Хюберт Лампо - Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений

— Все вы слепые мыши, возитесь тут за закрытыми дверьми, а разгадка-то там, в его картинах! Извольте признаться, уважаемые, кто из вас побывал на его выставке?

Мы со стыдом признались, что никто.

— Вот видите, — заключил Хмеларж. — Мчитесь туда сию же минуту!

Ну, мы и помчались. Я там попросту потерял дар речи. Глаз не мог оторвать! Была там картина, которая называлась «Радость». Двое влюблённых глядят друг другу в глаза. Казалось бы, самая обычная композиция. Но когда я стоял перед ней, меня вдруг пронзила какая-то странная тихая радость, словно бы в мире не было никаких забот, никаких печалей, я чувствовал, что испытываю какое-то уже знакомое, уже пережитое ощущение. И тут я вспомнил концерт Морельи в сопровождении оркестра Переса с этими проклятыми ультразвуками. Картина на меня действовала точно так же. Или взять большое полотно «Горе»! Опять-таки всё предельно просто: юноша, склонившийся над письмом. Во всём его облике, в положении рук, в согнутой спине было столько отчаяния, что у зрителя слёзы навёртывались на глаза. Словно бы я видел на картине Морелью в пору, когда он писал те злосчастные письма к Юлии Эстебан. Бедняга, подумал я, так ты её не забыл!

И тут вдруг я услышал шум спора. И оглянулся, удивлённый тем, что кто-то может ссориться на выставке; и увидел перед одной из картин группу посетителей, в числе которых были и мои коллеги, яростно жестикулировавших с горящими злобой глазами. С намерением прекратить ссору я подошёл к картине и, представьте себе, едва сам не кинулся в драку! Картина называлась «Гнев», на ней была изображена ссора.

Словом, просмотрев выставку, мы сошлись на мнении, что картины Морельи оказывают чрезвычайно сильное воздействие на человеческую психику. Доктор Хмеларж предложил подвергнуть картины экспертизе и, как оказалось позже, не без оснований.

А тут стало известно, что в наш город приезжают композитор Перес и Юлия. Поговаривали даже, будто после многолетней ссоры супруги хотят помириться с Морельей.

— Я сам присутствовал при встрече бывших друзей. Морелья и Перес тепло обнялись, казалось, забыв все старые счёты. Встреча с сеньорой Юлией была более сдержанной. Ну, это и естественно — она дама! В тот же вечер Морелья отправился к Пересам в отель с визитом. Ничто не предвещало беды.

Но какое потрясение ожидало нас на следующее утро! Часов около девяти стало известно, что Морелья и супруги Перес найдены мёртвыми в номере отеля!

Ну, тут в действие вступила полиция. Как обычно бывает в подобных случаях, трупы отправили на экспертизу. Было однозначно установлено, что все трое скончались от мгновенного паралича сердца. Не было обнаружено никаких признаков насилия, никаких следов яда.

Морелья был найден мёртвым с палитрой в руке перед мольбертом с почти законченным портретом Юлии, а супруги Перес — там, где, очевидно, стояли, глядя на последние движения его кисти. Я попал на место происшествия, когда полиция пыталась реконструировать обстоятельства печального события, и тут впервые увидел этот портрет. На нём была изображена Юлия Перес во всей своей гордой красе. Мы с моим ассистентом Марке и все участники реконструкции так и окаменели перед портретом, ощутив всю силу любви художника и всю безмерность его отчаяния. Гениальное творение! Мы от него глаз не могли оторвать! Картина затягивала как омут. Её краски излучали нестерпимый свет. Мне казалось, что я вот-вот ослепну, но отойти я не мог, не мог! На меня наступала какая-то болезненная тоска, я чувствовал, как участился пульс, как прилила к голове кровь, но не в силах был отвести глаза от глаз этой женщины на портрете! Я буквально оцепенел, когда…

…когда в номер ворвался доктор Хмеларж.

— Прекратите на неё смотреть! Это настоящая Медуза! — приказал он и вместе с мольбертом опрокинул картину на пол.

В первый момент мы ничего не поняли, но вскоре оправились.

— Так сколько времени вы смотрели на эту картину, мои дорогие? — Иронический тон не изменил коллеге Хмеларжу.

— Как сколько? Минут десять, наверное, как вы думаете? — обернулся я к остальным.

— Ну, так вам ещё повезло, — с облегчением сказал доктор Хмеларж. — Я думаю, вы избежали огромной опасности.

— Опасности? Какая может быть опасность?

— Обнаружилось, — заявил Хмеларж не без гордости, — что Морелья работал, если можно так сказать, ультракрасками! Я попросил подвергнуть анализу несколько его картин. Представьте себе, кроме обычных красок он пользовался и невидимыми для нас особыми красками, которые готовил из каких-то там лиан или чего-то подобного, найденных на Марсе, на Венере или где-то там ещё. Его чемоданы полны банок… Это всё его глаза…

Ну, вот вам и всё объяснение! Как существуют неслышимые для нас звуки, так существуют и невидимые для нас краски. И точно так же, как могут подействовать на человека некоторые неслышимые звуки, так могут подействовать и некоторые невидимые краски.

Мы оставили за портретом название «Голова Медузы», данное ему доктором Хмеларжем. Помните греческий миф о Медузе Горгоне, на которую достаточно было взглянуть, чтобы окаменеть? Оказалось, что среди применённых Морельей красок была и такая, которую человек не может видеть более пятнадцати минут — она оказывает необратимое воздействие на зрительный нерв, на нервную систему, на деятельность мозга. Сейчас картина хранится в подвалах Народной галереи — обёрнутая, запечатанная, как говорится, за семью замками.

Я знаю, о чём вы хотите спросить. Хотел ли Морелья убить себя и Пересов или же он сам не знал о смертельном действии своей краски? Было ли тут намеренное убийство или только несчастный случай? Этого теперь уже никто никогда не узнает.

Старший врач встал и подошёл к окну. Приподняв занавес, он несколько минут наблюдал за пациентом, который, только что обретя зрение, впервые вышел в парк.

— Теперь мы тщательно следим, чтобы ничего подобного не повторилось, — заключил он.

Источники

Hubert Lamро, De geboorte van de God. В авт. сб. Dochters van Lemurie, Meubnhoff, Amsterdam, 1964.

Емил Христов, Стачка. Наука и техника sa младежта, № 9, 1964. John Вгиспсг, No future in it. В авт. сб. No future in it, London, 1962.

Gerald Kersh, The unsafe deposit box. В сб. The best of Sci-Fi N 4, 1963.

Niels E. Nielsen, At lege skjul om natten. В авт. сб. Noget rigtig tosset, Kebenhaon, 1964, M. Gareia-Vin6, Amor fuera del tiempo. В авт. сб. El pacto del Sinai, Madrid, 1968.

Lino Aldani, Carnavale cosmico. Lecodi Bergamo, февраль 1963.

Emio Donaggio, Rispettare i microbi. Interplanet, N 2, 1963.

Primo Levi, Pieno impiego. В сб. Storie naturali, Einoudi, 1966.

Ermanno Libenzi, Irotauuri. В сб. II pianeta del matti, Garzanti, 1971.

Gianni Rodari, Carlino, Carlo, Carlino. Paese sera, N 1, 1973, Belcampo, Een kenze uit de verhalen. В сб. Bevroren vuurwerk, Amsterdam, 1967.