на многочисленных крошечных пластинках-подвесках вырезаны какие-то черточки.

- Взгляни, Роберто, что там нарисовано? Не могу различить. У тебя-то глаза поострее.

Роберто положил на ладонь хрупкие украшения и, почти не дыша, долго всматривался в причудливые узоры, по-детски беззвучно шевеля губами.

- Что ты там видишь? - поторопил его дед вопросом.- Или нельзя разобрать?

- Да что ты, дедушка, очень даже понятно. Тут целая картинная галерея. На каждой пластиночке зверь, птица или цветок. Одни очень хорошо знакомы, а некоторых я даже на картинках никогда не видел...

- Ну, что же, под каждой крышей - свои мыши,- усмехнулся дед чему-то своему.- Клади сережки в шкаф да пойдем и на другую красоту поглядим,кивнул он на широкий проход между шкафами, пересекающий центральную часть зала.Время-то не ждет.

Роберто положил сережки на место в футляр и как-то растерянно посмотрел на деда.

- Скажи, кто посмел здесь вот так напакостить? У кого поднялась рука на такую красоту?

- Это, сынок, мы можем- узнать очень просто. Специальная аппаратура фиксирует всех посетителей подземного музея. Вот, смотри!

Фредерико закрыл верхнюю прозрачную дверцу одного из опустошенных шкафов, уверенно потянулся к зеленой кнопке в правом нижнем углу. И сейчас же прозрачная дверца вспыхнула внутри голубым светом. Что-то едва слышно потрескивало в воздухе, а потом из проема, ведущего в тоннель, послышались тяжелые шаги и невнятные голоса.

Вздрогнув от неожиданности, Роберто вопросительно посмотрел на деда. Тот ласково похлопал его рукой по плечу.

- Не удивляйся, сынок. Это объемный стерео-эмоциональный звуко-видовой голографический фильм. Почти такой же ты смотрел в малой сфере машины. Только в этом отсутствует фактор личного участия зрителя в происходящем. И не функционируют биотоки. Его нужно просто смотреть и слушать.

Шаги, между тем, приближались, голоса становились громче, отчетливее. Было слышно, как возле проема остановились двое.

- Я согласен с тобой, надо бороться за справедливость,- донеслась до них спокойная, мелодичная речь Виона.

Они услышали его и в радостном волнении даже не заметили, что Главный Конструктор говорит на древнем языке инков, ставшем теперь родным и общим для аймара, кечуа и многих других индейских племен Южноамериканского континента.

- Но борьба эта должна вестись в рамках высшего Разума, полностью исключающего насилие. Надо добиваться взаимопонимания методами убеждения, а ты хочешь уничтожить пришельцев. Всех до одного... Так могут поступать только звери. Или дикари. Разум же дан человеку, чтобы защитить его от зверя, от внешних врагов, чтобы подчинять, покорять природу, овладеть ее законами, поставить ее себе на службу...

Какое-то время Вион молчал, давая своему собеседнику возможность вникнуть в суть его слов, постичь их смысл. Потом он заговорил снова с еще большей убедительностью и проникновением.