Далия Трускиновская - Дверинда

Боялась Ксения решительно всего - и этого чуда техники, и той женщины, которая выпихнула ее из перламутрового мирка, а больше всего боялась, что ее сейчас отправят куда-то с этим рыжим бездельником, и она в непривычных условиях будет совершенно бессильна, а он обязательно примется за свои глупости.

- Если вы боитесь ее, то напрасно, - сказал дежурный. - Мы ее проведем за нос. Правда, боцман?

- Именно за нос, - подтвердил боцман.

- Она там стережет мальчика. Когда вы представили себе мальчика, то увидели за дверью ее, так? - спросил лоцман Бром, хотя уже несколько раз слышал эту печальную историю.

- Сперва вообще вышла на собственную лестничную клетку!

- И что это доказывает? Что они там не могут справиться даже с маленьким экранчиком! Ведь на второй раз вас все-таки не смогли задержать?

- Она впустила меня туда только затем, чтобы вытолкать! Как вы этого не понимаете! - возмутилась Ксения.

- Она не могла не впустить, - заметил дежурный. - Экраны для разведки и десанта делают довольно сильные.

- Итак, - продолжал лоцман Бром, - ваша задача, мадам, представить себе не лицо вашего мальчика, о нет! Мальчика стерегут! А вы просто вообразите тот пейзаж.

- А если она сидит в том пейзаже? - ехидно поинтересовалась Ксения. Сидит и ждет, пока я его воображу?

- Как будто у нее других забот мало! - отрубил дежурный с такой уверенностью, будто он был главным на корабле специалистом по феям. - Они там просто, так сказать, переключили канал вызова с мальчика на нее. Где бы она ни была. И если вы представите себе ту траву, те кустики и вообще, то и сами спокойно туда попадете, и боцман - с вами вместе.

- Точно, попадем, - согласился боцман.

- Ну, мадам? - лоцман Бром легонько подтолкнул Ксению к серым дверцам.

- А вы? - в панике Ксения ухватилась за батистовый рукав лоцмана.

- Я зафиксирую заказ на пульте и вообще займусь технической стороной дела. Ведь после вас экраном будут пользоваться и другие. А надо, чтобы вы в любой момент могли вернуться. Это дело техники, мадам... Боцман, вот вам парочка одноразовых экранов. Радиус невелик, да у нас других просто не осталось.

- Пригодятся, - и боцман сунул коробку с экранами в карман роскошных штанов.

- Ну, благословясь, - и лоцман Бром поставил Ксению перед самыми дверцами. Она отразилась в них - картинкой в манере гризайль, для такого странного путешествия ей подобрали в десантном хозяйстве длинное платье и темно-синий плащ с капюшоном. За ее спиной в дверце маячил призрак боцмана Гангрены - тоже в плаще, в ботфортах, при шпаге.

Там, за дверцами, был Мишка.

А где-то за спиной оставался командир Мишель.

С мыслью о них обоих Ксения напрягла внутреннее зрение, сосредоточилась... Створки медленно стали расползаться. За ними оказалось что-то вроде полупрозрачной стены - то ли пара, то ли дыма, то ли тумана.

- Преступайте порог! Скорее! - приказал лоцман Бром, а боцман просто крепко двинул Ксению в спину, так что в царство фей она не вступила, а скорее влетела. Боцман прыгнул следом за ней и створки сошлись.

Споткнувшись о камень, Ксения села прямо в траву.

- Нечего рассиживаться-то, - проворчал боцман. - Ишь, глухомань какая... Надо отсюда выбираться. Глянь, скамейка, тропка! Пойдем по тропке, что ли?

Он протянул Ксении руку. Она вскочила и рванулась было назад - уж больно неуютен показался ей этот уголок фантастического леса. Но сзади была сквозная чугунная калитка, ведущая в маленький грот, а створки экранных дверей давно сомкнулись. Ксения схватилась за калитку.

- Не дергайся, заблокировано, - предупредил боцман. - Нельзя же оставлять канал все это время открытым. Он ведь нам все равно так скоро не понадобится. А экран может ребятам понадобиться в любую минуту. Его же к хронокамерам подключают...

- Я в этом ровно ничего не понимаю! - перебила его Ксения. - Что же мы теперь будем делать? А? Я вас спрашиваю!

- Темнеет... - сказал боцман. - Выбираться отсюда надо, вот что. И искать ночлег. А завтра с утра и начнем поиски.

Он первым пошел по тропке. Ксения, поминутно отцепляя плащ от колючек, за ним. И шли они довольно долго - пока не вышли на поляну. А может, это и не была поляна, может, это лес кончился, и они оказались на опушке. Тропа уткнулась в невысокий холм, поросший шиповником и какими-то белыми мелкими цветами неслыханного аромата. Боцман пошел вокруг холма, ища продолжения тропинки, но обошел его и развел руками.

- Ничего там впотьмах не разглядеть. Придется здесь ночевать. Утром как-нибудь выберемся.

- Как это - здесь ночевать? - изумилась Ксения. - Под открытым небом? Какой ужас!

- Никакого ужаса, - отрубил боцман. - В плащ завернешься - и привет!

- Если я сяду на сырую землю, я заболею, - убежденно заявила Ксения. - Я тут с вами радикулит подхвачу! И воспаление!

- Ну, не хочешь ложиться, стой на ногах! - позволил боцман. Устанешь - подваливайся под бочок. А я вздремну минут шестьсот.

Он действительно обмотался плащом, лег, свернулся поуютнее и вскорости захрапел.

Ксения постояла над ним, на манер часового, а потом, не решаясь лечь, стала ходить взад и вперед, соображая, продержится ли она всю ночь. Если принять во внимание, что и в предыдущую ночку она не выспалась, то было ей тяжко. И тут она услышала стук копыт.

Кто-то мчался издалека по тропке к холму.

Ксения кинулась к боцману и стала трясти его.

- ...в трон, в закон, в полторы тыщи икон, в божью бабушку и в загробное рыдание! - пробормотал спросонья боцман. - Ты чего, сдурела, что ли?..

- Слушай! Слышишь? Сюда кто-то едет!

- Точно! - боцман сел. - Вот кто нас отсюда выведет!

Стук копыт приближался. И через несколько минут на поляне возник всадник.

Был он молод и ангельски хорош собой. Длинные золотистые кудри падали на плечи и спину из-под маленькой бархатной шапочки с соколиным пером. Спереди они были коротко подстрижены и колечками ложились на лоб до черных бровей. К огромному удивлению Ксении, глаза юноши были закрыты и на нежно-румяные щеки падала тень от густых и длинных ресниц. Поверх темно-лилового колета всадник накинул лиловый же длинный плащ, такой длинный, что он прикрывал попону серого коня, и даже звездочки шпор, покрытые лиловой эмалью, лишь изредка выглядывали из-под него.

Удивило Ксению и другое - почему это она вдруг видит в темноте все эти мелочи - и ресницы, и звездочки. Но оказалось, что темноту рассеивает свет фонаря, а фонарь держит в зубах большой серый пес, бегущий бесшумно рядом с конем.

Конь и пес перешли с рыси на шаг и остановились перед холмом, там, где кончалась тропинка.

- Расступись, зеленый холм! - нараспев сказал спящий всадник. Впусти принца молодого, и собаку, и коня!