Генри Каттнер - Голос омара

— У тебя пятиминутная отсрочка, — тихо сказал Макдаффу первый офицер. — Потом отправишься за Эсс Пу. Кстати, мне совершенно ясно, что ты выманил его наружу сознательно.

— Ерунда! — оскорбился Макдафф. — Разве я виноват, что этот омар обратил на меня свои антиобщественные инстинкты?

— А разве нет? — спросил Рэмсей. — Ты хорошо знаешь, что так оно и было.

— Самец Кор-зе-Каблум, семьсот пятьдесят, — прочитал пассажир, развернув очередную карточку. — Лорна Секундас, две тысячи девяносто девять. Ао, замещаемая…

Он умолк.

— Ну? — поторопил его капитан Рэмсей, держа Макдаффа за воротник. — Сколько?

— Теренсом Лао-Цзе Макдаффом, — продолжил пассажир и вновь умолк.

— Да сколько же он написал?! — выходил из себя капитан. Стоя у открытого люка, он уже отвел ногу, и готовился окончательно расстаться с Макдаффом, который ожидал этого на удивление спокойно.

— Я, кажется, спросил кое о чем! Какая цифра написана на карточке?

— Ноль, — слабым голосом ответил пассажир.

— Вот именно! — воскликнул Макдафф, вырываясь из рук капитана. — А теперь, капитан, буду вам очень признателен, если вы вручите мне половину выигрыша, как опекуну Ао — разумеется, вычтя из нее цену наших билетов до Малой Веги. Что касается части Эсс Пу, то пошлите ему эти деньги с поздравлениями от меня. Может, это спишет несколько месяцев с его срока, который, по моим подсчетам, составляет девятьсот сорок шесть ксерианских лет. Макдафф прощает даже врагов. Идем, дорогая Ао. Я хочу выбрать для нас подходящую каюту.

Сказав это, он закурил новую сигару и с достоинством удалился, оставив капитана Рэмсея таращиться куда-то вдаль и шевелить губами, как в тихой молитве. Наконец, к капитану вернулся дар речи.

— Макдафф! — окликнул он. — Макдафф! Как ты это сделал?

— Благодаря научному подходу, — бросил Макдафф через плечо.

В известном кабаре на Малой Веге гремела веселая музыка, двое комиков перебрасывались шуточками. За одним из столиков сидели Ао, Макдафф и капитан Рэмсей.

— Я все еще жду, что ты объяснишь, как это сделал, — сказал капитан. — Уговор дороже денег. Я же подписал твое прошение, верно?

— Признаться, — сказал Макдафф, — твоя подпись облегчила мне получение формального согласия на опеку над Ао, да живет она сто лет. Шампанского, Ао?

Девушка не ответила. С необычайным для нее интересом она смотрела в глаза молодого самца с Малой Веги, что сидел рядом.

— Помни, что я должен написать рапорт о полете, и мне нужно знать, что случилось со сфиги, — настаивал Рэмсей. — И с другой стороны, не думаешь же ты, что я рехнулся и дал за тебя полное ручательство? Нет, я написал осторожно: «насколько мне известно». Но ведь ты заполнил эту карточку задолго до того, как плод созрел, я же сам видел!

— Верно, — ответил Макдафф, потягивая шампанское. — Надо было лишь отвлечь внимание противника. Думаю, теперь я могу рассказать правду. Давай вспомним ситуацию. Ты собираешься оставить меня на Ксерии вместе с этим омаром, и я, чтобы уменьшить его преимущество, должен скомпрометировать его перед ксерианами. Выигрыш в лотерее был лишь неожиданным побочным эффектом. Просто заслуженная улыбка фортуны, основанная на использовании научных методов.

— Это ты о тех записях, которые нашел Эсс Пу… об ахинее насчет интерферометров и ионных анализаторов? Значит, ты нашел способ считать семена… Или нет?

— Конечно, нет, — Макдафф покачал бокалом и пригладил свои перья. — Я сделал эти записи специально для Эсс Пу. Он был так занят охраной сфиги и погоней за мной, что времени подумать у него не оставалось.

— Ничего не понимаю, — признался Рэмсей. — Даже если ты как-то узнал, сколько в плоде семян, как ты мог угадать, что лотерея будет заключаться именно в этом?

— Ну, это самое простое. Вспомни ситуацию на корабле. У всех еще свежа в памяти лотерея на Альдебаране, а по кораблю кружат слухи о контрабандной сфиги. Если бы никто этого не предложил, я сам подсказал бы эту идею и… Что такое? Уйди! Перестань!

Он обращался к комикам, подходившим к столу Макдаффа. Капитан Рэмсей взглянул на них как раз вовремя, чтобы увидеть новый скетч.

Традиция развлекать зрителей, высмеивая кого-то из них, Имеет многовековую историю, а галактические путешествия открыли в этом направлении необъятные возможности. Предметом насмешек стали целые виды и расы.

Двое комиков, оживленно болтая, принялись изображать обезьян, занятых ловлей блох. К общему хохоту не присоединились лишь клиенты, происходящие от обезьян.

— Фу! — гневно фыркнул Рэмсей и начал подниматься со стула. — Эти чертовы!..

— Тише, тише, капитан. Взгляни на это объективно. Это просто вопрос семантики.

Макдафф подмигнул.

— Будь выше этого и наслаждайся мастерством клоунов в абстрактном искусстве подражания. Я как раз собирался объяснить, почему нужно было отвлекать внимание Эсс Пу. Я боялся, что он сочтет странным такое быстрое созревание плодов.

— Фу! — сказал Рэмсей, но все-таки вновь опустился на стул, потому что комики начали другой номер. — Хорошо, продолжай.

— Отвлечь внимание, — довольно сказал Макдафф. — Ты встречал когда-нибудь худшего члена команды, чем я?

— Никогда, — ответил Рэмсей. — Ни разу в жизни.

— Вот именно. Меня перебрасывали из одной секции в другую, пока я не попал в секцию контроля атмосферы — именно туда, куда я и стремился. У ползания по вентиляционным трубам есть свои плюсы. Например, мне хватило секунды, чтобы опорожнить бутылку битетрапентатрихлорофеноксиуксусной кислоты, — он с наслаждением произнес название вещества, — в вентилятор Эсс Пу. Кислота должна была проникнуть всюду, и в плоды сфиги тоже.

— Трихлоро… что? Ты что-то сделал с плодами до лотереи?

— Ну да! Говорю тебе, лотерея — просто побочный продукт. Чтобы спасти собственную шкуру, я хотел подложить свинью Эсс Пу. К счастью, у меня был с собой запас гормонов. Тот, что я назвал, снимает потребность в перекрестном опылении и, по законам биологии, в результате получается плод без семян. Спроси любого садовода — так всегда делают.

— Плод без семян, — тупо повторил Рэмсей. — Перекрестное опыление… черт побери!

Несомненно, Макдафф собирался сказать что-то еще, но тут его внимание привлекло выступление комиков. Он умолк на полуслове, затянулся сигарой и стал внимательно смотреть. Тот, что поменьше, принялся выступать важно, словно павлин, стряхивая пепел с воображаемой сигары. Напарник издал радостный крик и хватил его по голове.

— Скажи, друг, — фальцетом воскликнул он, — что за пингвин был с тобой прошлым вечером?