Роджер Желязны - Концерт для серотонина с хором сирен

Вывалив в кастрюлю жестянку мясных консервов, он добавил овощного супа. Уменьшив огонь под образовавшейся смесью до минимума, заварил кофе — полный кофейник. В ожидании, пока варево в кастрюле закипит, а кофе протечет сквозь фильтры, уселся за телефон. При помощи тонального бипера прослушал записи автоответчиков в остальных своих квартирах — новых сообщений пока не было.

Покончив с супом и убедившись затем, что Вероника по-прежнему спит крепко, он извлек из тайника ключ и отпер неприметную с виду, но надежно укрепленную дверь, ведущую в небольшой чулан. Включив свет и заперевшись изнутри, Кройд присел рядом со стеклянной фигурой, полулежащей на кушетке. Он взял Мелани за руку и принялся рассказывать ей — сперва медленно, затем почти взахлеб — обо всем, что с ним приключилось. О докторе Финне с усыпляющей чудо-машинкой, о мафии с ее затруднениями, о Живчике, о Глазастом и даже о Денни Мао, которого еще только предстоит сыскать. И о том, каким чудесным мог бы стать окружающий мир. Он все говорил, говорил и говорил, пока совершенно не охрип; тогда поднялся, простился с Мелани и вышел, не позабыв запереть дверь. Заветный ключик Кройд снова сунул в тайник.

Позже, когда мертвенно-бледной опухолью на краю неба забрезжил рассвет, он услышал шевеление в спальне.

— Эй, леди, к принятию чашечки крепкого кофе готова? — бодро воскликнул Кройд, просовывая в дверь голову. — И маленький утренний сюрприз — бифштекс…

Он запнулся, заметив аккуратно разложенные на ночном столике наркотические принадлежности. Вероника повернулась и с улыбкой подмигнула:

— Кофе — это бы чудесно, любимый. Мне со сливками и без сахара.

— Принято! — отозвался он. — Не знал, однако, что ты тоже балуешься.

Девушка перевела взгляд на свои обнаженные руки и кивнула:

— А я не хотела показывать. Больше по привычке, а может из опасения, что испортишь мне товар и поломаешь кайф.

— Вон оно как…

Вероника резво собрала и наполнила шприц. Затем оттянула кончик языка пальцами левой руки и вонзила в него снизу иглу.

— Ого-го! — прокомментировал Кройд. — Где ты переняла подобный трюк?

— В одном интересном заведении. Могу и тебя научить.

Кройд покачал головой:

— Сейчас не время.

— А то оторвались бы на пару!

— Со мной случай особый. Придет срок, приму несколько фиолетовых сердечек или же чуток бензонала.

— О, bombitas. Si, — радостно закивала она. — Колеса, СТП, высокооктановое дерьмо. Печеньице для чокнутых. Слыхала об этих твоих таблеточках. Кайф не так чтобы очень, а вот крыша от них поехать может запросто.

Кройд пожал плечами:

— Мне за свою жизнь многое довелось перепробовать.

— Может быть, даже ядж?

— Спрашиваешь! Не так уж, кстати, он и хорош.

— Дезоксин? Дезбутол?

— Приходилось. Действуют вроде бы неплохо.

— А хат пробовал?

— Да, чтоб его! Принимал даже хаилько. А ты пробовала когда-нибудь питури? Зелье из самых зверских. Правда, процедура применения весьма неприятная, грязная. Перенял у аборигенов. А как насчет кайфа под названием «кратом»? Завозят прямиком из Таиланда…

— Не шутишь?

— Чистая правда.

— Боже, так мы все утро можем проболтать! Спорим, сумею расшевелить тебя?

— Посмотрим, как это у тебя получится.

— Думаешь, нет?

— Может, все-таки сначала кофе, пока не остыл?.. В комнате уже вовсю царило утро, заливая ярким светом ленивое шевеление на постели.

— Вспомнил еще один, с любопытным названием: «Голубая-мартышка-посулит-вам-персик-но-выхватит-прямо-изо-рта», — пробормотал Кройд. — Слыхал об этом от одной дамы, которая ввозила кротом.

— Ничего себе препаратик! — Вероника даже присвистнула.

Посетив «Скрюченного дракона» в третий раз за весьма непродолжительное время, Кройд решил, что настала пора переходить к активным действиям, и направился прямиком к стойке бара. Он уселся под красным бумажным фонариком и заказал себе «Цинь-тяо».

Через пару табуреток по левую руку место у стойки занимал цветной, весьма неприглядной наружности, с лицом, затейливо изукрашенным шрамами. Кройд глянул мельком, быстро отвел взгляд и вскоре уставился снова, на этот раз с нескрываемым любопытством. Нос у странного соседа просвечивал насквозь. Причиной тому оказалась изрядных размеров дыра в носовой перегородке; сам же нос покрывали отвратительные струпья. Складывалось впечатление, что совсем недавно китайца, окольцевав, водили за нос.

— Что, попал спьяну под карусель? — улыбнулся Кройд.

— Чего?!

— Или это у тебя обыкновенная фень шуи? — не унимался Кройд.

— Что еще за фень шуи гребанная такая? — обиделся сосед.

— Спроси здесь любого, — посоветовал Кройд, махнув в сторону зала. — А лучше всего — у Денни Мао. Как я сам успел разобраться, это такой вид всепроникающей мировой энергии, проявления которой весьма причудливы и своеобразны — могут, в том числе, быть и такими, как у тебя. Мне поведала о ней как-то одна дамочка из Таиланда. Представь, что такая смертельная ци вдруг прямо сейчас разнесет в щепки дверь, сокрушит по пути зеркала, опрокинет к дьяволу эту ба-гуа в горшке, а главное… — небрежно сдунув с бокала пивную пену, Кройд соскочил с табурета и приблизился, — …главное, подойдет и врежет прямо по сопатке.

Движением, неуловимым для обычного человеческого зрения, Кройд продел палец сквозь дыру в носу — лишь дикий крик свидетельствовал, что сосед все же заметил это, вернее, почувствовал обнаженным мясом.

— Прекрати! О Господи! Да оставь же меня в покое! — визжал китаец.

Кройд мягко потащил его с табурета.

— Сейчас я дважды обведу тебя по кругу, — сообщил он внятно и членораздельно. — С утра меня не покидает ощущение, что первый, встреченный в этом баре сегодня — то бишь ты, — пришел сюда специально, дабы исповедаться мне и облегчить тем самым душу.

— Я выложу все, что надо! Чего ты хочешь?

— Где найти Денни Мао?

— Не знаю. Не знаю никакого… а-а-а!..

Скрючив палец, Кройд описал им в воздухе восьмерку и снова распрямил.

— Ну пожалуйста, — скулила жертва. — Отпусти меня! Денни здесь нет, он в…

— Денни Мао — это я! — донесся бархатистый баритон, донесся из-за столика, прикрытого пыльной пальмой в здоровенной кадушке. Обладатель приятного тембра не замедлил появиться и сам — перед Кройдом предстал невысокий восточного типа мужчина с невыразительными раскосыми бровями. — Какое у тебя дело ко мне, бледнолицый?

— Очень-очень личное, — отозвался Кройд. — Уверяю, ты не станешь звонить о нем на каждом углу.

— Я не даю приватные интервью неведомым пришельцам, — шагнув вперед, заявил китаец.