Виктор Сытин - Покорители вечных бурь (Иллюстрации В. Щербакова)

Академик Никольский рассчитал, что можно создать стратосферную ветроэлектростанцию мощностью даже в 1000 киловатт. Эта станция будет действовать и вырабатывать энергию безостановочно многие годы.

Затем был создан технический проект опытной стратосферной электростанции — СЭС, и теперь она построена. Она-то и будет испытываться здесь, в заволжских степях. Если опыт окажется удачным, наша Родина обогатится возможностью использовать практически неисчерпаемый источник энергии высотных ветров, источник поистине фантастической мощности.

Подсчеты показывают, что лишь тысячные доли общей мощности воздушных потоков в стратосфере в миллионы раз превышают ту мощность, которую получают люди н.а всем земном шаре, сжигая в топках тепловых электростанций нефть, торф и каменный уголь».

Вот что записала Лена… Вот что рассказал нам Терехов! Я и все поняли тогда, что такое СЭС. Мы устроили окладчику шумную овацию. Мы единогласно одобрили дерзкую передовую мысль наших замечательных советских ученых и изобретателей.

Потом наш председатель сказал, что все колхозники очень довольны докладом и окажут содействие испытаниям. Потом он сказал, что нашему колхозу нужно все больше и больше электроэнергии и СЭС надо оставить здесь, у нас. А потом мы, комсомольцы, ушли из клуба и по дороге решили подумать, как помочь Терехову.

20 апреля.

Долго не писал в дневник, был очень занят. Хотя я электрик и должен заниматься в колхозе осветительной сетью, смотреть за электродоилками и другими электрическими машинами, пришлось мне почти целый месяц работать по вечерам в комсомольской бригаде по ремонту прицепных машин к посевной. Наконец мы все сделали. Тогда комсомольская организация решила пойти на опытную станцию и помочь ученым в общественном порядке.

Мы пошли, и нам дали разные работы. Меня прикрепили к самому Терехову, и я стал помогать монтировать защитную электропроводку СЭС. Очень это интересная и ответственная работа! Ответственная вот почему: в атмосфере всегда есть электричество. Образуется оно, например, в грозовом облаке. Каким образом? Там всегда есть сильный восходящий воздушный поток от нагретой земли. Он раздробляет дождевые капли. А частички внешней оболочки капель несут обычно отрицательный заряд. Они уносятся вверх. В результате в более высоко расположенной части грозовой тучи образуется мощный отрицательный заряд, а в нижней, где остается большинство как бы сердцевин капель, — положительный. При росте потенциала происходит разряд — молния.

Для привязных аэростатов гроза очень опасна. И если она приближается, их надо опускать.

Однако СЭС гроз бояться нечего. В стратосфере почти нет водяного пара, небо всегда безоблачно и гроз не бывает. А для того чтобы молния не оказала вредного влияния на СЭС, если ударит в трос, поддерживающий систему, Терехов и начальник здешней опытной станции товарищ Никитин придумали вот что. На высоте 8 километров трос будет разорван изоляторами. Тогда воспринятое им в нижней части атмосферное электричество будет стекать в землю. Ведь трос стальной! А для того чтобы не случилось несчастья, лебедка для наматывания этого троса установлена в бетонной будке и имеет хорошее заземление. Кроме того, она будет управляться автоматически. По этому тросу будет стекать к земле и то атмосферное электричество, которое образуется в обыкновенных облаках. А электричество, выработанное СЭС, пойдет к земле иным путем пс сильно изолированному серебряному проводу. Серебряному потому, что серебро — хороший проводник. Здорово все продумали Терехов и другие изобретатели! Просто завидно. Нет, неправильно: восхищает!

Теперь уже скоро начнутся испытания СЭС. Несколько дней назад привезли оболочку для аэростата.

Оболочка аэростата СЭС имеет объем 65 тысяч кубических метров. Внутрь нее можно было бы засунуть, пожалуй, домов пять — таких, как дедов. Но весит она всего 2 тонны, потому что сделана из капроновой ткани необычайной прочности. Терехов мне сказал, что эта ткань в пять раз прочнее оболочек для стратостатов, которые пускали давно, до моего рождения.

Однако дед мой пощупал ее и сказал: «Тонка». Отстал он от современной техники. Ведь с тех пор, как он служил в воздухоплавательных частях Советской Армии, сколько лет прошло! Вот Терехов и стал с ним спорить. Сказал, что, по расчетам, она имеет значительный запас прочности. И вдруг академик Никольский — он приехал неделю назад — говорит: «Иван Михайлович, может быть, и прав. Для опыта эта оболочка еще туда-сюда. Когда же СЭС пойдет в серию… надо будет придумать что-нибудь другое». А что лучше придумаешь? Удивляюсь иногда, как это старые люди, не подумав, так сразу друг друга начинают поддерживать! Я несколько таких случаев вспоминаю из своей жизненной практики.

Оболочку сначала расстелили на лугу и проверили, а потом опять свернули, до старта. Привезли еще и газ для ее наполнения — гелий, в стальных баллонах, как у продавцов газированной воды. В них он сжат под давлением 200 атмосфер. Терехов мне сказал, что потом газ выпустят сначала в матерчатые газгольдеры, а из них уже будут переливать в оболочку.

Один кубометр гелия имеет подъемную силу у земли около килограмма. А всего в оболочку вольют более 10 тысяч кубических метров гелия.

Следовательно, она сможет поднять, за вычетом собственного веса, не менее 7 тонн…

Пришел Митька и мешает писать. Зовет работать в механическую мастерскую. Мы там делаем одну вещь в подарок…»

Николай и не заметил, как, увлеченный чтением, съел свой кусок хлеба с солью.

— В общем, записано все правильно, — сказал он сам себе, долистав тетрадь до страницы, на которой значилось «5 мая». — Будем продолжать…

Но тут ему захотелось снова поглядеть на СЭС. Он встал и подошел к окну. Усилившийся ветер дул порывами. Как раз в тот момент, когда Николай прильнул к стеклу, порыв подхватил и покатил по траве палисадника перед домом выводок цыплят точно горсть больших желтых горошин! У бросившейся за ними клушки парусом вздуло хвост, затем ветер сбил ее с ног и поволок вслед за цыплятами.

«Здорово несет! Ленка радуется, наверно, — ее «ТТ» сегодня много выработают», — подумал Николай, шаря взглядом по небу.

Теперь оно стало мутным и желтоватым, а перистые облака размножились и застилали почти всю область вокруг зенита. Все же юноше удалось увидеть СЭС. Чуть мерцавшее, как опал, светлое пятнышко еле заметно просвечивало через облака. «Все в порядке!» — воскликнул он, и ему еще больше захотелось записать пережитое ночью. Он стремительно вернулся к столу и начал торопливо водить пером:

«Вчера меня послали на аэродром встречать Терехова, улетавшего на один день в Ленинград по каким-то делам. Еще поехали встречать два инженера со станции. Взяли две «Победы» и еще автобус, потому что Терехов телеграфировал, что привезут приборы из Главной геофизической обсерватории.