Джо Холдеман - Бесконечный мир

Я собирался поговорить с ним по душам, поскольку больше нас не разделяли никакие бюрократические или служебные границы. Ведь у нас с ним вдруг оказалось так много общего – мы оба были когда-то механиками и перестали ими быть из-за превратностей судьбы.

У меня вдруг оказалось очень много общего и с Амелией. Если и была хоть какая-то польза от того, что я не мог больше подключаться, то только одна – нас с Амелией больше ничего не разделяло. Мы оба были искалечены – как мне казалось, – но зато мы были вместе, невзирая ни на что.

Мне было так хорошо работать вместе с Амелией, даже просто находиться с ней в одной комнате, и я с трудом мог поверить, что еще вчера готов был принять капсулу с ядом.

Впрочем, я больше не был самим собой – тем, кем был раньше. Но я решил пока отложить выяснение того, кем же я стал, до четырнадцатого сентября. А тогда, возможно, это уже будет несущественно. Возможно, я сам тогда перестану существовать. Превращусь в раскаленную плазму.

Пока Амелия собирала свою маленькую дорожную сумку, я позвонил в аэропорт и заказал два места на ближайший рейс, не забыв проверить, по каким каналам оплачивается телефонный разговор – как выяснилось, по расположенным совсем в другом месте, далеко отсюда, коммуникационным линиям. Потом я вдруг сообразил, что если в Портобелло на Амелию уже заготовлены нужные бумаги, мы можем полететь на любом военном транспорте. Я сверился по автоматическому справочнику списков военнослужащих и выяснил, что Амелия и в самом деле там значится – как «капитан Блейз Хардинг». Через полтора часа был подходящий военный транспорт – грузовой летун, в котором было полно места, если только мы согласимся сидеть на простых лавках.

– Даже не знаю… – сказала Амелия. – Поскольку я старше тебя по званию, я, наверное, имею право сидеть у тебя на коленях…

Такси подоспело вовремя. Амелия сделала двенадцать копий своей статьи, снабдив каждую персональным обращением к одному из доверенных друзей, и разослала письма по общедоступной компьютерной сети, выставив их на сайт, которым обычно пользовались физики и математики. Статьи Элли она послала в научно-популярный раздел и в раздел новостей, а потом мы сели в летуна и улетели.

Возможно, Джулиан и Амелия остались в живых только потому, что улетели на военном самолете, а не стали дожидаться в мотеле ближайшего гражданского рейса.

Всего через полчаса после их отъезда из мотеля в смежную с комнатой Амелии дверь постучали. Элли посмотрела в глазок – на пороге стояла симпатичная мексиканская девушка с длинными кудрявыми черными волосами, в переднике и с метлой в руках.

Элли открыла дверь.

– Я не понимаю по-испански… – Девица резко ткнула рукояткой метлы ей в солнечное сплетение, и Элли упала на пол, корчась от боли.

– Я тоже, сатанинское отродье! – девушка легко подняла Элли с пола и усадила на стул. – Ни звука или я тебя прикончу! – она выудила из кармана фартука моток клейкой ленты, обмотала запястья Элли, потом дважды обернула ленту вокруг ее туловища и примотала женщину к спинке стула. Затем оторвала небольшой кусок ленты и залепила Элли рот.

Девица сдернула с себя фартук. Элли шумно вдохнула через нос, увидев, что девушка одета в голубую больничную пижаму, запятнанную кровью.

– Так, одежда! – девушка быстро сняла измазанную в крови пижаму и осталась совершенно голой. Девушка была стройная и мускулистая, с роскошными чувственными формами и великолепной фигурой. Она заметалась по комнате, пока не увидела через открытую дверь сумку с вещами Элли. – Ага!

Она вышла и вскоре вернулась, с джинсами и хлопковой рубашкой.

– Немного поношенное, но пока сойдет, – девушка аккуратно положила одежду на край кровати и отлепила часть клейкой ленты со рта Элли, так, чтобы та могла говорить.

– Ты не одеваешься, чтобы не запачкать кровью одежду? – спросила Элли. – Мою одежду – моей же кровью?

– А может, я просто хочу тебе понравиться? Ты же наверняка лесбиянка, раз обустроилась здесь с Блейз Хардинг!

– Конечно.

– Где она?

– Не знаю.

– Знаешь, еще как знаешь! Ты хочешь, чтобы я силой заставила тебя говорить?

– Я ничего тебе не скажу, – голос Элли дрогнул, она сглотнула. – Ведь ты все равно меня убьешь, так или иначе.

– С чего это ты взяла?

– Я тебя узнала.

Девушка покровительственно улыбнулась.

– Я только что убила двоих охранников и удрала из тюремного отделения вашей клиники. Тысячи полицейских знают, как я выгляжу. Я вполне могу подарить тебе жизнь, – она наклонилась к полу с гибкостью настоящей гимнастки и достала из кармана фартука блестящий скальпель.

– Знаешь, что это за штука? Элли кивнула и сглотнула еще раз.

– Так вот, я торжественно клянусь, что не убью тебя, если ты правдиво ответишь на все мои вопросы.

– Клянешься перед господом?

– Нет, это было бы богохульством, – девица взвесила скальпель в руке и посмотрела на него. – Вообще-то я не собираюсь тебя убивать, даже если ты мне соврешь. Я просто причиню тебе такую боль, что ты сама будешь умолять меня о смерти. Но я тебя не убью. И перед тем, как уйти, я отрежу тебе язык, чтобы ты никому не смогла обо мне рассказать. И отрежу тебе обе руки, чтобы ты не могла писать. Не бойся, я, конечно же, перетяну их вот этой лентой, чтобы ты не истекла кровью. Я хочу, чтобы ты жила еще долго, жила и мучилась раскаянием.

На пол полилась моча, Элли начала всхлипывать.

Гаврила разгладила клейкую ленту у нее на губах.

– Тебе что, мамочка никогда не говорила: «Ну разве есть из-за чего плакать?» – сказала она и резко вонзила скальпель в левую руку Элли, пригвоздив ее к спинке стула.

Элли разом перестала всхлипывать и тупо уставилась на рукоятку скальпеля и струйку крови, сбегающую по руке.

Гаврила немного расшатала скальпель и выдернула лезвие из тела Элли. Кровь полила сильнее, но Гаврила аккуратно прикрыла рану бумажным носовым платком и прилепила сверху кусок клейкой ленты.

– А теперь, если я разрешу тебе говорить, ты будешь отвечать на мои вопросы? Не будешь орать, звать на помощь? – Элли послушно кивнула головой, и Гаврила наполовину отлепила ленту от ее рта.

– Они уехали в аэропорт.

– Они? Хардинг и ее черномазый приятель?

Они решили вернуться обратно в Техас, в Хьюстон.

– По-моему, ты врешь, – Гаврила приставила острие скальпеля ко второй руке Элли и занесла кулак, как молоток.

– Панама! – хрипло выкрикнула Элли. – Портобелло. Нет… Не делай этого, умоляю!..

– Номер рейса?

– Я не знаю. Я видела, как он записывал номер… – Элли глазами показала на телефонный аппарат. – После того, как заказал билеты.

Гаврила подошла туда и взяла листок бумаги с телефонного столика.