Александр Бушков - Нелетная погода (сборник)

– Мистер Грэм, разрешите представиться, – сказал он. – Полковник Бленгенторн из разведки вашего европейского союзника. Я хотел бы побеседовать с вами о гванеронских делах. Вам, разумеется, известно, что Гванерония – наш бывший протекторат, и, таким образом, мы имеем в этом регионе крупномасштабные интересы.

– Чем могу быть полезен?

– Мы хотели бы принять более расширенное участие в благородном деле помощи Фронту демократического освобождения. Нами уже направлена в Гванеронию группа офицеров связи, и я прибыл к вам для координации действий. Кроме того, мы хотели бы принять участие в разработке гванеронских полезных ископаемых, в частности нефти. В моем портфеле имеется проект создания акционерной компании с участием вашей «Баксос» и нашей «Перл».

– Обратитесь к генералу Райли.

– О, разумеется, – сказал полковник Бленгенторн. – Но так как непосредственно руководите операцией именно вы, нам хотелось бы предварительно заручиться вашей поддержкой. В связи с этим прошу принять скромный знак внимания.

Он положил передо мной массивный золотой портсигар с выгравированным гербом нашего европейского союзника и деликатно отвернулся, пока я прятал его в карман.

– Кроме того, – сказал полковник, – мы могли бы поделиться с вами несомненно ценной для вас информацией. Известно ли вам, что так называемый профессор Мтагари – агент-двойник, работающий и против вас?

– Нет, – искренне сказал я. – Это что-то новое. Профессор Мтагари работает на полковника Муки-ели.

– И на разведку Букиры одновременно. Не исключено, что и на русских тоже. Наши люди установили, что «профессор Мтагари» в действительности – полковник Четудума, известный также как Шибоботе и доктор Ниурума, резидент гванеронской разведки в вашем городе. Эти сведения нам передала контрразведка вашего ближневосточного союзника. Вполне вероятно, что вы просто не успели еще получить эти материалы, – они, несомненно, были посланы и вам.

– Как стало известно, что Мтагари – резидент? – спросил я. – Вы абсолютно уверены?

– Оказалось, что ниточка тянется от людей Арафата. Год назад некая Джейн Митчел, находясь в Ливане, была завербована палестинцами. Окончательно это подтвердилось здесь, когда она встречалась с профессором Мтагари. Наши люди и опергруппа разведки вашего ближневосточного союзника взяли ее под жесткое наблюдение.

– Что за чушь? – сказал я. – Джейн Митчел.

– Ваша близкая подруга. Не хочу вас огорчать, подполковник, но несомненно имела место тщательно подготовленная операция, направленная против вас. Вы же опытный разведчик, прекрасно знаете, на что способны палестинцы и гванеронская разведка… Смотрите – Мтагари!

Из-за поворота показался бедняга профессор, он шел в нашу сторону, листал на ходу какой-то журнал, и я знал, что сейчас произойдет: из-за угла вывернется черный лимузин, в котором, вероятнее всего, будет сидеть Доран с Крэгом, и едва слышно хлопнет выстрел.

Из-за угла вывернулся черный лимузин, но вместо свистящего хлопка бесшумного пистолета затрещала автоматная очередь… Я увидел поодаль на тротуаре парня в кожаной куртке, с прижатым к животу коротким автоматом; протрещала вторая очередь, черный лимузин вильнул и врезался в витрину магазина, раздался истерический женский визг, и возле профессора резко затормозил голубой «корвет». Двое молодчиков заломили профессору руки и швырнули его в машину, следом прыгнул парень с автоматом, и «корвет» унесся, отчаянно визжа тормозами на поворотах.

– Чистая работа, – сказал полковник. – Резидент Гванеронии в руках разведки вашего ближневосточного союзника. Насколько мне известно, они хотят сегодня убрать и Джейн Митчел… Мистер Грэм!

Я был уже за рулем. Визжали тормоза, на поворотах машину заносило, сзади взревела полицейская сирена, и в голову мне лезли самые разные воспоминания – что Джейн в прошлом году действительно летала в Бейрут, я читал ее репортажи, что с профессором Мтагари, крупным химиком, что-то там эпохальное синтезировавшим, она встречалась несколько раз, что это она, несомненно, была «неустановленным лицом женского пола» из рапорта Бэйба, что Бэйб появился в нашем городе всего две недели назад, Джейн улетала куда-то, у меня не было случая их познакомить, и он не знал ее в лицо, что разведка нашего ближневосточного союзника не церемонится, когда речь заходит обо всем связанном с палестинцами… Но вряд ли даже они рискнут среди бела дня врываться в редакцию, засада наверняка устроена у нее дома. Я достал пистолет из отделения для перчаток и сунул его в карман пиджака.

На третий этаж я влетел за три секунды. Дверь квартиры Джейн была распахнута настежь, пол устилали листы бумаги и разбросанные вещи, все было перевернуто вверх дном. Я схватил телефон и набрал номер.

– Моран слушает.

– Эл, это Грэм! – крикнул я. – Немедленно все резервные опергруппы к зданию «Глоб»! Да, моим именем. Оцепить редакцию, ищите парней из тех двух групп! Передай Дику и Логану – пусть поднимутся в здание и охраняют Джейн!

– Откуда ты знаешь? – закричал он в ответ, едва я остановился перевести дух.

– Что? – я похолодел.

– Какой там, к черту, Логан? Их обоих только что застрелили, изрешетили всю машину! У «Глеба» полно полиции. Что происходит, Патрик? Райли объявил боевую тревогу – кто-то застрелил Дорана с Крэгом, у нас перехватили профессора! Патрик, тебе немедленно нужно в управление, приказ Райли!

Я ударил по рычажку и набрал другой номер.

– Джейн Митчел слушает.

– Где ты? – крикнул я.

– Что за вопрос? У себя, разумеется.

– Кто у тебя там?

– Никого.

– Закрой дверь, запрись на ключ. Никому не открывай, только мне, слышишь?

– Патрик, ты в своем уме?

– Запри дверь! – закричал я. – Где ты сейчас стоишь?

– У окна. Там на стоянке что-то случилось, полно полиции.

«Недостроенное здание какой-то конторы против редакции», – вспомнил я и закричал:

– Немедленно отойди от окна!

– Послушай, Патрик…

Я услышал звон разбитого стекла, резкий свистящий хлопок, короткий вскрик и стук упавшей трубки, я кричал, никто мне не отвечал, и я знал, что никто не ответит. Мне не нужно было объяснять, на что способны дальнобойные винтовки с глушителями и оптическими прицелами.

«Уберите его», – равнодушно сказал Райли, и кого-то пристрелили за городом. Сколько раз я сам небрежно бросал: «Убрать его!», и мне отвечали: «Есть, сэр!»? Причем исполнителю приказа не было нужды и даже категорически запрещалось думать, в чем провинился объект, из каких соображений его следует убрать и кто он вообще такой – решало всегда начальство.

Я придумал Гванеронию настолько хорошо, что наш европейский союзник поверил и бросился хлопотать о своей доле нефти, а наш ближневосточный союзник, идя по моим стопам, выдумал гванеронского резидента и палестинского агента, и опять-таки в том, что произошло, не было ничего необычного – они стреляли и подкладывали бомбы и в Париже, и в Осло, и в Бейруте, и где-то там еще.