Василий Головачев - Сборник "Этические уравнения"

Между тем события продолжали развиваться своим чередом.

Ратники рассредоточились. Двое принялись «чистить» первый горизонт базы, двое спустились на второй, Расен же направился сразу на третий, превратившись в текучую призрачную струю движени я.

Арсений Васильевич переключился на связь с Мариной.

Дочь откликнулась моментально, родная душа, хотя и не сразу поняла, что происходит:

– Папа?!

Она сидела, обхватив плечи руками, на кровати в тесной комнатке, не имеющей ничего лишнего, только кровать, крохотный туалет и полка с книгами. Услышав мысленный голос отца, вскочила, озираясь, и лишь после второго ментального вызова сообразила, что отец находится вовсе не рядом или за дверью, а в другом месте.

– Папа, где ты?!

«Я скоро приду за тобой, милая, – произнес Арсений Васильевич мысленно. – Не суетись и вслух ничего не говори».

– Я поняла. – Дочь перешла на «молчаливую речь». – «Где ты пропадал так долго?»

«Потом объясню, жди».

«Где Максим?»

«Недалеко от тебя».

«Он тоже здесь?!»

«Успокойся, веди себя тихо, за тобой наблюдают».

Арсений Васильевич послал дочери мысленный поцелуй, переключился на мыслесферу Разина.

Майор в отличие от Марины лежал на кровати и читал книгу. Почуяв мысленное присутствие Гольцова, поднял голову:

– Арсений Васильевич?

Судя по спокойному голосу, он ничуть не удивился «виртуальному появлению» отца Марины.

«Да, это я. Теперь моя очередь спасать вас. Будьте готовы, наши люди будут у вас через пару минут».

Максим отреагировал на это странным образом, двойственно, и Арсений Васильевич заподозрил неладное.

– Отлично, я готов, – сказал майор вслух.

«Отлично, все идет по плану», – проговорил кто-то внутри его.

«Мы пропали…» – еле слышно, с тоскливой обреченностью, добавил тонюсенький мысленный голосок-всхлип.

Арсений Васильевич замер, анализируя свои ощущения, и вдруг почувствовал морозный ветерок, протекший по спине к затылку. Показалось, где-то в недрах базы внезапно возникла заполненная мраком полость, лопнула, и мрак потек во все стороны враждебными всему живому ручьями.

«Расен! – опомнился Арсений Васильевич. – Это ловушка! Засада! Не знаю, почему я ее не почуял…»

«Вижу, – отозвался есаул. – Поздно отступать. Попробую вывести твоих наверх, помоги, если сможешь».

«Максим… э-э, майор, похоже, кодирован…»

«Ты хочешь оставить его здесь?»

«Н-нет».

«Тогда разговорам конец!»

Мыслесвязь прервалась.

Арсений Васильевич глубоко вздохнул, чувствуя эйфорическое возбуждение, проговорил мысленно: ни пуха ни пера, экзор! Сам же ответил себе: к черту! Напрягаться, лезть из кожи вон, драться по-прежнему не хотелось, но на кону стояли судьбы доверившихся ему людей, жизнь Марины, душа ее друга, и обмануть их он не мог, не имел права.

У вас был план, господин Диспетчер? Вы специально перевели моих близких в это место, чтобы устроить засаду? Что ж, план был хорош, мы клюнули, тем приятнее будет расстроить его.

Он сосредоточился на своих резервах, несколько секунд настраивался на режим боевого транса, охватывая подключавшимися к процессу надчувственным и системами все новые и новые горизонты видения и подгоняя под предстоящее действие двигательно-опорный аппарат, сердечно-сосудистую, нервную, сигнальную, парасимпатическую системы, и наконец обрел некий новый качественный локу с, который вывел его за пределы человеческих возможностей.

Черные струи, прорвавшиеся из лопнувшей полости (по-видимому, засадная группа до поры до времени сидела в каком-то хорошо экранированном бункере), продолжали двигаться, охватывая все горизонты базы, но кое-где их продвижение замедлилось, потому что вступили в бой ратники Батога. Сам Расен призрачным вихриком скользил по коридорам и лестницам базы, пересек одно из черно-туманных щупалец (оно распалось на отдельные черточки и пятнышки, рассосалось), опустился на третий горизонт, где располагались камеры с пленниками.

Арсений Васильевич легко сориентировался, нашел нужные переходы, вентиляционные и лифтовые шахты, колодцы, трубы, передал Батогу мысленный приказ-совет – куда надо направлять ратников (командир группы не удивился его мысленному проявлению, что говорило о его высоком профессионализме), а сам, превратившись в трассу тающих призраков, скользнул к выходу из помещения склада. Началась смертельная игра двух боевых систем, управляемых своими лидерами – Диспетчером и его бывшим подчиненным, освободившимся от зависимости. Игра, финал которой не смог бы просчитать ни один из них. Но если на стороне Диспетчера было численное превосходство «пешек»-охранников, то на стороне Арсения Васильевича – ратники РРР, профессионалы боя экстра-класса, в том числе Расен, владеющий одним из древних воинских умени й, равных которому среди современных техник боя не было. Да и сам бывший экзор владел той же техникой, подкрепленной проснувшимся в памяти знанием приемов боя, которые были разработаны еще дочеловеческим и цивилизациями.

Первый подземный этаж базы он проскочил без контакта с противником. Отреагировал на вызов Расена – на бегу разблокировал замки на камерах, где сидели Марина и Максим.

На втором этаже он легко обыграл и ликвидировал отряд чужого спецназа в количестве четырех единиц (все они были упакованы в новейшие боевые костюмы и вооружены не хуже ратников Батога), заставив их стрелять по своим.

На третьем вышел в тыл продвигавшейся к камерам группе в количестве трех человек и по сути спас от неминуемой гибели Расена и Марину, которую есаул успел вывести из камеры. Спецназовцы засады не ожидали появления противника в тылу и открыть огонь не успели.

Расен ничего не сказал, став свидетелем короткого боя Гольцова с тремя вооруженными до зубов бойцами засадной группы, но его взгляд был настолько красноречив, что Арсений Васильевич почувствовал себя почти счастливым.

– Папа! – бросилась к нему на грудь Марина, зарыдав.

– Все хорошо, моя милая, – погладил ее по волосам Арсений Васильевич. – Я тебя никогда больше не брошу, тебя и Стешу.

– Не время для сантиментов, – сказал Расен, подбирая выпавшие из рук поверженных охранников автоматы «печенег». – Надо выбираться отсюда.

В конце коридора мелькнул светлый силуэт.

Есаул вскинул автоматы и опустил. Это был один из ратников Батога, прорвавшийся на третий горизонт базы.

– Митя погиб, – сказал он коротко. – Остальные ждут на лестнице.