Андрей Чертков - Время учеников. Выпуск 3

— Но объединялись же раньше, — сказал Кандид, пожав плечами. — Когда Освобождение шло, ты же помнишь! И слабые объединялись, и сильные.

— Так то ж какая война-то была! — взмахнул руками Рябой. — То ж Освобождение, Умник! Кто ж тогда друг с другом воевал, разве до того было, совсем не до того было. Одно дело — сообща подруг да мертвяков рубить, другое — меж собой воевать. Нашел чего вспомнить!

— Да-а, — протянул задумчиво Криворот и засунул нож в кожаный поясной чехол. — Тут я с Рябым согласен. Во времена Освобождения все по-другому было, не так все было в те времена. Тогда мы все одного хотели: напасть эту истребить, чтоб в лесу ее больше не было, напасти-то этой. Все были заодно, ясно дело. — Он сделал паузу, явно что-то вспоминая. — Помнишь, Рябой, как мы с племенем Длинного тогда их гнали? Оцепили с нескольких сторон и гнали, гнали, гнали…

— Это на Мертвяково поле, что ли? — наморщил лоб Рябой. — Ты, не иначе, Криворот, про Мертвяково поле говоришь?

— Угу… Ох, мы их тогда побили! Я столько дохлых мертвяков с тех пор никогда уже не видел. Жуть просто. Все, понимаешь, поле — в дохлых мертвяках. И дым — по всему полю!..

— Так они тогда уже слабые были, — сказал Рябой. — И бегали медленно. Тогда вдвоем можно было запросто мертвяка завалить. Главное, чтоб рогатины или копья длинные были, чтоб добрые были рогатины-то. Тут ведь в этом деле что главное…

— И вовсе это и не тогда было, — поспешно возразил Криворот. — Путаешь ты, Рябой, тогда мертвяки еще были в силе! Если б не Длинный со своими мужиками, мы б их и не побили, ясно дело…

Рябой, в свою очередь, тоже не согласился с Криворотом, и тогда они ударились, было, в воспоминания о днях боевых походов, о тех тяжелых днях испытаний, поражений, побед, но Кандид не дал им увести в сторону разговор, грозивший перерасти в ночь устного пересказа истории Освобождения. Он их прервал.

— Погодите вы! — резко сказал он. — Кто пробовал, а? Никто ведь не пробовал. Скажите, кто пытался после Освобождения объединиться? Вот ты, Криворот, помнишь такое?

— Нет таких дураков, — ответил Криворот. — Кто это тебе станет объединяться в наше время… Жратвы мало. Трещины проклятые все ближе и ближе, дыры Земляные эти еще… Не было напасти… Кто тебе станет объединяться, Умник, а? Самим бы прожить, ноги не протянуть — куда там объединяться?! Нет уж, доверять Одноухому никак нельзя. Тут я с Рябым согласен. Ты ему, Одноухому доверишься, а он нас всех потом втихомолку прирежет, женщин заберет, оружие заберет… Как же можно Одноухому доверяться? Ты разве забыл, как он нас недавно на охоте подстерег? На нашей же земле засаду устроил, вытеснить нас задумал! Недавно мужики опять возле Змеиного ручья каких-то чужаков видели, ползают тут разные, вынюхивают, где бы чем разжиться, у кого бы чего захватить…

— Так ведь сообща же легче прожить, — сказал Кандид. — Как это может быть непонятно? Когда с подругами воевали, все это понимали, а как перестали, — словно позабыли, чему жизнь учит. Странно… Что за психология такая?..

— Ты, Умник, слишком мудреные слова не говори, — проговорил Рябой. — Знаем мы, что ты умеешь всякие заковыристые и непонятные слова говорить. Ты попроще думай… Дело Криворот говорит. Я Одноухому ни капли не верю, и другим не верю, никому не верю я, Умник. Потому как верить в наше время нельзя никому, коли хочешь подольше прожить. Даже безлицым не верю, не совсем, конечно, не верю, так… наполовину верю, наполовину — нет.

