Иннокентий Сергеев - Танец для живых скульптур
Она сказала: "Послезавтра. Утренним самолётом".
Всю дорогу, пока автобус, один за другим, миновал заградительные рубежи перекрёстков, и потом, когда он, облегчённо вздохнув, выбрался на окраины, и стало прохладнее, я думал о том, что должен что-то предпринять.
Леди всегда обо всём знала, но тут она явно что-то не учла. Или не поняла.
Люди как страны - у каждой свой путь. Есть страны богатые и бедные, сильные и слабые, с древней и недавней историей, но не должна одна страна становиться колонией другой. Ничего из этого не выйдет. Британия захватила Индию, но Запад остался Западом, а Восток остался Востоком. Разделение, пусть даже кастовое, разве это не самое разумное, что создал этот порочный мир? Хотя, конечно, и кастовая система по-своему порочна. Наверное, порочна...
Тут автобус подбросило на выбоине, я ударился о стекло лбом и сквозь секундное раздражение вспомнил, что японцы вовсе не стремились сделать свою письменность доступной. Как и египтяне. И ещё вспомнил, как в школе мы придумывали тайные способы общения и переписки, чтобы никто другой не смог ничего понять. Я подумал о таинствах мистерий. Потом я подумал о том, что разделение несовместимых сил предотвращает их столкновение. Всякий порядок это попытка защититься от хаоса анархии, и всякий порядок основан на разделении. Таков мир, и пока он не изменится по своей сути, бессмысленно пытаться менять его внешние формы.
А я собирался написать какой-то там словарь слэнга - да кому это нужно!
Они никогда не станут разговаривать на моём языке, а у меня пока ещё есть выбор.
Мне нужно держать подальше от них, вот в чём дело. Только тогда я смогу сделать что-то, что когда-нибудь они смогут признать великим. Это и есть мой путь, мой, ни на чей другой не похожий, путь.
Нужно сказать об этом Леди.
Или нет, говорить об этом бесполезно. Нужно это сделать!
Я почувствовал облегчение. Я нашёл решение, и чем больше я теперь думал об этом, тем больше утверждался в нём.
Ну конечно, это так просто!
Я смотрел в окно на дорогу, и природа радостно встречала меня и обещала мне чудо. Ведь я вернулся, а она ждала и знала, что я вернусь.
Эта зелень листвы, эти травы и заросли иван-чая, и это небо. И даже эта пыль просёлков, и эти поля...
Автобус остановился. Все стали выходить - это конечная остановка.
Дальше нужно было идти пешком.
- Очень мило, что заехал навестить,- сказал Мэгги, неторопливо спускаясь по ступеням лестницы. На нём был красный махровый халат.
- Привет.
Так уж получилось, Мэгги. Извини.
- А я уж думал, не объявить ли розыск.
- Мне иногда кажется, не пустился ли я опять в бега. Все только и делают, что разыскивают меня.
- Ты так популярен?- сказал он.- Между прочим, это было свинством с твоей стороны, не оставить мне ключи от гаража.
- Они в столе.
- Там их нет.
- В письменном.
- А я думал, в кухонном.
- В левом верхнем ящике.
- Ты их что, спрятал?
- Просто положил, машинально. А откуда ты знаешь, что там их нет?
- Я перерыл весь дом.
- Значит, не весь. Или не заметил.
- Значит, не весь,- сказал он.
- Ты что, обиделся?
- Нет, ты же вернулся.
- Я не думал, что задержусь так. Извини.
Он подошёл к окну, выходящему на террасу.
"Представь себе",- сказал он.- "Раннее утро, тёмная вода, чёрные ветви деревьев неподвижно отражаются в ней, зябко. Вдруг раздаются звуки скрипки, и одновременно с первым прикосновением смычка к струнам на горизонте вспыхивают лучи восходящего солнца. Оно разгорается всё ярче, музыка звучит громче, всё оживает, лес, птицы в лесу, вересковые пустоши, и слышно, как первой скрипке вторит другая. На вершине холма стоит скрипач, он играет на своей скрипке, и другой, невидимый, музыкант играет ансамбль. И если кто-то идёт по дороге, которая тянется у подножия холма, он останавливается и, замерев хотя бы на минуту, слушает. А когда солнце заходит, то первой смолкает скрипка на вершине холма. Наступают сумерки, но до самой темноты слышна скрипка невидимого музыканта".
- А дальше?
Он посмотрел на меня.
- Пойдём.
Я кивнул и со вздохом поднялся из качалки.
Он пошёл вперёд.
Мы поднялись по ступеням на мансарду.
- Я тут мастерскую устроил...- кивнул он вокруг.
Я осмотрелся.
- Да, кстати...
- Что?- сказал он.- Иди сюда, чего ты там стоишь.
- Нам придётся убраться отсюда.
Он замер на месте.
- Ах, да,- сказал он.- Я и забыл...
- Да.
- Когда они приезжают?
- Завтра.
- Уже завтра?
- Мы можем ещё переночевать,- сказал я, подходя к нему.
- А зачем?
- Как хочешь,- сказал я.
Тогда собирайся. Поедем.
Он упаковывал свои вещи, ловко и уверенно, так, как будто для него не было ничего привычнее, чем сниматься с очередной стоянки, кочуя с места на место. Так индейцы собирали свои вигвамы.
Он знал, что это его, и знал, что на каком месте.
Он собирал акварели, бумаги, застёгивал папки, связывал кисти, он знал, как это нужно делать.
Я почувствовал тоскливую нежность.
Он повернулся ко мне.
- Донесём вдвоём?
- Прости меня,- прошептал я, а он сказал: "Что?"
И быстро отвернулся.
А потом преувеличенно бодро сказал: "Всё? Можно идти?"
И я подумал: "Они никогда не поймут этого".
И ещё: "Скоро мы будем дома".
Ключи я положил в конверт и опустил в почтовый ящик.
И мы ушли.
Наваждение кончилось.
......................................................................
Он сбросил рюкзак и тяжело опустил его на пол.
Заглянул в окошко магнитофона, включил музыку. Снял куртку, швырнул её в кресло и вышел из комнаты.
Я стоял, бездумно глядя в окно.
В ванной зашумела вода.
Я взял гитару и опустился с ней на полу. Перебрал струны.
Шум воды смолк.
- Ну вот я и дома,- сказал я самому себе.
Я отложил гитару и, поднявшись с пола, забрался на диван.
Я вытянулся и закрыл глаза.
Нужно будет позвонить ей и всё объяснить. Она поймёт, она обязательно всё поймёт. Прав всегда тот, кто совершает поступок. Только поступок создаёт реальность. Нужно стоять на своём, а иначе как она сможет понять, что это всерьёз. У нас больше нет права на непонимание.
Отныне нет больше такого права.
Мэгги сидел, поставив локти на стол и критически наблюдал за венчиком газового пламени под сковородкой.
Я почуял запах жареной картошки.
- Лучше было сделать салат,- заметил я, усаживаясь за стол.
Он кивнул.
- Успеется.
Я открыл заварочный чайник.
- Уже заварил?
Он поднялся и, подойдя к плите, выключил газ.
Поставил тарелки, положил две вилки, достал из холодильника кетчуп.
Я наблюдал за ним.
Я подумал: "Позвонить, или лучше зайти?"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});