Хорст Мюллер - Сигналы с Луны

— Понимаю, — говорит тот, — это была коварная и редкая случайность. Но, пожалуй, она будет единственной. Я думаю, сейчас мы сможем перевести дух. Все же, теперь вы сами видите, что значит, если приходится строить космический корабль экономно и в спешке. На автоматы нельзя положиться. Смотрите внимательно, чтобы найти ошибку!

Пока инженер Шеппард, проклиная опасную беспечность фирм-производителей, идет перепроверять, профессор устанавливает управление на новый курс.

Феникс спокойно движется по своей траектории. Отклонение исправлено, автоматы снова работают нормально и удерживают ракету на расчетном курсе. Двигатели затихли. Не чувствуется ни малейшего сотрясения, ни самого тихого движения, и если бы не аппаратура, измеритель скорости, то можно было бы подумать, словно время остановило свой ход и корабли парит посреди бесконечной дали, в которой нет ни расстояний ни цели, лишь темнота и сверкающие звезды. И все же Феникс несется с почти невообразимой скоростью примерно в 50000 километров в час сквозь пустоту навстречу нейтральной гравитационной точке Земли и Луны.

Все же пройдет еще несколько часов, пока она будет достигнута и микрочелнок, после того как он повернется, будет падать на спутник Земли ракетными двигателями вперед.

Космонавты, заточенные в стальную броню, на часы обречены на бездействие. Они освободились от ремней безопасности, и состояние невесомости поначалу приносит им немного неудобств. Всякого неосторожного, быстрого и сильного движения нужно избегать, если они не хотят нежелательного знакомства со стенами или с потолком, и профессор вскоре снова предпочитает снова пристегнуть ремень.

После того, как было передано первое сообщение на Землю — профессор Бёрнс намеренно не говорил сам, так как у него нет никакого желания перепираться с Грюнтерсом —, в небольшой кабине управления снова царит молчание. Свет отключен, и лишь приборы светятся подобно множеству магических глаз.

Это нереальная атмосфера, словно реальность прекратила свое существование; лишь миллиарды сверкающих звезд в черноте небосвода — реальность. Эта тишина жуткая. Не слышно даже тиканья часов. Шеппард не решается мешать профессору, который по всей видимости заснул. Сам он не может спать, несмотря на то, что знает, что автоматы думают и работают за них, и встреча с каменными обломками несколько часов назад действительно была случайностью. Его взгляд скользит по пути, который предстоит кораблю, забегая вперед. Но звезды не становятся ближе. Далеко, казалось бы в недостижимой дали, они стоят перед ним с королевским спокойствием на темной небесной стене.

В своих мыслях Шеппард возвращается на Землю, они пролетают путь, на который свету потребуется одна секунда, но чтобы пройти его понадобилась бы половина человеческой жизни.

— Там внизу, — думает он — и в то же время знает, что в этом проклятом одиночестве нет ни низа ни верха, — на Земле они сейчас лежат в своих постелях и спят, или ходят по увеселительным заведениям, клубам, барам, двигаются под ритмы калипсо или джаза на танцполе, промачивают горло виски!

Как часто он сам сидел у стойки в баре, небрежно зажав сигарету в уголке рта, и заказывал себе свой специальный коктейль!

К черту идею майора, отправить именно его на Луну на этой чертовой ракете. Это не для него. Ему необходимы шумная земная деятельность и та возбуждающая игра сил, в которой принято одерживать верх над всяким, кто думает и действует по-другому.

Шеппард знает Грюнтерса уже давно. Два десятка лет назад они оба, им еще не было и двадцати, солдаты оккупационной зоны, пережили лучшее время своей жизни на Рейне. Были же времена! В его памяти еще свежи некоторые похождения с немецкими девушками и прежде всего о Грюнтерсе, этом потрясающем смельчаке. Он многому смог научиться у него! Тупые германцы определенно надолго запомнят их. Жаль, что это время закончилось так быстро! Уже начали устраиваться надолго.

Да, он хочет жить, наслаждаться всем, что может дать Земля. Грюнтерс уже пообещал ему кое-что, если он хорошо выполнит свою миссию. Ему хорошо говорить, хорошо сидит в своем кресле, нашел лучшее применение для локтей. А ему, Шеппарду, приходится сейчас бродяжничать во Вселенной.

Эта тишина действует ему на нервы!

— Профессор, — хрипло говорит он, — когда, наконец, закончится это бесконечная гонка?

— Но Шеппард, — профессор кажется улыбается, — Вам же известны наши расчеты!

— Уж больно скучно здесь! — звучит в ответ.

Профессор Бёрнс смотрит на хронометр, на дальномер. Вообще-то должно начаться вращение ракеты…

Вот! — Уже началось.

Боковые сопла начинают работать, медленно вращают Феникс вокруг продольной оси.

— Вот вам ваше разнообразие, Шеппард! Мы достигли нейтральной точки. Начинается падение на Луну. Будем надеяться, что наши расчеты верны и сопла на корме вовремя начнут торможение. Теперь самое время для постоянного наблюдения нашей цели. Включайте матовое стекло!

За этим следуют минуты напряженной, концентрированной работы. Теперь больше недостаточно полагаться на автоматы. Так как Луна теперь приблизилась почти в зону досягаемости — он чувствует как огромный, наполовину освещенный шар заполняет практически весь экран, закрытый матовым фильтром, — каждая секунда полна опасности и пронизана напряжением.

Если расчеты отклоняются от действительных значений хотя бы на малую долю, если посадочная скорость будет больше хотя бы не намного, космический корабль может разбиться о каменистую поверхность или по меньшей мере потерпеть большой ущерб, из-за которого отлет потом будет невозможным.

Но время еще не настало. Из кормовых дюз полыхает сгоревшее топливо и Феникс снижает скорость. Шкала показывает 12,5 километров в секунду; затем 11; 10,5; 10; 9; и полет тормозится все сильнее.

Кажется, что лунная поверхность надвигается на космонавтов с огромной скоростью. Это зрелище, от которого у них захватывает дух. Они падают как раз на мощные кольцевые горы кратера Коперник… Он все больше и больше попадает в поле зрения, заполняет его. Будет ли действие системы торможения достаточно сильным? Корабль еще движется со скоростью 25000 километров в час, семь километров в каждую секунду.

— Профессор, — выпалил Шеппард, — Профессор, запустите тормозные двигатели на полную силу! Это же сумасшествие, самоубийство!

Профессор Бёрнс прижимает руки к панели приборов.

— Еще нет, Шеппард, еще подождем! — В его голосе чувствуется невероятное нервное напряжение. — Высота всего 3000 километров…

Когда космический корабль разлетится на куски?