Александр Шохов - Рождение сатаны

- Я ищу его.

- Спеши, Рибо. Если опоздаешь, кандидаты найдутся.

- Я знаю.

- Иди.

Сатана изчез. Он метнулся мысленным взором к Земле и увидел Славу Кобрина. Бедняга, вконец простуженный, сидел в следственном изоляторе. Камера была одиночной и сырой, лейтенант готов был проститься с жизнью; тем более, что ему часто забывали прислать доктора, а если и присылали, то он почти всегда оказывался пьян и не мог отличить простуду от сифилиса. Кобрин ничего не понимал. Кроме поразительного сходства с другим Кобриным не было никаких оснований держать его в камере. Но почему-то поразительное легко превратилось в подозрительное, и после того как оба Кобриных признали одну и ту же женщину своей матерью, а та не смогла отличить одного сына от другого, за лейтенантом следили в оба.

Появление Рибо Андера, сияющего и неземного, тоже не осталось незамеченным сторожами.

- Ванька, подь сюда! - крикнул один другому.- Они связь установили!

- Вот шпиен проклятый! А ведь как маскировался! - сказал Ванька, и оба сторожа бессильно рухнули на пол.

- Вячеслав!

Кобрину почудилось нечто знакомое в этом сияющем лице, но он не узнал его.

- Не пугайся, я помогу тебе вернуться назад, в ту реальность, где Ксения - вдова, а ты - лейтенант. Ведь ты хочешь зтого?

- Да, хочу. Конечно, хочу, - Кобрин бросился было к своему спасителю, но жестокий кашель согнул его пополам.

- Для начала я сделаю тебя здоровым. Вот так. Хорошо? - Кобрин изумленно вздохнул. - И мы пообедаем вместе, - возник стол, накрытый выше всяких похвал. Кобрин набросился на еду.

- Ешь и слушай меня внимательно. Завтра утром тебя здесь уже не будет. На ночной допрос тебя не вызовут, и ты будешь хорошо спать. Утром, проснувшись, ты увидишь себя в блестящей свите.

Слева, касаясь тебя плечом, будет стоять офицер. Полминуты ты должен будешь отвлекать его внимание, а в случае надобности помешать ему спасти царевича Николая, которого убьет японец.

Николай должен быть убит. Тогда ты снова окажешься в гостях у Ксении, и события твоей жизни повторятся, но ты не должен во время пурги выходить из участка. Тебе все понятно?

- Да,- Кобрин кивнул и тотчас Сатана растаял в воздухе. Через полчаса исчез и стол, но лейтенант уже успел насытиться, и теперь горячо благодарил судьбу за избавление от страданий.

Наступил вечер, и Кобрин уснул мертвым сном. И снилась ему прекрасная Ксения, порхающая над цветами, словно бабочка, а рядом с нею светилось доброе лицо неизвестного. Вдруг резкие знакомые черты исказили радостную картину, и Кобрин понял, что его избавитель и муж Ксении - такие же двойники, как и он с другим Славой Кобриным. И он понял, что если не исполнит приказа, то погибнет, но и уничтожит его, своего соперника, сияющего и всесильного. И снова откуда-то выпорхнула Ксения, и дивная музыка, зазвучавшая вокруг, прогнала сатанинское лицо.

Поговорив с Кобриным, Андер понесся прочь от земли. На Марсе, любимой своей планете, его давно уже ждала прекрасная Клеопатра.

- Рибо! Я уже собиралась поискать кого-нибудь другого.

- Что же тебе помешало? - осведомился он, примарсианиваясь на раскошное ложе рядом с нею.

- Конечно только расстояние...

- Но нам-то оно не помешает? Кли! Я страшно скучал по тебе.

- Наверное, скучал с законной женой? Так это теперь называется?

- Ну ты же знаешь, Кли...

- Ах, Рибо, всегда ты остаешься мальчиком! Старый мой бэби...

Когда-то ты отдал жизнь за ночь со мной, теперь готов пожертвовать Вечностью... Глупышка!

- Кли! Я люблю тебя!

- Ну ладно, прощу на этот раз... Иди ко мне!

Давненько не видел старый Марс таких пыльных бурь.

10.

Только для нас с Вами, читатель, Луна - безжизненый камень.

Мертвые и вечные знают о ней иное. Нет цветов во Вселенной прекраснее лунных. Их нежный, зовущий аромат дарит силу уставшим и утешает печалящихся, их цвет несет отдых глазам, утомившимся созерцанием Вечности, а прикосновение ласкает и манит прилечь в тени утеса.

Гуляя по Луне, можно было повстречать кого угодно. Там любили появляться Шекспир и Лоуренс Стерн, были свои любимые уголки у Байрона и Моцарта. Луна собирала всех:

признанных и непризнанных, известных и непонятых за время земной жизни. Она могла объявить великим поэтом существо, не написавшее никогда ни строчки, и бесподобным художником того, кто не мог отличить полотно от палитры. И соглашаясь с Луной, можно признать, что все эти частности не имеют большого значения.

Немногие даже среди вечных знали тайну этой планеты. Правда, о ней много говорили, но давно известно: знающий молчит, говорящий не знает.

Ксения могла бы спать долгие века, как этого и хотел Рибо, не ведая о том, что мелькающие перед ее глазами связные картины - только прекрасные сны, но вскоре после исчезновения Сатаны странная пещера засверкала множеством лучей. Стены ее были сложены из какой-то искрящейся породы, и Ксения, открыв глаза, поначалу зажмурилась: разноцветные лучи метались от стены к стене; им, казалось, некуда было деваться из этого ограниченного со всех сторон пространства. Она села и осмотрелась: в нескольких шагах от нее стоял маленький человечек в серебрящемся плаще. От странного факела, который он держал над головой, и исходило разноцветное сияние.

Несмотря на то, что он старался поднять его как можно выше, факел едва достигал бы колена Ксении, если бы она стояла рядом.

Почти бессознательно начала Ксения шептать затверженные заклинания. Маленький дух обернулся.

- Значит, это ты,- сказал он,- я многое знаю о тебе. Но твои заклинания для меня просто набор слов: я не отношусь к земной нечисти.

- Кто же ты?

- Я единственный во Вселенной лунный дух.

- И как твое имя?

- Этого ты не можешь знать, земная ведьма Ксения. Мое имя даст тебе власть надо мною. Даже сам Крит не знает его.

- А кто это - Крит?

- Так зовут создателя Вселенной.

- Ну а как мне тебя называть?

- Называй так, как уже называешь. Я согласен быть лунным гномом.

Ксения расмеялась:

- Ты угадал. Послушай, может, ты объяснишь, как я попала сюда?

- Для этого я пришел. Но давать объяснения - занятие скучное. Я просто перенесу тебя туда, где ты все узнаешь. Согласна?

Ксения пожала плечом:

- Ну что ж...

- Тогда прощай.

Ксении показалось, что стены пещеры рассыпались в пыль. Она увидела себя сидящей среди никогда невиденных раньше цветов на мягкой шелковистой траве, и дивный аромат закружил ей голову и перепутал мысли.

- Ксения, Вы?

Она обернулась. Она никогда не видела этого лица, но оно показалось ей хорошо знакомым, почти родным.

- Вы не узнаете?.. Ах, да! Ведь еще не все вспомнилось... Я Музыкант.

- Мы были знакомы?