Андрэ Нортон - Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом

Тут Лотта неожиданно запела. Эта мелодия — Лорри уже где-то её слышала, хотя слов так и не понимала. И через некоторое время обнаружила, что сама подпевает. Мелодия текла то выше, то ниже, а они всё ехали и ехали. Вот сани выехали из лесу, скатились вниз по склону и попали на другую накатанную дорогу. Теперь они повернули направо и поехали в том же направлении, откуда приехали.

А Лотта всё пела, иногда так тихо, что её голос был не громче шёпота, лишь иногда заглушая звон колокольчиков под дугой. А потом сани неожиданно остановились.

Она прислушивается, подумала Лорри, словно ожидая ответа от деревьев и кустов вдоль дороги.

Очень далеко слышался лай собак. На лице Лотты вновь заиграла улыбка, но она всё так же не отрывала взгляда от дороги. Они въехали на холм и остановились на минуту на верху. Конь храпел, качая головой вверх-вниз, выдыхая белые облачка пара.

Дорога перед ними спускалась вниз с холма, к мосту и — да, слева Лорри разглядела знакомые красные кирпичные стены Дома-Восьмистенка. И стоило ей заметить Дом, как тот крошечный осколок страха, кусавший её с тех пор, как они встретили всадников, тут же растаял.

— Полегче, Бевис! — окликнула Лотта.

Конь заржал и затряс головой, словно понял, что она сказала. Сани покатились под гору гораздо медленнее. И Лотта всё ещё прислушивалась, старалась услышать что-то ещё, кроме стука копыт по утоптанному снегу.

— Бевис! — голос Лотты прозвенел вновь, когда они подъехали к самому мосту. Лотта откинула полог саней и выскочила на снег. Хотя она не звала за собой Лорри, та тоже вылезла из-под меха.

Длинная юбка Лорри тащилась по снегу, и хотя девочка старалась подбирать подол, но всё равно двигалась она куда медленней и далеко не так ловко, как Лотта. А та всматривалась в тени под мостом, как в ту, другую ночь, когда там искали убежище Финеас и Феба.

На этот раз Лорри не услышала плач. Но здесь было что-то ещё. Точно так же, как она слышала тот скверный запах всадников, которые остановили их сани, так и сейчас она почувствовала страх. Но не свой страх, а страх, поднимавшийся к ней от тёмной воды. Она остановилась, оробев.

— Они далеко, — раздался голос Лотты. — Их собаки пустились по ложному следу. Выходите, пока есть время.

Ответа не последовало. Лорри показалось, что волна страха усилилась. Неожиданно страх ударил её с такой силой, что она не могла даже пошевелиться. Но Лотта всё протягивала руки к тёмным теням.

— Не бойтесь нас. Выходите, пока ещё есть время. Я обещаю вам безопасное убежище. Но я не могу обещать много времени.

И снова тишина. Потом Лорри заметила в тени еле заметное движение. Оттуда на четвереньках, увязая в снегу, выползла скорченная фигура. Она тащила за собой что-то вроде кучки тряпок, завёрнутых в шаль.

— Ничего не поделаешь, — прозвучало как стон боли.

— Мне только вам поверить и осталось, мисс.

Лотта бросилась вперёд, её руки опустились на плечи ползущей.

— Лорри! — позвала она, и девочка стала пробиваться к ним сквозь сугробы.

Вместе они подняли на ноги тощую, одни кости, женщину, которая тряслась так, что всё её худое тело дёргалось.

— Нэкки! Нэкки! — она попыталась нагнуться за свёртком и чуть не упала, если бы не Лотта.

— Идите! Идите же! — подгоняла их Лотта. — У нас мало времени! Лорри, подбери младенца!

Младенца? Лорри посмотрела на на свёрток, который не шевелился, не пищал. Младенец? Ещё не веря в это, девочка лихорадочно нагнулась и подхватила свёрток, замотанный в промокшую от снега шаль. Она действительно держала в руках маленькое тельце. Путаясь в юбке, она влезла обратно в сани и почувствовала, как что-то шевельнулось у неё на груди.

Кое-как они втиснулись в сани и Лотта ударила вожжами. Бевис повёз их вперёд, через мост, по дорожке к Дому, и свернул мимо ворот в конюшню. Кто-то бежал по снегу навстречу им.

— Мисс Лотта?

— Будь внимателен, Финеас. У нас могут быть незваные гости.

Парень кивнул.

— Если они придут, я найду что сказать. Помочь не надо?

— Потом. Лучше сторожи снаружи.

Лорри шла по расчищенной дорожке следом за Лоттой и найденной женщиной, всё ещё прижимая к груди ребёнка. Они подошли к чёрному ходу. В окнах горел свет. Войдя в прихожую, Лорри услышала лёгкий шум множества голосов. Они сразу свернули на кухню. От плиты к ним обернулась девушка. Когда она увидела женщину, которую поддерживала Лотта, её глаза мгновенно расширились, но она тут же совладала с собой и, не проронив ни слова, бросилась ко второму выходу из кухни. Они быстро провели женщину через зелёную спальню в комнату с полками и рисунком на полу. Лотта опустила женщину в кресло. На мгновение та обмякла, и Лорри показалось, что она сейчас свалится на пол. Затем, с видимым усилием, женщина выпрямилась и протянула к ним руки:

— Нэкки! Дайте мне моего Нэкки! — она отчаянно посмотрела на Лорри и та торопливо положила младенца ей на колени.

Когда женщина развернула изодранные тряпки, Лорри увидела, что это был вовсе не младенец. Это был уже подросший малыш, с большими глазами на сморщенном личике. Он поднял ручки, погладил лицо склонившейся над ним женщины и издал странный звук, пыхтящий негромкий вскрик, непохожий ни на человеческую речь, ни на крики обычных детей.

— Нэкки! — женщина покачивала его, прижав к груди. Лотта шагнула к двери. Там уже появилась девушка с кухни — это была Феба — с подносом, на котором стояли миска и кружка.

Лотта поднесла их женщине.

— Пейте. Это горячее и придаст вам сил. А они вам понадобятся.

Женщина глянула на Лотту, взяла с подноса кружку и сделала глоток. Потом она протянула кружку ребёнку, который жадно припал к ней. Женщина снова подняла глаза на Лотту.

— Мы беглые, из-за реки.

— Я знаю. Но здесь вы в безопасности.

Женщина словно не слышала её слов.

— Нэкки! Они хотели продать меня без Нэкки? Он никому не нужен. Не умеет ни ходить, ни говорить. Если бы не его мама, Нэкки бы давно помер. Но всё равно, он не мусор, который можно выбросить. Он кое-что умеет своими маленькими ручонками. Вот посмотрите, мисс, вы только посмотрите… Нэкки сделал все это сам!

Женщина вынула у мальчика из рук кружку и, поставив её на поднос, который всё ещё держала Лотта, принялась копаться в своём бесформенном тряпье. Вытащив оттуда маленький квадратик плетёной циновки, она протянула его Лотте. В свете лампы он неожиданно заблестел яркими цветами. Перья, поняла Лорри. Петушиные перья.

— Нэкки — он сам сделал это. Сделал всё сам для его мамы, которая его так любит! И с головой у него всё в порядке, что бы там старая миссис не говорила. Я не отдам моего Нэкки. Я услышала, как они говорили, что хотят продать Коул, — это я, мисс. Тогда я просто подхватила Нэкки и бросилась бежать, что было духу. И куда глаза глядят.