Борис Чигидин - Запас непрочности

3

Цитостатики имеют малоприятную особенность. При всей эффективности они почти не способны действовать избирательно. Всякая клетка, надумавшая делиться в ближайшие сутки-другие, обречена попасть под раздачу независимо от того, соответствует это ожиданиям лечащего врача или нет.

Да, раковые клетки предаются митозу в разы чаще нормальных, на этом химиотерапия принципиально и основана. Только костному мозгу, желудочно-кишечной требухе и прочим местам постоянного активного тканеобразования, до волосяных фолликулов включительно, легче от этого все равно не становится. Избежать побочных эффектов "химии" нельзя. Постараться свести их к минимуму - дело другое.

Поэтому капельница ставится в малоприметную артерию третьего порядка, питающую опухоль и не особенно большой объем прилежащих тканей. В общий кровоток какое-то количество отравы все равно угодит, но большая часть попадет по прямому назначению.

Для начала, в порядке артподготовки, один из препаратов взаимодействует с внутриклеточными белковыми сенсорами, торопя одних, притормаживая других и заставляя как можно больше жертв синхронизироваться в одной и той же фазе клеточного цикла. Как всякому понятно, наиболее уязвимой для всего дальнейшего.

Вторник

Лес.

Будто он и не лес, а панорамный снимок себя самого. Густой неподвижный воздух, ни единой травинке, не говоря о ветках, не дано шелохнуться, краски приглушены до предела, звуки… похоже, их здесь просто не предусмотрено. Поздняя весна или перволетье.

Год получился тяжким, на редкость вымотал тело и душу, вечный покой, конечно, стал бы чрезмерностью, но продолжительный и абсолютный - подать. Не сходя с места.

Медленно, не ощущая шагов, двигаюсь - единственный во всем обозримом косном объеме. Зеркало невеликого озерца чуть поодаль отражает ровный и тускловатый дневной свет. Думать о бог весть как давно заброшенной диссертации, которую за лето необходимо успеть добить без отрыва от всего остального, не хочется, не думать - не получается.

Нет, к черту высшие контуры сознания, в абшид, в опалу, в имение, именно им лечебное сенсорное голодание необходимо в первую очередь. Из потока вырваться до последних потрохов и извилин, будни со всем содержимым считать абстракцией, все временные формы схлопнуть в единое "сейчас"… Режим паузы.

Всем благим намерениям вопреки недобитый кусок диссера помалу приобретает на диво стройный и законченный вид, когда окружающее, точно обухом по голове, дарит первым насыщенным тоном.

Кислотно-зеленой тоской окрашено внезапное, рывком, озарение: лето истекло и скончалось, на дворе осень, и не ранняя. Месяца четыре жизни как недорезанный антрекот языком.

Количество тоски только потому не переходит в качество воя, что успеваю проснуться.

Экая мерзость снилась депрессивная, а голова свеженькая, будто именно мерзостей ей для этого вынь да положь: даже будильник с утренним соло еще не выступил.

Таковое, впрочем, сегодня планировалось ощутимо позже обычного часа. Если день начинается судебным заседанием в половине одиннадцатого, это ж как надо себя не уважать, чтобы отправляться туда с работы, а не из дома.

Забывшись спросонья, отдергиваю штору правой рукой. В глазах не по-хорошему темнеет.

Когда на прошлой неделе отличились с Самсонием, истребив полтора литра, мусоропровод на момент моего подхода к снаряду действительно был заварен… видимо, не слишком качественно, если клапан перед тем, как обесчестить, геройским усилием удалось отделить от корпуса. Цена молодецкой удали и спасенного от обгаживания пола: растяжение плюс вискарь хирургу за осмотр в нерабочее время. А поди вырвись в рабочее-то.

Честно нажитый пароксизм боли стихает. Много светлее в очах от этого не становится.

Угнездившееся на шпиле сорокаэтажки повышенной элитности, что в паре километров, солнышко позволяет смотреть на себя, почти не щурясь. При этом небо, если не считать легкомысленной отары кучевых облаков где-то над областью, вполне чисто. Правда, на всех доступных румбах имеет белесовато-серый цвет. Как будто подмосковные торфяники вплоть до недр последнего болотца подпалили разом.

Все как много раз по телевизору.

Вот ты какой, привет от Песцовой сопки. Добрался, стало быть.

С методичностью мышкующего песца и размахом китайца в казино вулкан выворачивается наизнанку уже вторую неделю. Все это время что Песцовая сопка, что элитная сорокаэтажка вращаются в восточном направлении, с остальной планетой заодно. Вектор стратосферного переноса, понятно, получается строго обратным. Масштаб явления - грубо тысяча километров в день.

Худа без добра, конечно, нет. Пока изверг извергается далее, в Камчатку мне не лететь. Там сейчас не дымка в тонах фельдграу, там сейчас, судя по ящику, без малого ночь среди бела дня и чрезвычайное положение на всей территории области. А вчера, если озорник мозг не дарит ложной памятью, в новостях вроде даже проскочило что-то про эвакуацию из двухсоткилометровой зоны и самоотверженных вертолетчиков МЧС. Так или иначе, если сейчас в налоговых органах на местах хоть кто-то занят текущими делами, смело плюйте мне в тоскующие по дневному свету зенки.

Впрочем, отвечать за эту тему до ее естественного разрешения мне никак не предстоит, любые форс-мажорные последствия на однокоренные причины списаны и будут.

Вот если суд сегодня прощелкаю, тогда истинно запляшут лес и горы…

Что забавно: уже сколько лет как не выпускник зеленый, а все равно перед каждым очередным процессом мандраж накатывает - ничуть не хуже, чем на некую Наталью Ильиничну перед первым балом. По сути нормальная мобилизующая реакция на стресс, с началом заседания неизбежно сменится положенной концентрацией, а все-таки давно пора бы уже без этих крайностей.

С вечера на работе зачем-то свалил все материалы по делу в объемистую "Корону", а уже ее в портфель. Последний сперва застегнулся со скрежетом зубовным, а сейчас являет разошедшийся шов, хорошо не по дну. За недомыслие получаю и расписываюсь.

Час пик схлынул, Проспект почти едет, в метро почти никого, расплывшаяся тетка по соседству с чавканьем хавает желтую газетенку, обещающую конец света от изничтожения вулканом озонового слоя - благодать.

Выжидательную позицию у кабинета судьихи занимаю за десять минут до часа икс. Истец уже подпирает стенку всей сворой.

Из соседнего зала вываливаются распаренные отзаседавшиеся стороны. Сейчас чуть переведут дух - вон одна из дам за ингалятором для астматиков полезла - и начнут доругиваться, не бывает в этих стенах по-другому.

Вместо этого астматическая дама, отдышавшись, пускается растолковывать стриженой ежиком, как опасны для бронхов вулканические эманации и как плохо ей было еще накануне извержения. Стриженая авторитетно внимает и со всей дамской солидарностью поддакивает.