Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 10

— Пройдите через кухню в соседнюю комнату, — слабым голосом произнес он. — Там… там находится чулан с инструментами.

— Хорошо.

Я поставил шлем на стол и направился к двери.

— Джон, вы осуждаете меня? — почти умоляюще сказал мне вслед сенатор.

Не оборачиваясь, я ответил:

— Зачем же. Вы хороший политик, сенатор, и этим все сказано. Кроме того, вы мой клиент.

Я сидел в кресле лицом к двери. Тишина царила в охотничьем домике, лишь изредка нарушаемая треском дров в жарко пылающем камине. Там, за окном, крупные белые хлопья падали в тихой, безветренной ночи.

Со времени моего приезда прошло уже несколько часов. Наш разговор с сенатором оказался пустым сотрясением воздуха. Брокден почему-то заговорил о сверхъестественном, а затем перешел к теме загробной жизни. Видимо, на свою охрану он не очень-то полагался. На меня этот разговор только навевал тоску, хотя кое с чем подобным мне приходилось встречаться в своей богатой событиями жизни.

Наконец Брокден с раздражением встал с кресла, пожелал мне спокойной ночи и поднялся по лестнице на второй этаж, где находилась его спальня. Я услышал, как он долго гремел замками и засовами. Похоже, его очень раздосадовало, что я так и не смог ничего странного обнаружить в шлеме.

Я остался один в гостиной. Рядом с креслом стоял ящик с инструментами, а на столе находился шлем, переговорное устройство и лазерный пистолет. К черной перчатке на моей левой руке была приклеена пластиковая взрывчатка.

Палач придет. Я не сомневался в этом.

Возможно, Берт, Ларри, Том и Клейн остановят его. Или скорее не остановят. Затем настанет моя очередь.

Кое-что смущало меня во всем этом деле. Рассказ Брокдена многое прояснил, но не все. Палач, шлем… Зачем ему понадобился шлем, если «малыш» просто хотел расквитаться со своими «приемными родителями»? А если он хотел поговорить, хотя бы с той же Лейлой, почему он так поспешно убил ее?..

Вопросы возникали один за другим, но я слишком устал, чтобы предаваться сейчас отвлеченным рассуждениям. Мне следовало полностью сосредоточиться на текущей ситуации и быть ежеминутно настороже. Я боялся даже принять что-либо из тонизирующих стимуляторов или выпить стаканчик виски, или просто закурить. Это могло замедлить мою реакцию, а она была сейчас главным оружием. Потому я только сидел и смотрел, как снежинки медленно кружатся за окном.

Когда я услышал пощелкивание со стороны стола, то немедленно предупредил Берта и Ларри. Быстро вскочив на ноги, надел шлем, который к этому моменту уже стал испускать мигающий свет.

Но было поздно. Палач находился уже рядом. Нет, он был здесь.

Снаружи послышались выстрелы. По моей спине пробежал холодок страха. Смерть постучалась ко мне в дверь.

Дэвид говорил, что шлем мог обнаружить Палача на расстоянии около четверти мили. Но выстрелы звучали рядом с домом! Это означало, что Палач двигался необычайно быстро. И это еще означало, что «малыш» действительно мог воспринимать биоволны мозга человека на очень большом расстоянии. Он знал, что Брокден находится сейчас в доме, и, словно танк, двигался к последней цели. Возможно, он также знает теперь, что я встречу его, надев шлем.

У меня вновь возникло странное чувство, что я смотрю на мир, словно бы через оружейный прицел. Разница с прежними моими ощущениями состояла только в том, что на этот раз я видел глазами Палача то, что происходит на лужайке перед домом. Я увидел Берта, стоявшего перед дверью с поднятой винтовкой, и Ларри у левого угла дома, достававшего из кармана гранату. Оба охранника двигались необычайно медленно.

Ларри еще возился с чекой, когда Берт выстрелил. Пуля ударила о мой грудной панцирь (вернее, панцирь Палача) и срикошетировала куда-то в сторону. Сильный удар на мгновение остановил меня. Через долю секунды последовал второй выстрел, но я уже был рядом с Бертом. Вырвав ружье из рук охранника, я с размаху ударил прикладом по двери. Она разлетелась в щепки. Еще через мгновение я стоял перед человеком со шлемом на голове и лазерным пистолетом в руке.

Я ощутил странное раздвоение своего восприятия. Одновременно я видел гладкое, вороненое тело человека-машины и самого себя: левая рука вытянута вперед, в правой — лазерный пистолет. Собрав всю свою волю, я пытался установить контроль над Палачом.

Палач резко замедлил движение, словно его ноги увязли в клею. Только инерция немалой массы заставляла его приближаться ко мне, но я уже перехватил инициативу и был готов первым нанести удар.

В этот момент за окном раздался громоподобный взрыв, и почти сразу же на стену здания обрушился град осколков и мелких камешков. Конечно, это упала граната Ларри!

Я на мгновение потерял самообладание, и этого оказалось достаточно Палачу, чтобы оказаться в двух шагах от меня. Нацелившись ему в грудь (именно там располагался его нейристорный мозг), я нажал на спусковой крючок лазерного пистолета, но опоздал — молниеносным ударом машина отвела мою руку в сторону. Затем Палач вырвал пистолет и швырнул его в окно, за ним последовал шлем. И тут же Палач пошатнулся, словно споткнувшись, — это Берт выстрелил ему в спину.

Палач развернулся и метнулся к Берту, прежде чем я успел пустить в ход пластиковую перчатку. Точным ударом в голову он заставил охранника полететь кувырком в угол комнаты. На долю секунды Палач замер в дверном проеме — Ларри воспользовался этим, выстрелив из огнемета. Машина скрылась в облаке пламени. Чуть позже я услышал треск металла и вопль Ларри. Когда пламя опало, я увидел, что бедняга лежит лицом в снегу.

И тогда Палач вновь повернулся ко мне.

На этот раз он не пытался напасть. Он поднял шлем из сугроба и пошел ко мне, но не очень быстро. Снежинки падали на его гладкое стальное тело и не таяли.

Я стал пятиться, пока не оказался в центре комнаты. Палач вошел через опаленный огнем косяк и небрежно положил шлем на кресло.

Без борьбы сдаваться я не собирался. У меня четвертый дан по дзюдо, хотя я сильно подозревал, что сейчас это мне не очень поможет.

Я вытянул вперед руки с плотно сжатыми ладонями, нацелив их на овальный фотоприемник в голове робота. Еще более внимательно я следил за положением его ног. Увы, несмотря на общий антроподобный облик, Палач не имел мускулов, которые можно было парализовать точным ударом, и ноги его были расставлены шире, чем обычно бывает у людей. Трудно было судить о его устойчивости. К тому же он был очень массивен.

Когда он приблизился, я сделал резкий выпад правой рукой, нацелившись в его фотоприемник. Палач молниеносно отразил удар и продолжал медленно наступать. Пританцовывая, я стал двигаться вокруг него, стараясь сохранить дистанцию в несколько футов. Одновременно я следил за тем, как он разворачивается на месте — это могло много сказать о положении его центра тяжести.