Владимир Михайлов - Пещера многоногов

- Кто ж его знал, что он вдруг на глубине начнет семафорить, - словно оправдываясь, проворчал Сандро, - да и темп не тот, непривычный...

Теперь Седой уже не семафорил - он висел неподвижно и, казалось, всматривался во что-то, происходившее в норе. Но и это продолжалось всего минуту - две; затем Седой повернулся отплыл подальше и начал возиться с обеими реактивными трубками, висевшими у него на груди. Что именно он делал - отсюда было не разобрать.

Закончив свои манипуляции, Седой снова приблизился к норе - еще осторожнее, чем в первый раз. На секунду застыл прямо против зева, - и вот обе трубки, которые он теперь держал перед собой направленными в противоположные стороны - одну прямо в нору, другую - ко второй стене ущелья - ожили, из обеих одновременно вырвалось пламя.

Океанисты с запозданием сообразили: он использовал одну из трубок, как оружие, а чтобы она не унесла его в сторону, одновременно затормаживал второй. Наверное, ему очень нужно было кого-то выжить из норы. И это удалось ему почти сразу.

Сначала из широкого зева выплеснулся венец щупалец или ног. За ними вылетело и уже знакомое всем наблюдавшим за этой сценой вытянутое слизистое тело. Это произошло мгновенно, но Седой, как видно, ожидал такой реакции: его бросок в сторону от норы по направлению к лодке был еще стремительнее. Одновременно он включил сильный прожектор, и его преследователь на миг ослеп и беспомощно закружился на месте. Этого было достаточно, чтобы Седой успел уйти от него на безопасное расстояние.

- Ускользнул! - облегченно вздохнул Георг.

- Сейчас он натравит на себя всю эту свору... - сказал Сандро. - Не знаю, чего это ради...

Он не договорил. Многоног еще не успел прийти в себя, а из широкого отверстия норы выскользнули две тени; обходя воинственного морежителя по дуге, они приближались к кораблю, держась вплотную одна к другой. Возле них бледным огнем вспыхнул прожектор, и - словно это взошло солнце - все одновременно вздохнули и улыбнулись. Эдик на миг закрыл глаза.

- Эй, стой! - в следующую секунду вскрикнул Сандро.

Словно подземный толчок заставил все норы одновременно извергнуть их содержимое - так вдруг закипела вода в ущелье, сразу наполнившемся телами, клешнями, гибкими ногами десятков и сотен многоногов. Но люди уже приближались к люку барокамеры. Эдик нажал кнопку привода люка, однако на пульте не вспыхнула зеленая лампочка, обозначавшая, что люк открыт и барокамера готова к приему пловцов. Стая многоногов приближалась. Пловцы собрались вокруг закрытого люка, корпус лодки донес до сидевших в рубке дробный стук - это люди стучали, наверное, кулаками и трубками, требуя, чтобы их впустили... Эдик нажимал и нажимал на кнопку, а зеленая лампочка все не загоралась и люк не открывался. Счет шел на доли секунды, последние метры разделяли передовых нападающих и людей, которым больше некуда было спасаться. И это означало, что еще через долю секунды, самое большее через секунду все будет кончено.

- Прожектор на полную мощность! - внезапно в голос закричал Эдик. Прожектор вспыхнул, и это заставило передних нападающих отпрянуть на минуту и задержаться. Но задние напирали, и вся стая снова кинулась вперед, вытягивая клешни.

Однако эта задержка решила дело. Сандро уже открывал верхний люк барокамеры. Через миг захлопнул его за собой, и по легкому сотрясению было ясно, что он растворил промежуточный, в чем ему помогло давление снизу... Вообще-то это запрещалось, потому что было небезопасно, и еще опаснее почти смертельно - прыгать в такое давление без подготовки. Но тут - что еще будет, а там ясно - смерть...

Еще мгновение он там, внизу, выплясывал дикий танец на створках некстати заевшего люка, наваливаясь на него всей тяжестью. - Стук - а во внешний корпус колотили уже изо всей силы, - в сжатом воздухе барокамеры бил ему в уши, грохот собственных каблуков по створкам люка казался уже совершенно невыносимо громким...

Ему почудилось, что он уже целую жизнь бьется здесь, в тесной барокамере, а грохот вырос до масштаба всемирной катастрофы. На самом же деле считанные секунды прошли - и створки люка распахнулись внезапно и так быстро, словно сами с нетерпением хотели выполнить ту работу, для которой были предназначены. Отшатнувшись в сторону и почти без сознания опускаясь на пол, Сандро все же успел заметить, как выскакивая из воды, подобно дельфинам, веселым друзьям плавающего человечества, двое втаскивали в барокамеру неподвижного третьего. Затем створки люка закрылись, и мир тоже медленно закрылся для Сандро.

6

- Ну, как? - спросил Седой.

- Инна сообщает - дышат оба, - после небольшой паузы ответил Георг, но голос его не был чрезмерно радостным. Причина стала ясна, когда он добавил:

- Долго ли продышат - не знаю... У Валерия пульс почти не прощупывается. И частота - три удара в минуту...

- Как в анабиозе, - уточнил для себя Седой.

- Да, только он не в анабиотической ванне, к сожалению.

- А Сандро?

Георг пожал плечами. Кто мог знать, как Сандро? На их памяти в отряде не было таких случаев, никто не подвергался такому перепаду давлений, никто так грубо не нарушал правил океанической службы - потому что не было необходимости их нарушать. Даже настоящие медики, пожалуй, не сказали бы сейчас ничего вразумительного, а ведь Георг владел лишь простыми приемами оказания первой помощи. Да и те основательно позабылись из-за отсутствия практики.

- Ладно, - сказал Седой невесело. - Редкий у нас сегодня денек по насыщенности, долго будем его вспоминать, да и не только мы, пожалуй... Цари природы... По местам быть! - вдруг рявкнул он, потому что члены экипажа - за исключением Эдика - и впрямь не сидели, где положено: сам он стоял около люка, а Георг даже не стоял, а расхаживал по рубке, словно по бульвару, когда делать нечего. А кроме того, Седой чувствовал необходимость выкричаться. Конечно, не лучший выход - орать на ни в чем не повинного, по сути дела, парня, но иного способа успокоиться Седой сейчас просто не находил. И он продолжал даже еще чуть громче:

- Здесь пока еще корабль, а не какие-нибудь Большие бульвары! Думали бы лучше, что за порядок на корабле, на котором люк заедает в самый ответственный момент!

Выкричавшись, он взглянул на барометр. Давление в барокамере приближалось к нормальному, и он, сердито засопев, открыл люк и ступил на крутой трап.

Инна, пошатываясь, стояла в центре тесного помещения, согнутое тело мужчины лежало у ее ног. "Так и следует", - вскользь подумал Седой.

- Ты молодец, Инна. Держишься?

- Очень устала... - Голос ее показался каким-то блеклым, шелестящим, как листья под осенним дождем. - Ничего, отдохну - пройдет. Кончилось топливо в трубке, плыть было трудно...