Анатолий Ершов - Тайна Центавра

Я легко пробрался в отсек управления номер один. Потом повторил свое путешествие внутри монтажного коридора. Правда, теперь предстояла задача потруднее. Где-то в середине коридора надо найти лаз или пробить его и устремиться к центру спутника.

Стены коридора представляли собой нечто монолитное, ни стыков между листами обшивки, ни следов болтовых или заклепочных соединений. Конечно, можно было вскрыть стены, как вскрывают консервную банку. Задача несложная. Но мне не хотелось все коверкать на своем пути, это могло вызвать нежелательные последствия - взрывы, прорыв какой-либо жидкости или газа, разрушение основных конструкций.

Я решил прибегнуть к самому наипростейшему, самому старомодному способу обнаружения пустот, слабых мест или тайников. Стал простукивать трубу, поставив микрофоны шлема на небольшое усиление. Звук был одинаковый - глухой, быстро затухающий, говорящий лишь о том, что всюду примерно одинаковая монолитная стена. Но вот в одном месте звук чуть заметно задребезжал. Словно здесь к стене был не очень плотно приставлен металлический лист. Я усилил звук. Дребезжание стало отчетливее. Можно проследить его границы. Как раз середина коридора. То место, от которого, по моим расчетам, начинается путь к центру спутника. Совпадение? Надо рискнуть.

Лучом гамма-лазера я прожигаю контур отверстия так, чтобы он примерно совпадал с границей дребезжащего звука. Кусок трубы тихо отваливается в сторону. Передо мной тот самый лист металла, легкое позвякивание которого удалось подслушать. Лишь несколько винтов удерживают лист на месте. Я отвинчиваю их, легко отодвигаю лист.

Темная пропасть. В глубине ее мерцают голубые переливы холодного свечения.

Я хорошо знаю, что это такое. Работает энергетический реактор. Сгусток энергии.

В стенах колодца скобы. Они образуют такую удобную лестницу, так и манят спуститься вниз к призывно мигающим огонькам. Но это монтажные скобы, они предназначались лишь для сборки чудовищного механизма. Сейчас спускаться по ним - значит лезть в пекло к дьяволу. Никакой скафандр не защитит от проникающего излучения.

Но у меня нет времени на поиски обходных путей. Время не привязано к столбу, как верблюд к водокачке.

Надо измерить уровень проникающей радиации... Прикинем - время облучения... максимальная доза... Сто семнадцать секунд я смогу продержаться рядом с реактором... Меньше двух минут.

Что смогу я увидеть, узнать, сообразить, сделать за сто семнадцать секунд?

Ничего или все.

Надо попытаться проникнуть ближе к центру реактора. Точно определить характер излучения. Определить запас энергии. Выяснить характер возможного освобождения энергии - постепенный или взрывоподобный. Предсказать структуру освобождения энергии - спиралеобразный вихрь, узкий луч, равномерно расширяющаяся сфера.

Придерживаясь за скобы, я погружаюсь в колодец реактора. Он кажется бездонным - это потому, что электронный секундомер слишком быстро отсчитывает секунды.

Пять... шесть... девять...

Голубое мерцание по-прежнему кажется недосягаемым. Может быть, я неверно определил глубину реактора? Нет, все верно. Мерцание ближе. Совсем близко.

Я погружаюсь в него. Я вхожу в непосредственный контакт с реактором. Надо нащупать его вторичное исполнительное оборудование. Только здесь можно узнать, для каких целей предназначен этот сгусток энергии. Не для того же, чтобы отапливать помещения "Центавра"?

Двенадцать секунд... пятнадцать секунд...

Приборы скафандра взбесились. Они выдают сигналы смертельной опасности.

Я лихорадочно осматриваю оборудование реактора... Трубопроводы охлаждения... Неинтересно... Накопители активного вещества... Камеры сгустителя... Я близок к разгадке тайны... Волноводы и камеры подвода энергии... Здесь активное вещество получает дополнительный энергетический импульс... Концентрируется безумное количество энергии... Если реактор перевести полностью на подзарядку активного вещества... "Центавр" летает двадцать восемь дней. За это время вся энергия, выделяемая реактором, была направлена на зарядку активного вещества. Сколько ее накопилось? Электронный калькулятор выдает итог энергобаланса.

Чудовищно!

Такое количество энергии, соответствующим образом направленное, способно вздыбить все океаны и реки планеты, закрутить моря в смерчи невиданной мощности, превратить в пар, высосать всю воду планеты и выплюнуть ее в космос...

ТРИДЦАТЬ ОДИН ЧАС НОЛЬ ШЕСТЬ МИНУТ ОПЕРАТИВНОГО ВРЕМЕНИ.

Впервые со времен сотворения мира покров океана сползал с планеты. Чудовищный смерч высасывал воды морей, озер, рек. Обнажалось то, что было недоступно взору человека и зверя миллионы лет. Засуха испепеляла траву и столетние рощи с одинаковой легкостью. С лесов пожары перекидывались на города. Последние капли питьевой воды испарялись в пламени бушующих огненных смерчей. Планета горела. Клубы дыма, тучи пепла плыли над тем, что прежде было Мировым океаном. Пепел засыпал гниющую биомассу - готовилась колыбель новой жизни, которая через миллиарды лет, быть может, вновь вспыхнет на планете...

Мысленно я видел все это четко.

Анализ устройства для освобождения энергии окончательно убедил меня в том, что "Центавр" предназначен для разрушения гидросферы Земли.

Предо мной бронированные щиты с нехитрым механизмом открывания. Зачем они? Прикрывают камеры-сгустители?

Семьдесят семь... семьдесят восемь секунд...

Нет, щиты открывают путь активного вещества наружу. Это - дуло в стволе чудовищного механизма, нацеленного на Землю.

Первая мысль - испортить механизм открывания щитов. Мысль простая, как крик новорожденного, но смысла в ней нет. Если щиты закроют выход энергии, "Центавр" взорвется, как паровой котел при избыточном давлении, а последствия взрыва трудно предвидеть.

Восемьдесят три... восемьдесят четыре секунды...

В то время, когда, цепляясь за скобы, я выбирался из жерла реактора, у меня окончательно созрел план дальнейших действий. Он не был предусмотрен никакими оперативными разработками. Но мне он представлялся единственно осуществимым и одновременно достаточно простым, чтобы можно было с ним справиться в одиночку.

Итак, к действию...

Но вдруг происходит непредвиденное, совершенно неожиданное. В тот момент, когда я ставил левую ногу на скобу, сработал эко-скелет. Правда, он включился не на полную мощность, но тем не менее ботинок проскочил в скобу на стене колодца и намертво застрял в нем. Неужели эко-скелет пришел в действие под влиянием столь мощной радиации, нарушившей механизм включения? Я рвался изо всех сил. Напрасно... Можно, конечно, включить эко-скелет на полную мощность. Он срежет скобу, выворотит ее из обшивки колодца, одновременно сломает и мою ногу. В конце концов черт с ней, с ногой. Мой великолепный план предусматривал, что жить-то мне осталось не так уж много. Но неминуемый болевой шок, потеря сознания, сильное кровотечение и прочие неприятности сильно задержат осуществление плана или вовсе сделают его невозможным.