Послышался топот, возник недовольный и заспанный Лохмач.

— Ты, Лохмач, уже совсем проснулся? — спросил его Рябой. — Или ты еще спишь? Если ты спишь, так я тебе советую начинать просыпаться!

Какое-то время Лохмач стоял с открытым ртом, потом почесал грудь, зевнул, поглядел по очереди на всех присутствующих и заговорил:

— Я вот никак в толк не возьму, Рябой, зачем это ты ночью охрану посылаешь меня будить, когда я уже спать лег? Ежели б до сна ты меня поднял, то это одно, а так — непонятно…

— Хватит спать, Лохмач, — твердо произнес Рябой. — После будешь спать, а сейчас не спать надо, а собираться. В разведку надо собираться, Лохмач. Понимаешь, о чем я тебе говорю?

— В разведку… — повторил Лохмач, нахмурясь и что-то соображая. — А… Это… А зачем, спрашивается, в разведку? Только это я, значит, уснул…

— Безлицый приходил, — продолжил Рябой серьезным тоном. — Одноухий на нас напасть хочет, а мы его опередим. Торопиться надо, а то он нас опередит!

— Безлицый? — оживился Лохмач. — А он Сахар принес?

— Ты только о Сахаре и думаешь! — буркнул Криворот.

— Как же о нем не думать, — заволновался Лохмач, поглядывая на поясной мешок Рябого. — Так принес он Сахар или не принес? Вы мне зубы-то разведкой не заговаривайте, а то заговорят зубы разведкой…

— Принес, принес, — торопливо сказал Рябой, закидывая мешок подальше назад. — Ты не о том думаешь, Лохмач, ты про дело должен думать, а ты все про Сахар думаешь.

— Ишь ты! — воскликнул Лохмач. — А как мне о нем не думать! Опять хитришь, Рябой! Как в разведку идти — так Лохмач, а как Сахар делить, так про Лохмача сразу и забывают!.. Ну-ка, Рябой, покажи, большой кусок-то? — Лохмач стал вытягивать шею, чтоб получше разглядеть мешок Рябого.

— Хороший кусок, Лохмач, хороший, — заговорил Рябой успокоительно. — Не бойся, я тебя не обделю, получишь ты свою долю, Лохмач, как разделаемся с Одноухим, так и получишь.

— Нет, Рябой, давай сейчас… почему бы не сейчас, какая разница, чего тянуть, спрашивается…

— Я сказал: после! Нечего меня уговаривать, я тебя сюда вызвал не для того, чтоб ты меня уговаривал! Я тебя дело позвал обсуждать, а ты меня уговариваешь!

— Ну ладно, — со вздохом сожаления сказал Лохмач. — Ты вожак — тебе виднее…

— Значит, так, — заговорил Рябой коротко. — Вот что я решил. Вчетвером пойдете. Лохмач — главный. Берешь Умника, Ворчуна, и еще кто-то нужен четвертый. Кого возьмешь?

— Может, Косого? — сказал Лохмач, почесав в затылке.

— Не надо, — размышляя, ответил Рябой. — Его не надо. Он мне здесь нужен будет. Кого бы вам взять?..

— Пусть Сухого берут, — подсказал Криворот. — Заодно в деле проверят.

— Сухого? — вскинул бровь Рябой. — А можно и Сухого. Отчего бы, спрашивается, и не Сухого? Мужик он, вроде, шустрый, хоть и странный. Больно много молчит, совсем как Умник.

— В разведку, между прочим, с болтливыми не ходят, — заметил Кандид. — На то она и разведка.

— А вот это точно! — немедленно согласился Рябой. — Это ты правильно сказал, Умник. В разведке вам болтать ни к чему. Ну, стало быть, берите Сухого. Так тому и быть. Все равно его проверить надо, ты, Лохмач, все ж присматривай одним глазом за Сухим, мало ли…