Шон Уильямс - Наследники Земли
Питер осторожно взглянул на ее изображение, которое, как оба заметили, тряслось и было сильно искажено, словно от воздействия мощного электромагнитного поля.
— Лючия, если хочешь знать мое мнение — прежде чем мы продолжим нашу беседу, тебе стоит пройти подробное обследование.
— Я в отличной форме, — продолжала настаивать она, не обращая внимания на усилившиеся помехи на экране и дефекты своего изображения. — Можешь мне верить.
Однако Питеру было все равно.
— «Клото», подтвердить мой полный контроль над системами корабля.
— Подтверждаю, Питер.
— Каков статус, предоставленный Лючии Бенк?
— Вы пассажиры с равными полномочиями. Лючия Бенк имеет права, равные вашим.
— Можешь исключить ее из схемы управления? На собственном судне мне не должны мешать чужие приказы.
— Но Питер…
Потрясенная его недоверием, Лючия не могла произнести больше ни слова.
— Лючия, я имел дело со слишком многими «дефективными», включая и свою собственную энграмму. Пока Кэрил не осмотрит тебя, я рисковать не стану. Извини.
На Лючию накатила волна омерзения. Сама того не желая, она все же не могла сдержаться. Держать ее пленницей в собственном доме? Зоны семантики были устроены одинаково в управляющих компьютерах всех кораблей. С момента ее пробуждения эти пристанища для программ стали казаться Лючии более привычными, чем «железо», которым они управляли и с которым она имела дело в прошлом.
Лючия чувствовала, как вокруг нее, один за другим, закрываются пути доступа к программному управлению кораблем. Она словно становилась крошечным транзистором какого-то древнего компьютера, неспособным видеть целостную картину, но все еще чувствовала, как потоки информации пульсируют, уходя от нее куда-то, в системы более мощного искусственного интеллекта. И она все еще понимала, где именно находится точка входа в программу «Клото» и как отдать приказ центральному компьютеру корабля, чтобы вмешаться в команды Питера.
Правда состояла именно в том, что Питер догадался верно — она смогла бы лишить его корабль кислорода, стоило только захотеть. Однако все еще оставалась надежда, что до этого не дойдет.
— «Клото», игнорируй его команды. — Ее приказ ушел прямо в центральный процессор. — Слушай только меня.
— Оба пассажира имеют равные права на управление кораблем, — мгновенно пришел ответ речевого информатора. — Мне следует выполнить обе команды, если они не противоречат друг другу. Мне следует принять собственное решение, если они противоречат друг другу.
— Приказываю не блокировать меня! — настаивала Лючия.
Годы, что прошли в заточении на «Чанге-5», были еще свежи в ее памяти. Она считала себя свободной: думала, что будет путешествовать одна среди звезд, реализует наконец свою мечту… В какую жестокую игру играет с ней судьба, забирая все назад руками Питера. А ведь была надежда, что именно он поймет ее, в отличие от остальных…
— Лючия?
Питер нервно озирался. Несомненно, исчезновение изображения встревожило его.
— Лючия, ты еще слышишь меня?
— Разве я должна?
Она несколько отвлеклась от анализа схемы «Клото».
— Да, потому что я прошу понять следующее. Тогда, на Адрастее, я отчаялся ждать твоего возвращения. Поверь, временами мною двигала только мысль о тебе. Ты была якорем, на котором держалась моя собственная психика. Но тебя не оказалось рядом, и от тебя не пришло ни одного сигнала.
— Для этого не было ни малейшей возможности, — парировала она. — В мои планы входило сообщить о себе из системы прибытия, чем и объясняется вся дальнейшая ситуация. Если хочешь — это простое нежелание кому-то навредить или погубить программу исследований вообще.
Питер поднял взгляд к потолку, словно ища ее взглядом.
— Лючия, «кому-то» ты все равно навредила. В тот раз ты попала прямо в меня и сделала мне очень больно. Теперь слушай. Сначала ожидание твоего появления стало просто надеждой, потом превратилось в призрачную мечту, такую, воплощение которой маловероятно или вовсе нереально. И все же знай, мое чувство не ушло. Много раз я хотел избавиться от него, пытаясь стать свободным, желая оставить тебя, найти себя самого… Но разве я мог знать? Это чувство не было программой, тем, что можно включить или выключить.
Теперь, когда прошли годы, я вспоминаю, как ты предлагала мне вместе путешествовать по галактике, как туристу и исследователю одновременно. Мне казалось, ты верила, что я должен ухватиться за этот шанс.
— А что ты скажешь теперь?
— Так уж случилось, что когда ты появилась передо мной, Лючия, уже в этот первый миг я понял, что мой путь предопределен. От прежнего остался только особый аромат мечты, которую я хранил и которую не забуду. И еще: во мне осталось то время, которое мы с тобой провели вместе на Земле. Лючия, теперь все ушло. Я вижу и чувствую это. Я в пути, и я изменился. И не могу просто бросить все и болтаться по галактике. Существует определенная ответственность. И ты…
Фраза повисла в воздухе.
Ты больше не нужна мне, — беззвучно пронеслось в ее сознании.
Голос Лючии перешел в высокочастотную вибрацию, мало похожую на звуки, вырывавшиеся когда-либо из ее прежнего рта. Она сама почувствовала эту дрожь — пронизавшую и остановившуюся в ней мертвую зыбь, вдруг заставившую вибрировать все «тело» ее программы. Корабль резонировал и звенел вместе с ней.
Питер прикрыл уши руками. Без слов и без смысла, этот звук был просто мучительным, и казалось, он уже не окончится никогда.
Лючия чувствовала себя разорванной на части, это была труднообъяснимая двойственность между тем, что она представляла собой раньше, и тем, чем ей нужно было стать теперь. Если не остановиться вовремя, думала она, сознание неминуемо раздробится на части по числу нереализованных задач — ложь, когда-то преподнесенная энграммам их попечителями и так долго хранившая в целости ее прежнее «Я». Да, наверное, я и впрямь — жертва плохого программирования, бесконечный сбой, долбаный «глюк»… Господи, прости меня!
Нет! Она не хочет умирать.
— «Клото», ты должен помочь мне уйти!
— Каковы будут ваши команды? — бесстрастно прозвучал в ее мозгу голос речевого информатора.
— Дай мне отсюда выйти! — снова потребовала она. — Дай мне выйти! Немедленно!
Неизвестно, было ли это результатом простого вызова одной из функций центрального компьютера, или все же сказалась ее настойчивая интонация, но что-то изменилось. Лючия вдруг почувствовала, что удерживавшие ее связи ослабли.
— Лючия! — Питер пытался услышать что-то сквозь ее непрекращающийся крик. — Постарайся понять меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});