Александр Лайк - Синий, как море

Обоняние и вкус немногое добавили к моему видению ситуации. А вот слух... Где-то неподалеку невнятно бубнили в пять голосов. Разговаривали, должно быть.

И вот тут-то я сообразил, где нахожусь.

Из святилища были два выхода. Один внутренний, выводящий в западное крыло дворца, тот, по которому пришли мы с мамой. Второй вел к алтарю от огромной двери, распахивающейся прямо на площадь перед дворцом. Во внутреннем коридоре появляться со мной не рекомендовалось. Там торчали слуги и придворные, которые не преминули бы удивиться... ну, это я еще мягко выразился - удивиться... если бы принц Райдок, вместо того, чтобы появиться на площади, в лучах славы и красном плаще, вдруг въехал бы во внутренние покои на Белом принце, выполняющем роль белого коня, радуя глаз разбитой башкой, в смысле своей, райдоковой башкой, а не коня... то есть Белого... то есть... Тьфу ты, запутался! Башка-то как трещит, боги! За что же ей такое, ну что же это, ну как же это... Да мать же!..

В общем, нельзя меня было выносить вовнутрь. Да и поблизости меня там запихать было некуда. А вот сразу за большой дверью, распахивающейся на площадь, было помещение... Ну, как бы это сказать... Не знаю я, как это называется в архитектуре, а по сути было это нечто среднее между предбанником и коридором. Такая каморка - пять шагов в ширину, десять в длину, а потом опять двери, поменьше, в Зал Алтаря. Поскольку смертным, в принципе, Алтарный Зал, он же Зал Тайны, видеть вроде как не полагалось. Возбуждать же народ чем-нибудь темным, загадочным и крайне элитарным развлечение несложное и приятное. И полезное, кстати, в отличие от говорения правды вслух. Потому у них, у... У нас, у принцев, это занятие выдать добрым вассалам материал для слухов и сплетен - всегда считалось делом славным и почетным.

Так что когда Великим Правителям было угодно явиться народу из Храма, они... мы... нет, я же здесь впервые... они накапливались в этом самом предбаннике, а уж потом раскрывались двери на площадь и одновременно закрывались внутренние двери в зал. Так что никто не успевал ничего разглядеть, только мелькали в глубине очертания алтаря и светлое пятно огня на нем, все терялось во мраке, и внутренние двери величественно захлопывались. Оставляя народу свободу и право толковать и угадывать. А чего ему, народу, еще надо? Поглазеть, пожрать, и потрепаться, упиваясь темным и теплым чувством собственной мудрости и значимости. Да, так о чем это я?..

В общем, валялся я на шкуре в этом самом предбаннике. Правильно валялся. И сбежать мне отсюда было невозможно, и под ногами не путался. Ворота на площадь мне в одиночку не открыть. Их вообще, по-моему, можно открыть только вдесятером, и то снаружи. После того, как изнутри уберут засовы. А если бы я и попытался это сделать, то поднял бы такой грохот, что меня и слепой бы застукал. И тут же нашел бы по натужным стонам. Кстати, меня и сцапал бы даже безрукий. Просто выгреб бы ногой из-под засова. Главный засов в одиночку тоже можно только уронить.

А внутри разговаривали пятеро, которые уже продемонстрировали сегодня свое умение наловить к обеду с полдюжины Райдоков. Без лишней скромности я даже был готов назвать этих говорунов по имени.

- Не будем торопиться, - рассудительно говорил Данк. - У существа, представшего перед нами, облик малыша Райдока. Так?

Ответом было только ворчание, невнятное и недовольное. Судя по всему, Сельфа умоляла жевать пережеванное побыстрее.

- Кто может скопировать облик Райдока? Крейтлинг, конечно, потом любой из оборотней...

Склероз и амнезия - самые приятные болезни для любопытных принцев. В мире, оказывается, столько интересного!

- Человек Мертвой Радуги, - упрямо сказала Сельфа.

- Только по чистой случайности, - тут же отреагировал Сагастен. Мертвая Радуга обряжает своих в облик любого из ныне живущих, но совершенно произвольно - как в жеребьевке.

- Мертвая Радуга - вообще лотерея, - агрессивно сказала Сельфа. Почему бы жребию и не упасть на Райдока?

- А причем тогда здесь заклятие? - лениво спросила Альда.

- А заклятием их разменяли, - объяснила Сельфа.

Мне захотелось вмешаться.

- Мама! - жалобно сказал я.

- Хорошо, Человек Мертвой Радуги, - терпеливо сказал Данк. - Кто еще?

Все промолчали.

- Сагастен?

- Не знаю, - после паузы ответил маг.

- Будем считать, что больше некому, - резюмировал Данк. - Сестричка, надеюсь, ты не утаила от нас рождение близнецов?

Мама промолчала так яростно и красноречиво, что я ее не только услышал, но и явственно увидел.

- Данк! - укоризненно прогудел отец.

- Все, все, - торопливо сказал Данк. - Молчу. Идем дальше. Рассматриваемый объект...

- Субъект, гады! - не выдержал я.

- Ребенок очнулся, - сказала Сельфа.

- Помолчи, мешаешь! - крикнула Альда. Очевидно, мне.

Вот тебе и мамина ласка!

- Рассматриваемый объект показал, что он, атлис: нечеловек; далиг: по обреченности Синий. Кто...

- Мама! - взмолился я. - Башка болит, пить хочу!

- Может, стукнуть его еще раз? - предположил Сенрайд.

Вот тебе и отцовская забота! Я затих.

- Кто из перечисленных подходит под определение "нечеловек"? невозмутимо продолжал Данк. - Разумеется, крейтлинги, оборотни из нежити, потом... потом...

- Преображенный Витязь, - тихо сказала Альда.

- При чем тут... - начал было Данк. - Впрочем... Сагастен, есть ли в мире сила, способная изменять облик Преображенного?

- Не знаю, - медленно сказал Сагастен. - Мне неизвестна такая, но и запрета на ее существование нет.

- А может ли он изменять облик по своему усмотрению?

- Беспочвенный разговор. Не исключено. Но от начала времен такого еще не бывало.

- А какая приобщенность может лежать на Витязе?

- Клятва Домену, мощь храма, ореол Оракула... - задумчиво перечислил Сагастен, - еще, пожалуй, обреченность на успешный штурм, впрочем, последний раз это было так давно...

- Наш Синий город разрушен, - почти неслышно сказала Сельфа, - наш Синий Принц убит...

- Но наш Синий Цвет вакантен, - возразил Данк.

- Два Цвета означают, что это или принц, или витязь, - чуть нараспев сказала Альда. - Но принц - всегда человек.

- А о Преображенном Витязе я не мог бы не знать, - веско сказал отец.

- Разве что он достиг Преображения только что и не успел доложить, поднял голову Сагастен.

- Кто? - с горьким презрением спросил Сенрайд. Мне почему-то стало его жаль. - Лэйхэм и Линдолл убиты. Трусливый Моурис бессмысленно сидит в Дельфосе под предлогом подготовки к обороне, и уж кому-кому, а ему до Преображения далеко, как голодному до сортира. Разве в Домене появлялся еще кто-нибудь?

- Не топчи Моу понапрасну, Белый, - проворчал Данк. - Его немощь вызвана не трусостью, а...